Неслучайные стихи

***
Замри, Америка! Долой из стремени..., -
Летит российский Локомотив Времени!


***
Ни токарем, ни слесарем
Родились мы с тобой, -
В мир прозы и поэзии
Заброшены судьбой...

Пиши, Времен возница,
Тяни свой тяжкий воз,
Коль довелось родиться
На рубеже эпох!


***
Чем жил Безухов; где и как,
О том расскажет Дмитрий Бак.
Что нам читать в досуге долгом –
Об этом скажет Игорь Волгин...

Как жить, поэтов не любя?
Как быть, в невежестве живя?
Про то не знаю..., но спасибо,
Спасибо вам, учителя!


Новому гению

Ни к чему поэтам злиться:
Правду пишешь, иль вранье, -
Сколь веревочке не виться –
Все уходит в небытьё.

Все избито, все не ново...
Все нескладно, - вот беда!
И лишь Русские Глаголы
Остаются навсегда.

В предвкушеньи, в нетерпеньи,
Им лежать еще сто лет.
Чтобы новый русский гений
Смог придать им звук и цвет.


***
Ни к перу рука привыкла:
Жизнь не та и склад не тот...
Шестистопный, лаконичный
В чернозем врастает слог.

Начинать, конечно, поздно;
Но, оставив снов беспечность,
Я титановые гвозди
Заколачиваю в вечность!


***
...И вот, стою, таков, как есть, -
Немолод, груб, и не наивен.
И всех обид моих не счесть,
И неудач обильных ливень.

И вот, пишу, - не знаю, как,
Не ведая законов слога;
И не мудрец, и не дурак, -
Отступник заповедей бога.

Но вот, живу... и в жизни той,
Что мне досталась ненароком,
Умею быть самим собой
С шутом, с царицей и с пророком.


***
И снова рать на сотни вёрст
Под стяги собирает Правда,
И вновь стоит Калинов мост,
И сталь под ветром хладна.

Есть две у жизни стороны,
Я вижу их в оконце:
Одна – в мерцании Луны,
Другая – в свете Солнца.

Есть две задачи на земле,
Есть два пути у неба...
И нету света на Луне,
Как нет на Солнце снега.

И будет так, из века в век,
И в прошлом и доныне:
Калинов мост... на латах снег...
Горыныч и Добрыня...


Советское детство

Все больше скучая,
Живя по соседству,
Меня навещает
Советское Детство.

Приходит, садится,
Кладет апельсины...
И ну веселиться,
Не зная причины!

Ты что, говорит,
Невеселый такой?
Скажи, где болит? -
Я машу головой.

Тогда поиграем?
Я спички нашел...
Там немцы в сарае,
А мы подожжем!

Не хочешь жечь немцев?
Ты вправду больной!
Ну... просто согреться,
Вон, холод какой!

Иль хочешь, атакой
Возьмем эту дачу:
Сначала – гранаты,
И – в бой, наудачу!

Вот шпаги, - бери!
Ты – Атос, я – Мордаунт!
Но в глаз не коли
И я тоже не стану.

Еще автомат, пистолеты и ножик,
На рацию ящик картошки похожий,
Спортивный снаряд – чем тебе не винтовка?
Труба с огорода, портфель, мышеловка...

Сыграем в конармию,
В белогвардейцев, -
Уж если и вправду
Жалеешь ты немцев...

Сыграем в Кутузова,
В битву за Днепр,
А в стареньком кузове
Сделаем крепость!

Сыграем..., и после
Скучать перестанем...
Вот только во взрослых
Играть мы не станем!


***
Когда безудержная юность
Свои покинула края;
Пришла, ушла и вновь вернулась
К ногам моим сыра земля,

Когда веселье дней безумных
Сменилось ясной пустотой, -
Я смог услышать в ветра шуме
Кантаты звуки неземной.

Оцепенев от этой лиры,
Стоял я в гомоне толпы,
И козлоногие сатиры
Мои коверкали черты.

И шел Сократ, судьбой согбенный, -
Он мне кивнул, как своему.
А Цицерон непревзойденный
Дивился виду моему.

Сенека, в тогу облаченный;
Владелец Африки – теперь,
А завтра – узник заточенный,
Дорогой шествовал своей.

Ему хотел я знак оставить,
Чтоб от Нерона остеречь,
Но, коль грядущее исправить,
То прошлому – на плаху слечь!

Нет, нет! И сам я рот закрою
Тому волхву, что скажет мне,
Где встречусь я с своей судьбою,
И что напишут на плите...

Я дальше шел, я видел после
Убийц, тиранов, мудрецов;
И тьму, просившуюся в гости,
И свет, бежавший от слепцов.

Я видел Цезаря деянья,
И грязный, мутный Рубикон...
Нерона жалкие страданья,
Калигулы последний стон.

Я видел столько, что хватило б
На сотни непотребных пьес,
Но проза быта охладила
Мой нездоровый интерес.

?Они ведь тоже просто люди?, -
Подумал я, - ?так пусть живут:
Творят, сражаются и любят,
И на историю плюют?!

Оставим пафос Мельпомене,
Дадим Эрато стиль и слог...
А нам – творить на пыльной сцене
Души и страсти диалог.


Мастер Йоши

Когда мастер Йоши
Сидит у огня,
Не нужно вопросов
В чем смысл бытия.

Пусть лапы ветвей
Покачнутся над нами...
Ведь тайны своей
Не поведает пламя.

Когда мастер Йоши
Стоит у воды,
То, путник непрошен, -
Уйди от беды!

Судьбой ты гоним,
Или душу продал –
Все мысли твои
Тут же выдаст вода.

Но если наш мастер
Читает стихи...
То будет ужасно
К нему не зайти!

Богов ты бесил,
Или счастье разрушил, -
Лишь только стихи
Исповедуют душу!

Пусть беден очаг,
И кафтан его ношен... -
Весь мир за плечами
У мастера Йоши!


***
Небес причудливая россыпь
К полуночи рвалась в окно,
Луна сверкала... мыслей осы
Уж успокоились давно...

Спала семья... в небесной тени
Дремали окна и дворы,
Скреблось по половицам время,
Меняя звезды и миры.

И каждый звук казался звонок,
И сотканным из Пустоты,
Той самой, что творит законы
И сеет райские сады.

И понял я..., узрев, увидев,
Гармонии чудесный лик,
Что никакой я не вития, -
Лишь Мирозданья ученик!


***
Потомок Аттилы –
Я в жизни не ведал
Всех мерзостей Рима...
И степи из снега
Меня укрывали
От луков врагов,
Они же давали
Мне пищу и кров.

Потомок Аттилы –
Я страха не ведал
И дикие силы,
Даруя победу,
Удачей играли
На радость богов,
В тоску повергая
Надменных врагов.

К рассвету огней
В розовеющей дали
Скачи поскорей!
Пусть не знают печали
Родные черты
Ожидающей милой...
Будь весел и ты,
О, потомок Аттилы!


О дворянстве

А как хорошо бы, наверно,
В дворянстве себя ощутить;
За вистом с хмельным офицером
О тщете мирской говорить.

В пролетке с откинутым верхом
Проехать по гулкой Ямской,
И водочку пробовать с перцем,
?Клико? вспоминая с тоской...

И в оперу, в полночь ввалиться:
В корзине – вино и букет.
И там до утра веселиться
В сияньи блистательных дев!

На скачках играть, продавая
Именья в уплату долгов;
Кутить, флиртовать, полагая,
Что к счастью еще не готов.

Ах, как хорошо бы, наверно...
Но мудростью предки сильны –
В бистро, в кабаках и тавернах
Остались дворянские сны...

А я не чураюсь солдата,
А мне, что ?Клико?, что ?Бурбон?...
И шумный, как гром, перфоратор,
Мне также как ?Паркер? знаком.


***
О, если б только мы узнали,
Как труден путь сквозь толщу лет:
Как в радость рядятся печали
И счастье строится из бед...

Ах, если б только можно было
Желанье с долгом обручить;
Талант молитвою унылой
У господа заполучить!

Ненастья... хмурые рассветы...
И дней привычных череда...
Когда бы знали мы все это, -
Пришли бы разве мы сюда?

...Но за зимой настанет лето,
К бумаге тянется перо... -
Так, будем наслаждаться этим,
Уж коль сюда нас занесло!


***
Изрыта временем дорога;
Немного вбок, и там – кусты...
И вот уже не видно бога
Средь одичалой темноты...

И нету Байрона страданий,
И нет Карениной тревог...
И в промелькнувшем дивном стане
И стать не та, и взгляд не тот...

А на Онегина проказы
Наложена печать судьи...
И Пушкин вспомнится не сразу,
И Блок уж где-то позади...

Сопит тревожная лисица –
Несладко, жутко в тишине...
Лишь ветер по полю промчится,
Да ворон каркнет на бревне.

Ну, хоть бы кто-нибудь проехал
Дорогой той, - ну, хоть бы кто!
Но пусто все... – гуляет эхо...
И все на так, и все не то!

Оставьте прошлые тревоги,
Пора сменить былой девиз:
В России есть у нас дороги,
Лишь путники перевелись!


***
Рожденный временем Химеры,
Как мог бы я предугадать,
Что не покой, а перемены
Мне в жизни явят благодать.

На пепелище ?девяностых?,
На обещаньях ?нулевых?,
Срывая прошлого погосты
С земли ошибок роковых...

Взрывая твердь, объята паром,
Кровавый обретая нимб,
Ты появилась из Тартара,
Вмиг заслонив собой Олимп!

И вот уже совсем не модно
В бистро гарсона зазывать...
И голос внутренний, народный,
Рифмует все на слово ?мать?...

И мой заброшенный английский
Запрятан, словно в неглиже –
А голос Гоголя так близко,
Что ночью слышится уже...

И не от водки я пьянею,
Не от вина красивых фраз:
Народы Запада болеют,
Глядя на Русский Ренессанс!

В том нет нужды, что у ?Да Винчи?,
Прописка будет в Костроме,
А ?Рафаэль? автограф личный
На нашем впишет языке...

И пусть смеются до упаду
(Пока, и вправду, упадут),
И строки эти, - мне в награду,
Чернильной лужей обольют...

Я рассмеюсь, не зная меры,
И запишу в свою тетрадь:
?Рожденный временем Химеры,
Я это смог предугадать?!


Сонет №1

Когда ты делаешь варенье,
Считаешь деньги, пьешь вино;
Когда ты смотришь с изумленьем,
Иль собираешься в кино...

Когда ругаешься и злишься,
Натуру ведая мою,
И даже если мирно спишь ты –
Я все равно тебя люблю!


Зима

Зима... ни запахов, ни цвета...
Под тополями воздух стих...
Робея, ежится от света
Задумчивый и ломкий стих...

Идут по переулкам люди,
На тротуарах талый лед...
И радость душу не разбудит,
И в сердце лик не оживет...

На проводах сидят вороны,
В остекленевшем небе грусть.
Стучат колесами вагоны,
Везя в неведомое груз...

А на фонарном долговязе
Блестит заснеженная муть...
- Зима, ну, где ж твои проказы?
Яви ее когда-нибудь!

Свои сугробы и метели,
Восторженный ребячий смех...
Но тщетно... лишь качает ели,
И сыплет мелкий, мокрый снег.

И я брожу, мрачнея думой,
Холодной синью удручен,
И шепчет мне фонарь угрюмый:
?Зима здесь вовсе ни при чем?...


***
А мне бы, - знаете?
Сомненья памяти
Из сердца выкинуть –
И пусть лежат!
Ах, если б с червами
Не тратил нервы бы –
Играл бы пиками,
И был бы рад...

Но жизнь бедовая...
И песни новые
Словами старыми
Мне портят сон.
А ночью – весело!
Все лезут бесы мне
От зла – усталые,
Со всех сторон...

Живите праведно,
Грешите – правильно,
Ведь жизнь короткая,
Как страсти миг!
Она – игристая,
Не ищет истины,
Но правдой соткана,
Как этот стих!


Разговор с Концом Света

- Ну, что стоишь – собой доволен...
Давай, присядем, - время ждет.
Да, здесь никто тебя не тронет, -
У нас душевный, брат, народ!

- Что будешь пить... Вот, это мило!
Давай, по водочке... грамм сто!
А чтоб душа не охладилась –
Держи коньяк..., и спрячь под стол!

...- Ну, как семья, как дети... Что ты-ы!
Уже и младшую отдал!
Теперь пойдут, браток, заботы...
Уж я-то знаю... повидал!

- Как у меня? Да так, нормально...
Заели будни, как и всех...
Скрипим подмостком театральным:
Любовь... сомненья... слезы... смех.

...- Ты мне скажи: до коль ты будешь
Своим концом пугать людей?
Ужель ты вправду так тоскуешь,
Века считая без затей?

И сколько можно, - право слово?
В наш информированный век
Ребенка не найдешь такого,
Что б мог поверить в этот бред!

Я понимаю – было время:
Грехи, костры и Страшный Суд...
Горели в огненной гиене
Все те, что ?света не несут?!

Ну а сейчас, помилуй боже, -
Кого пугаешь ты... кого?
Меня, с моею хитрой рожей,
Иль, вон – девицу за столом?

Меня – уж поздно! Страхи любят
Детей, невежд и стариков
Ну а с девиц довольно будет
Пропажи импортных духов!

Зазря ты тратишь свои силы...
Ты пей, - у нас еще коньяк!
...Признайся: все тебе постыло!
А ты ведь вовсе не дурак...

На свете нет конца страшнее,
Чем ощутить ненужность дней...
И отреченье Галилея
Костра д Арк не веселей...

На свете нет занятья лучше,
Чем, зная свой грядущий час,
Ворваться в жизненные кущи
Сверкающих, любимых глаз...

На свете нет глупее дела,
Чем жизни яркой славный путь
Сменить на рабскую галеру,
И под кнутами спину гнуть...

Пойдем, бутылка на исходе,
На дне ее лишь солнца свет...
Оставь смущенные народы,
И стань началом новых лет!


Неизбежность

Стучит ли майская капель,
Метет ли стужа, воет ветер –
Она опять откроет дверь,
И тихо скажет: ?Добрый вечер?!

Она – не сказка и не бред,
Она жива и внемлет слову.
И для меня сомненья нет,
Что повторится это снова.

Она присядет у окна,
И о трюмо облокотится...
А за окном уже луна,
А при луне уже не спится...

И я опять сижу до ночи,
До мутной дали фонарей.
И лунный лик бледнеет очень
Средь тонких дуг ее бровей.

Жестокий сон терзает тело,
Ему – отдай и не греши!
Ну, как же ты мне надоела,
С твоим исканием души!

Я запер дверь, зашторил окна,
И погасил ненужный свет... –
Стоит опять. – Я так промокла;
От этих гроз спасенья нет...

Я убегал, всю ночь скрывался...
И в тех сомнительных местах
Я, то веселью предавался,
То злился в четырех стенах.

Но, разве стены виноваты
В извечной тяге к красоте!
Эвтерпа... Талия... Эрато... –
Чей лик таится в темноте?

Чей сон опять меня встревожит?
Чья сказка в полночь уведет?
Чьи краски кистями наложат
Изящной шеи поворот...

- Что проку в вас? Хоть грамм металла,
?Презренного? насобирать!
...С улыбкой Талия молчала,
И я, вздохнув, пошел писать.


Не привыкай

Брожу ли я средь улиц шумных,
Сижу ли я среди друзей;
Иль, наставительных, заумных,
За день наслушаюсь речей...

А, может, облаками рая,
Меня заманит дивный край –
Восторга я не испытаю,
И лишь скажу: ?Не привыкай?...

Нас жизнь ведет тропой военной:
За перевалом – перевал;
Пытает страстью, жжет сомненьем,
Не терпит лести и похвал.

Нас жизнь выковывает прочно:
То в жар, то в холод – не зевай!
Но все равно – я знаю точно,
Ты к этому не привыкай...

Триумфы, серые погосты... –
Что ждет еще нас впереди?
Мы все у жизни только гости...
Привыкнув к этому, - иди!


***
Когда становишься поэтом,
Узрев гармонии мотив,
Уже не скажешь ?то и это?,
Душою в том не покривив.

Душа – не ум, и лгать не может,
Ведь лжи – не стать и на порог,
Не лечь в Прокрустовое ложе
Отмеренных ударов строк.

Они коротки как дыханье,
Отрывисты – как сердца стук.
В них и надежда, и желанье,
В них и отвага и испуг.

Они измучают поэта,
Как барышню, введут в конфуз...
Они разбудят до рассвета,
Лишат его семейных уз...

А он, ужель не понимает,
Захлопнутый судьбы капкан?
Ужель и вправду так желает
Плести поэзии обман?

Ведь то, что истинно душою,
Земля не примет никогда.
И вслед крылатому герою
Всегда рождается беда.

Во след любви идет разлука,
И холод покрывает страсть...
И одиночество – не мука,
А лишь итог ненужных фраз!

Мы все идем сквозь серость будней,
Осознавая жизни даль.
Нам мыслей правильных и умных
Дороже тайная печаль.

Мы все сражаемся со скукой,
Привыкнув к смеху за столом...
И с небом тяжкую разлуку
Земным раскрашивать вином.

И в этом ошалелом ритме,
Раскинув в вечность свой острог,
Живет поэт, вдыхая рифмы
Отмеренных ударов строк.


***
Они сидели при луне,
Под тополями в парке.
Она сказала: ?Грустно мне,
И лет прошедших жалко!

Он ей ответил: ?Не беда!
Страдают даже боги...
Но лет студеная вода
Не скроет нам дороги!?

?В пути не сбиться, не взроптать
Отважится не каждый,
Но жизнь прозренья благодать
Нам открывает дважды?...

Она сказала: ?Погоди,
Не будь ты так уверен!
Уже полжизни позади,
И смысл ее утерян?...

?И был ли он когда-нибудь,
От света сотворенья?...
Плыла луна... томилась грудь...
В молчаньи шли мгновенья.

Он не ответил... и еще
Потом они сидели,
И где допущен был просчет
Дознаться не сумели.

Ну а луна, свершая круг,
Ушла из небосвода.
Ей спорить было недосуг –
Не та у ней природа.

И огибая круг земли,
Как дар, храня минуты,
Таланты тратила свои
Души не зная смуты.

Лила влюбленным дивный свет –
Томительный и яркий.
Собрав их после долгих лет
Под тополями в парке.


Создатель

Могуч и дик, в холщовой робе,
В небес нетронутые воды
Босые ноги опустив,
Сидел Создатель и грустил.

Носились звезды и кометы,
Касаясь заскорузлых пят;
Несли кровавые рассветы
И судьбоносный звездопад.

А он сидел, ногой играя,
Тяжелой думой удручен,
И тьму миров от света рая
Широким закрывал плечом.

А под пятой его метались,
Страстям подвластные миры;
Отважно гибли, не сдаваясь
В объятья вездесущей тьмы.

