Маяковскому приказано молчать...

Маяковскому приказано молчать,
За оградою стоять по стойке ?смирно?.
Он же памятник – не может прокричать,
Как ему смотреть на эту власть противно.

Ему рухнуть бы тридцатого числа
На Правительство Москвы…
Увы, не может.
И лишь гневно он взирает на осла,
Зарешёченного милицейской кожей.

Местной власти по нутру одни ослы,
Люди, жаждущие правды, - ненавистны.
В местной власти все чиновники ?чисты?,
Аки агнцы, лишь судьбы их тернисты.

Кто-то, бывший коммунистом, вдруг прозрел,
Став поборником медов и православия.
Кто-то раньше быть прорабом лишь умел,
А теперь в Москве уродует все здания.

Кланы, мафия, - ну, это не про них;
У Лужкова всё по-честному, по праву,
И любой ?медведей? незаконный чих
Обретёт в его словах поспешно славу.

Но нельзя же несогласным разрешить
Триумфаторами быть, хотя б часочек.
Значит, надо несогласных замочить,
Их ?исследовав? от головы до почек.

Конституции в Москве не суждено
Быть законом – здесь лужковские порядки.
И ОМОН вам объяснит, что вы – дерьмо;
Наплевать ему на власти ?недостатки?.

А давайте, тридцать первое число
Мы во всех календарях сотрём навечно?
Просто нам с календарём ?не повезло? -
Он до нас доносит правду так беспечно.

К Маяковскому сейчас не подойти;
Он – заложник политических баталий.
Но история нас после не простит,
Что мы будущее просто так проспали.

Маяковскому приказано молчать.
Но он – памятник, и так молчит всё время.
?Где же ОБЩЕСТВО?!? - мне хочется кричать
Равнодушию, пустившему в нас семя.

Но пока в России тот же календарь,
Тридцать первое число – кошмар для власти.
Жаль, что мало тех, кому себя не жаль,
Грустно, что народу ближе хлеб и страсти.