Гордость женской обители

Внутри переживая за чистоту души.
Монашка пред иконой говорила:
"Я обещала Богу!...”
И разбилась на части
От своих мыслей,
Что не будет счастья.

“... может договоримся
Я пошутила, не обещала...
Ведь знаешь Сам, что немощь, слабость...
И просто боль, усталость...

Но, я же обещала Богу!...
И я не Пётр и не отрекусь!...
Но только если малость...
Не защитается за шалость...

И вот моя раскаянность:
"Прости, прости, я мерзость?
Зачем открыл ты мне такую гадость?
Ведь неприятно мне теперь с Тобою быть..."

Не ровень я, ведь Ты же Свят
А я никто и Сам мне указал
на мое ничтожество
И как же жить, ведь Ты сильней!
И от Тебя зависит все...?"

Так, рассуждала гордая монашка
Надеясь на себя и только на себя
говорила она в себе,
что не такая как другие,
И докажет Богу, что свята...

Но Бог, провидя все, тут же указал ей путь.
"Ну, что ж дитя...
грешить не будешь больше говоришь?
Святою стать не трудно для тебя?
И Богу угодить?
И даже грех Петра не совершишь?"

И в тот же миг раздался зов...
"Жених богатый у ворот в ожидании тебя!",
"Ну... как же так?",
Не долго рассуждая про себя...
"Пойду, схожу..., а вдруг и впрямь...
хорош собой и Богу может так угодней будет...".

Но вот печаль... обман и ко греху склоняясь
Разбилась мачта, оказавшись
только-только у духовного руля...
Провал, позор и стыд...
к иконе возвращаясь:
"И что Тебе теперь мне говорить...?"

С душевною обидой.
"Уйду в юродство... как Ксения блаженная,
верна буду любви своей...
А что? был же у меня...
один, другой... не важно...
Просто уже точно
быть СВЯТОЙ хочу, как Ты!".

Промчались мысли и не успев
Их в слух проговорить...
Господь, увидев гордость и обиду,
Решил, что все же даст ей шанс...

"Ну, что ж... юродивой как Ксения???
Держись...", и в тот же миг,
живого места не осталось на лице,
монашка словно дьявола увидела в себе.

И сделалась "юродивой",
словно от врага заклятой
Стала кланяться и божиться,
Страдая за дерзкий грех,
Пересиливая себя
Прощения вымаливая теперь за всех...

Немою стала и безумной, и чувствовала
как умерла ее душа,
И свинцом застряло в памяти "По-ми-луй",
но так, чтоб от сердца и души, увы и ах...
гордыня все мешала...