Играла рябь по звездным водам,
Скрипел от жалости настил...
Могуч и дик, как зов природы,
Сидел Создатель и грустил...


Зеркала

На небе солнце не сверкает
И сорная растет трава,
Когда, по жизни пробегая,
Порой гляжу я в зеркала.

И в том их нечего винить –
Коварной лжи они не знают,
И, провожая наши дни,
Лишь прозу жизни отражают.

Их тонкий серебристый слой
Всегда не замутнен и ясен,
Он и пред страшною бедой
Так чист и ангельски прекрасен...

Пришельцы из другого мира!
Уставившись в потоки дней,
Им не понять страданья Лира
И бури Гамлета страстей!

А жизнь, сомнения срывая,
Волнами радости полна,
Когда искристая, живая,
Она глядится в зеркала!

И я, конечно, это знаю,
Но, глядь, - все серая трава...
Когда, по жизни пробегая,
Бывает, гляну в зеркала.


Маяковскому

Я никогда так не смогу:
В миг ?смазать карту будней?,
И, развлекаясь, на бегу,
Пройтись по быта студню.

Или на даче развалясь,
С светилом краснорожим
Гонять чаи, судьбу браня,
И жаловаться тоже!

Строчить агитки о вреде
Вина, побочных связей;
Писать поэму о клопе,
От Нетте быть в экстазе.

В Одессе пыльной заводить
С девицами романы,
И Пушкина разговорить
На мрачном пьедестале.

С ним рядом стать, к плечу – плечо
Весомо, грубо, смело...
И бог лишь знает, что еще,
Чего я не сумею!


Никогда

Мне никогда не быть ребенком;
И сколько не прожить мне пьес, -
Мне не ходить под небом звонким
В страну забытую чудес.

Мне никогда не встретить юность,
Затерянную в облаках,
Что, зову сердца повинуясь,
С моим рассудком не в ладах.

Мне никогда не стать наивным;
Свет истины не созерцать,
И ночью, в поле, после ливня
От радости не закричать.

Мне не идти по жизни наспех,
Добро не делать без вреда...
Так, отчего же я так счастлив?
...Мне не постигнуть никогда.


Февраль

Февраль зимы не ведал:
Сколь видно впереди, -
Он лил под хмурым небом
Холодные дожди.

Их лил на мостовую,
На скаты серых крыш,
Плетями рвав живую
Полуденную тишь.

Ему плевать, что серо,
Что непогоды мгла
На окнах пишет мелом:
?Вчера ты не пришла?...

И со времен былинных,
С сомненьем или без –
Летят на землю ливни,
С зияющих небес.

За правду в наказанье,
За спор добра и зла;
За то, что на свиданье
Вчера ты не пришла...

За непростые рифмы,
За призрачную даль,
За непокорный стих мой
Мне мстил дождем февраль.

О, как жестоко знанье!
Оно разит как нож...
Ведь завтра на свиданье
Ты точно не придешь.


***
В наш век – отнюдь не просвещенный,
Расколотый от разных вер;
В наш век, Ньютоном обделенный,
В наш век иллюзий и химер,

Воздвигнутый на пьедестале
Святой невинной простоты –
Хочу материю прославить,
Ее узреть хочу черты!

От фермиона и бозона,
Делящих мир на ?да? и ?нет?,
От атома и электрона
До звезд, скоплений и планет,

От красной кровяной частицы
До тайных нитей ДНК –
Твои неведомы границы
И власть безмерно велика!

Живя средь формул и приборов,
Сухим облекшись языком,
Дороже ты пустого хора
Всех тех, кто с этим не знаком.

Твоя отчетливая ясность
Дороже пламенных идей,
Твоя конкретика прекрасна,
Как хищник грацией своей!

И, парадоксом окрыленный,
Загадок бездною томим,
В наш век – отнюдь не просвещенный,
Сражен величием твоим!


Путник

Всегда спокойный, молчаливый,
Вершит он путь из дальних стран;
Из мест богатых и красивых,
К другим, неведомым местам.

Что проку путнику в богатстве?
Что пользы в яркой красоте?
Ему бы в поле отоспаться
На теплой, ласковой траве!

Ему б ручей с холодно-звонкой,
Как луч сияющей водой;
А к ночи – хутор на пригорке
С душистой, теплою копной.

Кем был он там, в тревожной дали;
Слова какие говорил?
О чем деревья промолчали,
Когда оттуда уходил?

Но есть ли прок узнать все это,
Коль скоро путь его ведет?
Осталось прошлое... но где-то,
Уж новый день с собой зовет.

И нет у путника отрады
Приятнее, чем солнца лик,
И большей нет ему награды,
Той истины, что он постиг.

Но если спросишь – не ответит,
А рассмеется, - ведь слова –
Лишь блик, а не сиянье света;
Лишь только мысли – не дела...

Вот он прошел... как сон, виденье,
Уж ждет другой его придел...
И, не скрывая сожаленья,
Я долго вслед ему глядел.


Звезда по имени Юпитер

Не напускайте сонный вид,
И о любви не говорите,
Пока под куполом горит
Звезда по имени Юпитер.

Нам блеск ее не распознать;
Ни сном, ни разумом, ни кожей
Не снять забвения печать
С того, что истины дороже.

Пусть будет снег и будет мгла,
Пусть багровеющее небо,
Оставив важные дела,
Прольет на землю ливни гнева...

Свою отнимет благодать,
И в прах рассыплет мегалиты...
Но будешь также ты сверкать –
Звезда по имени Юпитер!


Я не вернусь

Гляжу на дивные равнины...
Рукой касаясь облаков,
Я знаю, - где-то алчут льдины
Отважных жизней моряков.

Желанной, долгожданной встречи
Часы отсчитываю вновь,
Хотя и помню – век не вечен:
И жизнь проходит и любовь...

А рядом, в молодом угаре,
Кипит весенняя пора...
Но листья осени едва ли
Ее не сгонят со двора...

Вот, так и всё в подлунном мире:
Летит, поет и жжёт огнем...
А после, в сумрачной квартире,
Шипит со старостью вдвоем...

Здесь был и я, ликуя сердцем,
И унимая злую грусть...
Но никогда, вы мне поверьте,
Сюда я больше не вернусь!


Без названья

В стихосложеньи – не мастак;
Но как залезет в горло слог...
Втемяшится... вползет как гад,
Фантомом встанет на порог!

Ему плевать на злые будни,
На сон, заслуженный обед...
Он жжет железом до полудня,
Встречает холодом в рассвет.

