20 апреля 1986 года
Освященным елеем собороваться
Предстояло на Пасху стране,
И клубилась под пальцами Горовица
Боль столетия точно во сне.
Завивался туман над расселинами,
И безумные ноты впотьмах
Шевелились во рвах недострелянными,
Недомученными в лагерях.
Эти звуки в Нью-Йорке транслировали
За шесть дней до трагедии, но
С детством киевским ассоциировали
Исполнителя мы все равно.
И программки от скрябинской саговости
Трепетали в руках у послов,
Так душа, воспаряя при благовесте,
Перелистывает Часослов.
И не думала об Апокалипсисе
В мягких ложах московская знать,
Чтобы выстрадали и покаялись все,
Оставалось реактор взорвать.
Предстояло на Пасху стране,
И клубилась под пальцами Горовица
Боль столетия точно во сне.
Завивался туман над расселинами,
И безумные ноты впотьмах
Шевелились во рвах недострелянными,
Недомученными в лагерях.
Эти звуки в Нью-Йорке транслировали
За шесть дней до трагедии, но
С детством киевским ассоциировали
Исполнителя мы все равно.
И программки от скрябинской саговости
Трепетали в руках у послов,
Так душа, воспаряя при благовесте,
Перелистывает Часослов.
И не думала об Апокалипсисе
В мягких ложах московская знать,
Чтобы выстрадали и покаялись все,
Оставалось реактор взорвать.
Метки: