Дитя в пелёнке от Марии!

Когда о в хлеве Рождестве
весь Вифлеем узнал, дивился
волхвам богатым и звезды
лучу, что тут остановился.
На перепись сыны Давида
во множестве гостили отчем,
гостиниц не хватало, были
приезжие Мария ночью
рождающая и Иосиф.
Её обручник хлопотал
о повивалке, и нашёл;
но были те, что не искал он,
они - искали Рождество:
со златом, миррою и смирной
почтенные пришли волхвы,
элита мира; пастухи,
которых Ангелы позвали
отпраздновать благоволенье
Господне к людям во плоти
Господнего в спасенья Сына,
Который Царство обрести
даст всем, которые по вере
оправданными станут Им!

Ажиотаж-то в Вифлееме:
почтенные и знатные князья
в простом хлеву, с поклонами земными
признали всех царей Царя!
Всё не понятно. Почему.
Звезды ярчайшему лучу
не где-то, именно а тут
остановиться во хлеву?
Откуда трубы, с неба песни?
Откуда?
Очень интересно,
как всем,
хозяйке стало дома
того, чей хлев.
И вот готова
уже светлица на ночлег
Мадонне с маленьким Младенцем.
Хозяйка с выгодой радУшна,
спешит заискивать и угодить.
Мадонна ж, хоть и добродушна,
немногословная, любить
она умеет очень нежно,
и скромно, тихо, так безбрежно
в ней кротость, мир, доброжеланье,
приветливость. Но все старанья
хозяйки дома поболтать
в немногословие Марии..
Попытки неуспешны были.

Средь ночи разбудил обручник
на сборы скорые Мадонну.
С хозяйкой расплатившись дома
готовы выехать с двора.
И Богородица рукою своей
дешёвую пелёну
из-под младенца подарила
хозяйке дома. Отдала.
С благословением на счастье
и на спасение её
подарок с виду неказистый.
Она ж - приберегла его.
Была, была, казалось, сила,
но непонятная, в тряпье,
которое как ветошь было
на выброс во помойном рве.

Вдруг город окружили разом
посланцы Ирода, чтоб убивать
младенцев всех. Во граде плач,
и всюду в дОмах и домАх
облавы. Страшно. У неё
ещё ведь малое дитя! /ведь во младенчестве дитя!)
О, горе злое. Страшно. Страх.
И ужас. Убежать нельзя.

По комнатам она с дитём
металась всем. Спасенья нету.
И ни соломинки спасенья.
И вот пелёнка от Рожденья!
Мария говорила "к счастью".
А сердце колется на части..
И завернувшая дитя
бежит из города она..
Вот стража. Воины. И:"Стой!" -
раздался окрик, окрик страшный.
Поклажу открывала стража,
её "как-будто бы" поклажу.
Она зажмурилась. Умрёт
она скорее занесённых
над сыном кольев и мечей.
О, к смерти сын приговорённый.
Она в безумстве боли мук
души своей умерщевлённой..
Вдруг хохот (а повсюду крик,
и плач, стенания и стоны).
Убийцы в хохоте "Совсем
ты обезумела, девчуха,
от смерти сына,
что потом
ты бегаешь
с вот этой куклой".
Увидела она краюшкой глаза
болванку глины в плате том,
в пелёнке отданной Марией..,
бежала дальше. Пропустили.
Бежала, плакала, не глядя
куда бежит и почему,
отчаянное горе, силы
её оставили... И вдруг
она
упавшая
раскрыла плат,
младенец захотел к груди..
Нет,
с нею сын живой!
Дитя!!!
Дитя в пелёнке от Марии!