А как вскипит, расшевелится...
Сомнет податливую плоть,
Вонзит отточенные спицы
В узлы натруженных забот...

Ворвется спазмом, съест дыханье,
Смешает истину с грехом...
И в буре страсти и страданья
Наружу вырвется стихом!

И все... спокойно... Как ребенок
Сжимаю нежную гортань;
И небо чистое, с пеленок,
Блюдит непуганую рань.

Спокойно шествуют минуты,
Прохожих улица несет...
И отчего-то, почему-то...
Охота выругаться... Все!


Гладиатор

Нет жалости в небе, -
Под хищную плеть
На круглой арене
Куражится смерть.

Подхваченный болью,
Коварен бросок –
И мокнет от крови
Тяжелый песок.

Обманчивы латы,
Как подлая лесть,
И я – гладиатор
Не верю в их блеск!

Обманчива слава
И крики толпы,
Лишь меч – мое право,
Мой знак от беды...

В лесу за рекой
Вместе с названным братом
Сражен я рукой
Молодого гастата.

Зашит эскулапом
В горячем бреду,
Отправлен этапом
Для жизни в аду...

Будь проклят в веках
Неслабеющий Рим,
Навеки я враг
Твоих рек и равнин!

И здесь, на арене,
Под вопли и стон,
Увижу ль паденье
Гранитных колонн?

Узрею ли сладость
Разрушенных стен,
Иль жертвой останусь
Жестоких арен...

Идущий на смерть,
Пусть пребудут с тобою
Отвага и гнев –
Два крыла для героя!

Стань зол и беспечен
Идущий на бой,
И будешь ты встречен
Своею судьбой!

За горе утрат,
За тоску униженья
Заплатит она
Неземным наслажденьем:

Как радости свет,
Как спасительный гимн,
Покажет тебе
Умирающий Рим...

И нету сомнений,
Спасения – нет,
Пока на арене –
Ужасной арене,
Кровавой арене, -
Идущий на смерть!


Не всем

Как много правил на земле,
Их лик чеканный невесёл;
А ты летаешь на метле, -
Любовь оправдывает всё!

Твои глаза в шальной ночи, -
Что им удача и успех!
Молитвой их не излечить...
Любовь оправдывает всех!

Поставив на кон жизнь свою,
Ты вырвалась из этих стен...
А ты, дружище, не горюй, -
Любовь даруется не всем!


Ответ Вовочки на уроке биологии

За что мы любим ?два икса??
За нежность милого лица,
За губок ветреный разлет,
За грациозный поворот,
За тонкой талии изгиб,
За поцелуя сладкий миг,
И за томления часы –
За все, что дарят нам ?иксы?!

Пусть ?игрек? крут, немногословен,
И к свадьбе не особо склонен,
Пусть он считается умней,
Хотя обычно – без затей,
Да и фантазией не блещет, -
Оставь ему ?икс-икс? надежды,
Ведь ночь за ночью, день за днем
Идти по жизни вам вдвоем!


***
Качают ветры буйные
Июньскую листву,
Влекут путями трудными
Героев на беду.

Сорвавшись с солнца яркого,
Бежит, влетает луч –
Предвестник лета жаркого,
Конца тяжелых туч.

И верится, надеется,
И дышится легко;
И жизнь в восторге пенится,
И старость далеко…

Найдет мечту заблудший,
Храбрец покинет кров –
Все к лучшему, все к лучшему,
Здесь, в лучшем из миров!


Мужчинам

Вся жизнь – война, а люди в ней – солдаты.
С тех пор, как сотворен был мир,
Видал он и убогих и богатых,
Но только тех он приглашал на пир, -
Кто был огнем крещен в пылающей купели,
Кого на части рвали, но не съели,
Кто был и проклят и воспет,
Низринут и возвышен снова...
И для кого несет поэт
В века протянутое слово!


Есенину

Я тоже был уверен
В причине роковой,
Я тоже время мерил
Амурною тоской.

Безудержною страстью
Испытан был и я,
И был истерзан властью
Любовного питья.

Душил живую негу,
Борясь, любви назло...
Но гением я не был –
Мне в этом повезло!

Детям девяностых

Пусто. На небе лишь тучи,
На асфальте пыль и сор…
Ветер северный, колючий
Свой заводит разговор.

Жутко… В радостном угаре
Рассыпается страна;
Как бездомный на вокзале
Спит в неведеньи она.

Блудный пес бредет уныло,
Дней ушедших не вернуть…
Но влекут младые силы
В эту сладостную жуть!

Одичать легко и просто…
И под страшный волчий вой
Вышли дети девяностых
Окрещенные чумой…

И когда погаснут звезды
Ваших любящих сердец –
Знайте, дети девяностых,
Это крестный ваш отец!

Давший крылья вам и когти,
Разодравшие страну;
Давший вам стальные локти,
Как надежную жену!

Берегитесь, он вернется!
Ведь известно на Руси:
Сила горем обернется,
Тем, кто злом ее крестил!

Я и сам живу непросто –
Мало что ласкает слух…
Ставший вепрем в девяностых,
Все терплю кабаний дух!


***
Лужа, улица, собака,
И мальчишка с палкой.
У нее подбита лапа,
И собаку жалко.

Постоял, вздохнул, - пошел
Бить забор и стены...
Как же это хорошо,
Как же это верно!

Моей жене

Не желают солнцу
Света и тепла, -
Коль оно смеется,
Значит, ночь прошла.

Не желают цвета
Молодой листве,
Ведь наступит лето –
Засверкает цвет!

В ослепленьи мая
Кто-то будет ныть???
Я тебе желаю,
Лишь как солнцу – быть!


***
Некрасов, Пушкин, Маяковский...
Да, разве можно после вас
Составить рифу! Сер от злости, -
Сижу, страдаю, битый час.

В кабак, на стройку, в поле, - к черту!
Терпеть я больше не могу,
Тех рифм, клокочущих в аорте;
Тех слов, пылающих в мозгу!

Не в том несчастие поэта,
Что слышит он природы ритм,
А в том, что жизнь земную эту,
Не одолеть без строк и рифм!

И вам, не знающим советов,
За слог готовых умереть, -
Я не завидую, поэты,
Но с вами буду я и впредь!


Семь шагов

Сквозь мрак летя кометой,
Мечты пронзая ширь, -
В семи шагах от света
Вошел ты в этот мир.

Был добрым ты, отчасти,
Хотя и злым бывал, -
В семи шагах от счастья
Ты истину искал.

Жить просто, не посмел ты,
И долго ей служил, -
В семи шагах от смерти
Ты путь к ней проложил.

Для жизни смерть полезна,
Да, видно уж, не зря, -
В семи шагах от бездны
Лежат ее поля...

И вновь недвижно тело...
Ну, что же, - мир таков...
Так трудно здесь проделать
Последних семь шагов!


В моем окне

С утра проснуться трудно,
Проблем – полным полно!
Но мне, всего лишь, нужно
Взглянуть в мое окно.

В нем даже день ненастный,
Мою завидев грусть,
Раздвинет небо настежь,
Забот развеет груз.

Я в нем увижу ели,
Стены поблекшей бок;
Услышу зов метели,
Зовущей за порог...

Раскаты дальних громов;
И даже эту даль,
Где спит под сенью клена
Блаженная печаль...

Увижу тайну встречи;
И блеск любимых глаз,
Что скажут: ?Добрый вечер...?
Опять, как в первый раз.

Увижу радость детства,
И юности пору;
Девчонку по соседству,
Июльскую жару...

А коль раскрою настежь,
Вдохну поглубже, - то –
Себя, с улыбкой счастья,
Глядящего в окно.

Пусть жизнь от быта мокнет,
Но пусть в живой тиши
Пребудут с нами окна
В хранилища души!


***
С сомненьями смирись, живущий!
Пусть мечется, томится мысль, -
И в пустоте забот насущных
Вдруг зародится некий смысл...

Он будет легким как дыханье,
Прозрачным как морская гладь,
И в вихре призрачном сознанья
Его так трудно угадать!

Но ты, сомненьями живущий,
Его увидишь – знаю я!
И станет хлеб тебе насущный
Живым нектаром бытия!


***
Нам с годами меняться велено;
Молодой покидая край, -
Позабыл я стихи Есенина,
Как зимой забывают май.

И не первые мы, не последние;
Но под крик журавлиных стай –
Утонуть бы в листву весеннюю,
Заглянуть бы в веселый край!

Хоть тайком, тишиною звездною
Бросить скорый, короткий взгляд...
Ну а после, пока не поздно –
Возвращайте меня назад!

А не то – убегу и скроюсь,
В тех полях, где под небом – даль,
Где трава молодая в пояс
Утоляет любви печаль.

Где судьбою мне было велено
Ждать любовь; где сады цвели,
Где читал я стихи Есенина
До рассветной, живой зари...


Ода коньяку

?Что дальше делать я не знаю,
Вот раньше, помню, жизнь была...?
Вздохнет девица, отпивая
Бокал игристого вина.

А в том бокале – лучик света,
Помады резкая черта;
В его стекле, рукой согретом,
Любви былая суета...

Беспечно годы прожигая,
Закажет пиво брат-студент,
И не печаль, а двери рая
Ему откроются взамен.

С ним будет пить его подружка,
А, может быть, их будет две...
Взовьется пенистая кружка
В его отчаянной руке!

Седой старик захочет водки, -
Оно надежней и верней;
Своей уверенной походкой
За нею пустится скорей.

Бутылкой виски вспрыснут сделку:
Лимончик сочный, молодой,
Красиво бросят на тарелку,
Покрыв маслинами горой.

Но мы, друзья, уйдя от сует,
Совсем не видя в том греха,
Возьмем лишь то, что нас рассудит –
?Ноль семь? родного коньяка!

Друг наших взлетов и падений,
Как крут, порой, твой гордый нрав!
Свидетель бурных откровений
И непростительных забав!

Судьбой бывали мы гонимы...
Как генералам в блиндаже,
Ты нам давал живые силы:
И дух крепчал, и глаз свежел!

И вот теперь, когда прошли мы
И свой ?Верден? и свой ?Берлин?, -
Оставь романтики мотивы,
И пей коньяк – на том стоим!

Пусть будет день и будет вечер,
Пусть храбрым будет жизнь легка,
А мы, коль скоро наша встреча, -
Возьмем родного коньяка.

Пусть будет жизнь клубами виться,
Как другу радуясь не всем, -
Нам не впервой за счастье биться,
И наш пароль всегда ?ноль семь?!


Незнакомка

День весенний, день обычный;
Не прося чужих похвал,
К ярким праздникам привычный,
В томной лени пребывал.

Шли смеющиеся пары,
Укрываясь от жары, -
Их набитые карманы
Были временем полны.

На скамейках колченогих,
Под листвой усталых лип,
Обсуждались сны, тревоги
И дела семейных битв.

Облака по небу плыли,
И дерев высоких лес
Покрывался тонкой пылью,
Опадавшею с небес.

Там и я, в блаженной позе,
Как-то думал и мечтал:
?Этот мир описан в прозе, -
Неподвластен он стихам!?

?Не бывать ему отрадой,
Не снискать былых похвал...?
Вдруг, у клумбы, за оградой,
Я ее и увидал...

Заскучав, повисли ели...
Но, объяты красотой,
Напряглись, позеленели,
Как морозною зимой!

Расступаясь, пропускали,
Грациозное дитя;
Как придворные на бале,
Ниц склонялись, не шутя.

Кто ты – юное созданье?
Что за дивная земля
Нам, поэтам, в наказанье,
В плоти создала тебя?

Этот взгляд... и этот профиль
Был во сне иль наяву?
Он есенинские строфы
Рвал в горячечном бреду!

Вылил блоковские страсти;
Юный лермонтовский пыл
Подчинил своей он власти
И без боя победил!

И пошла она, взметая,
Пестрой жизни круговерть;
Каждым шагом попирая
Прозаическую твердь...

Стань, поэт, в оцепененьи!
Перед прозою склонись!
Чувствуй в радостном волненьи
Эту суетную жизнь!

Ту, что смелую, хмельную,
Ткань плетет во славу дней;
Незнакомку молодую,
И себя, у ног пред ней!


***
По жизни смелыми шагами
Промчались мы, -
Так не хотелось быть рабами
Своей судьбы!

Но как спокойно и красиво
Течет река!
Как жизни дни неторопливы,
И смерть легка...

А мысли носятся поспешно,
И бьются в дверь...
Мы не хозяева, конечно,
Судьбы своей!

Сомкнув упрямые ресницы,
Придет покой...
А так хотелось подружиться
С своей судьбой!

Цветок из юности

Оставь свою тревогу...
С такою красотой, -
Полученной от бога,
Подаренной весной!

В день солнечный и дивный,
С росою по утру,
С коротким теплым ливнем
На ласковом ветру!

Ты бесподобна в этой
Весенней тишине, -
Все это было где-то,
В неведомой стране.

Ты смотришь удивленно,
В глазах немой восторг...
А на тебя, влюбленный,
Давно глядит цветок...


***
Пришла на улицы весна
С клубами пыли...
Стояли серые дома,
А между ними
Кружились стайкой лепестки
И бились в стены;
Как жизнь, случайны и легки,
Как мысли, верны.

И сонных дней водоворот
Метался с ними,
И было ясно наперед,
Что мы любили,
Что мы страдали не за зря...
И ветер мая
Покинул стужу января,
С цветков срывая
Любви короткой лепестки...
Оставив лету,
Разлук далекие шаги,
Да песню эту...


***
Покинуты игрушки…
Теплом любви согрет,
Стоит, совсем не нужен,
Грустит велосипед...

Но жизнь лучами света
Врывается в окно,
И нет сомнений в этом,
Ведь так заведено:

Мечтать, творить, влюбляться,
Сверкать, как майский цвет
В прекрасных восемнадцать,
Веселых юных лет!

Прогулка с богом

В день какой, не помню,
И не знаю, где –
Мы бродили с Богом
По святой воде.

Между тьмой и светом
Колыхалась синь, -
Мы бродили где-то,
Средь миров пустынь.

Он шагал неспешно
По воде босой,
Затаив усмешку
В бороде седой.

Я за ним едва ли
Поспевать умел,
И топтал ногами,
Между прочих дел, -
Красоту земную
И редчайших птиц,
Проходя вплотную
Вдоль небес границ.

?Так, чего ж ты хочешь?
Что гнетет тебя?
Иль с тоски воротишь
От заботы дня?

Говори, не бойся,
Я отвечу в миг…? -
Встав в волнах, завелся,
Закричал старик.

- Ничего мне, старче,
Не охота знать…
Разреши и дальше
Мне с тобой гулять!

Не спеши ты только,
Не гони как вихрь!
Глянь, - на небе зорька;
Так и рвется стих…

От твоих мне истин
Нету проку, - что ж…
Не хочу стыдиться,
И краснеть за ложь,
И в благом волненьи
В небеса глядеть, -
Ты дозволь творенья
Мне твои узреть!

В них и страсть, и нежность,
В них и боль и страх;
И в полях заснежных
Теплота в устах…

И младенца крики,
И солдата боль –
Всё Твои ведь лики
Пополам с судьбой…

А псалмы, знаменья,
Ты оставь себе –
Ни к чему сомненья,
Что ведут к беде…

Мне бы буйным летом
Ярких звезд тропой,
Между тьмой и светом
Всё гулять с Тобой!


Игра со смертью

Прекрасной юности пора
Нас от житейских бурь уводит;
Как лист, слетевший со двора,
Она забвение находит.

Она не знает наперёд,
Где нам положены пределы;
Когда и кем подписан счёт, -
Рукою чёрной… страстью белой?

Я был упрям, я был жесток;
В аллеях темных, бездорожных,
Я только тем гордиться мог,
Что пел на поминках острожных.

Играл со Смертью, на сукне
Зеленом, как отрава моря.
И чудеса топил в вине,
Лелея истину от горя.

А Смерть – жестокая вдова,
Такой метать – что пулю в темя…
Сидит – и ровная спина
Твоё отсчитывает время…

Но я бывал… но я видал
Ещё и не таких прохвостов…
И пальцем прикуп поднимал, -
Бледнея, - но легко и просто.

- Шесть пик! Играем ?Сталинград?!
Ну, что – не нравится, подруга?
Коль я судьбе своей не рад,
Так и тебя лишу досуга!

Не всё тебе пугать детей,
И девушек пресуеверных, -
Теперь играй! Да не робей:
Твоих четыре вижу верных!

Она скривилась и зашлась;
Аккорды карт перебирая, -
Шептала что-то, в бой рвалась,
Глумилась, перстнями играя.

И вот пошла: под козырь, всласть!
Но я нашёл заветну ?бубну?,
И вот, атака сорвалась…
И ход ушёл, - поверить трудно!

Я Смерть подергал за усы!
Я ей под нож подкинул Даму…
И снова тикают часы
И жизнь кипит, готовя драму.

Пусть у меня ?второй Король?
Дрожит от мастерской прорезки,
Пускай вспотел загривок мой
И руки так опасно резки…

Я козырь свой таю в тиши!
Его длина, как хлыст злодея:
Разрубит мышцы, глаз лишит;
Низвергнет, боли не жалея…

Сейчас наступит мой черед,
Я жду, как снайпер, миг удачи…
И вот Валета Туз берет, -
Мой ход… победа, - не иначе!

Пиковый Туз, как дикий слон,
Ряды противника сминает!
В крови потоплен жуткий стон,
И враг позорно отступает!

Но за Тузом идёт Король, -
И отступившим нет спасенья…
Но карты вдруг над головой,
Украли радости мгновенья…

- Ты глуп, ты молод, ты – нахал!
У Смерти выиграть… видали?
Ты жизнь ещё не пропахал,
Ты горя-то хлебнул едва ли!

Иди… свободен от меня!
Пока что не настало время…
А карты жалуют тебя…
Спасли – предательское племя!

И жизнь твоя – колода карт,
Уже раскрыта, - крапом кверху…
Но вижу твой последний сад,
И ту печаль – весны помеху…

О юность, как глупы порой
Твои поступки, - право слово!
Когда б за карточной игрой
Я повстречал её бы снова,

То не валял бы дурака,
А расспросил про то, про это…
Что проку в том, коль жизнь легка, -
Ведь Смерть всё так же бродит где-то.


На смерть Европы

Не мечтал, не знавал и не гадывал,
Что кумир мой, отнюдь не шутя,
Своей смертью внезапно порадовал,
Вместо почестей – гроб обретя.

Вы – былые народы великие!
Где ж теперь ваша доблесть и твердь?
Где вы, франки, - в сражениях дикие,
Где швейцарцы, презревшие смерть?

Дети Цезаря, Кромвеля, Августа, -
Как могли вы, рассудок презрев,
За Дельцом Полосатым отправиться
Как коровы покорные в хлев!

Я стою у великого мрамора,
Чести предков склонясь головой…
Нам Европа, живущим, оставила –
Бить врагов, коли зол и живой.


***
… А я ещё вернусь в Россию;
Когда-нибудь, пускай, - потом…
Мой голос, громкий, некрасивый,
Разбудит вас своим стихом.

А я увижу ту победу,
Что ты куёшь из века в век,
Даруя жизнь добру и свету,
Великий русский человек.

И мне кивнёт мельком, на Невском,
Сергеич, к Дельвигу спеша,
И улыбнётся Достоевский,
В окно морозное дыша.

И будет всё лучистым, светлым;
Когда-нибудь, я знаю, друг…
Когда в Россию, днём заветным
Меня вернёт рождений круг!


Привет, Одесса!

Привет, Одесса! В мире тленном,
Судьбою бережно храним,
Бродил я летом довоенным
По тихим улочкам твоим.

В тени ветвей таилась лира;
Цилиндр пушкинский узнав,
Лилась неведомая сила
На стих онегинских забав.

На пыльных плитах Дерибаса
Лежала истина веков,
И от Мадрида до Мадраса
Твоих знавали моряков.

А, - лишь закат, - на Ланжероне,
В плаще и шпаге на ремне
Езжал в заботах о народе
Великий правнук Ришелье.

Бывал и я в местах тех дивных;
Младой акации дурман
Меня паров, не хуже винных,
В блаженный повергал обман.

И в том обмане был я счастлив…
Что правда мне – слоёный быт,
Когда в кафе, при встрече наспех,
Куприн с Поддубным говорит!

А, чуть пройду, - увижу – Горький
Мешок пудовый по мосткам
Несёт, по утренней, по зорьке,
С портовой бранью пополам.

Пройду и я причалов повесть;
Со дна души сорвётся ввысь,
Взлетит измученная совесть,
Морской волной спадая вниз.

Но – не герой любовной пьесы,
И мне не льстит сомнений дым…
Ты мне позволь одно, Одесса –
Бродить по улицам твоим.


***
Стихи без названья… Как прежде,
В далёкую юности мглу,
С надеждой, а то – без надежды,
Я рифмы опять подберу.

И вновь, в вечереющем небе,
Иль в яркой осенней листве,
Стихов без названия негу
Разбудят круги на воде.

И встанут белёсые тучи,
Закрыв мироздания тьму,
И в них я увижу, - заблудший,
Я вспомню былую весну.

Свиданья, закаты, рассветы…
И в стае больших облаков –
Нелегкой дорогой воспетых,
Моих, без названья, стихов.


А я ещё вернусь в Россию (пародия)

Ах, как же хочется в Россию,
Ещё вернуться, как-нибудь!
Не с мужиком, - небритым, сивым,
А с Ильфом юмором блеснуть.

Поесть с Цветаевой котлеты,
Попить у Зощенко пивка;
И с Пастернаком, встретясь где-то,
Купить на пару коньяка.

Пусть не принёс я миру - лиру,
Свою не сделал колею,
Но тень от признанных кумиров
Крепит посредственность мою.


***
Вековечных истин
Нарушая бег,
Закружились листья,
Словно первый снег.

Неподвластный грёзам,
Тьму пронзая туч,
Разбивался оземь
Непокорный луч.

И в пылу сраженья,
Этот тварный мир
Мне дарил творенья,
И страдал как Лир.

В той злобе и боли,
Леденящей кровь,
Я, помимо воли,
Испытал любовь.

И тоску желаний,
И несносный рок
Этих тайных знаний
И земных тревог.

Но колола шпага
И разил приклад;
И вперед – ни шагу,
И назад – никак!

Манит даль за небом,
Что там – боль иль пир?
Может, просто небыль…
Есть лишь тварный мир.


Змея, кусающая хвост

Я облака пронзаю взглядом,
Я жизнью горести принес, -
Застыла, дремлющая рядом,
Змея, кусающая хвост…

На бесконечных полустанках,
Стирая годы – там и тут,
Я пробирался сквозь обманки,
И стал обманщик, но не шут.

Писал простуженную повесть,
Как в свитку, кутаясь в года,
И боль разлук, и знаний горесть
Носил повсюду и всегда.

Но облаков смывая грёзы,
Я счастья кубок преподнёс…
Теперь уж ты почила в бозе,
Змея, кусающая хвост!


***
Обвините меня в измене,
Посадите меня в тюрьму;
В наказанье за святость лени
Я опалу от вас приму.

В наказанье за ветер в мыслях,
За восторг посреди чумы,
Я уйду из суровой жизни
В те края, где правдивы сны.

Я пойму, я не стану злиться;
В тех застенках уж ждать меня
Будут Бруно, Сервантес, Ницше,
Кандалами в веках звеня.

Ну, а коли еще не время…
Лет под тридцать возьму взаймы,
И пойду братаваться с теми,
Кто острит посреди чумы!


***
Пусть говорят, что безысходность
У современности – сестра…
Приходит старое в негодность,
А юность гонит со двора
Былую болдинскую осень –
Она не ждёт, она не спросит:
Кому и кем назначен срок,
Средь бурь, волнений и тревог?

Она не ждёт… но разве прежде
Была ли к нам она милей?
Когда, давая луч надежды,
Добро и правду, - без затей, -
От мира нашего укрыла…
А нас самих, - помилуй бог, -
Без сожаленья утопила
В пыли бессмысленных дорог.

И мы познали безысходность,
Её лукавый, плотский дух,
И нами правила возможность,
И день прожитый стоил двух…
А та, одна, - необходимость,
Что без вины таскает крест,
Ушла, погибла, испарилась,
Подъедена в один присест…

А нынче люди молодые
Стяжают славу там и тут,
Их кудри яркие, златые,
С собой забвение несут –
Не безысходности нетленной,
Не тьме, не славе, не ?тельцу?,
А нам – эпохой убиенным,
Лишь смех доставившим творцу!


Законы любви

Я сделан из прочного камня,
Ты соткана из любви, -
Из диких времён стародавних
Трагичные тянутся дни.

Обветренный бурною страстью,
Темнеет от трещин гранит
И наши сомнения застит
Соблазна пленительный вид…

И губ пожирающих пламя,
И бёдер небесная стать –
Всё было… но, может, не с нами?
Всё будет, наверно, опять.

С тобою? Иль, может, напрасно
Мосты среди звёзд сведены?
И что будет дальше – не ясно,
В глубинах сверкающей тьмы…

И мне, как гепарду во цвете,
Подбросят на жизни тропу
Другую, в пьянящем букете…
И мимо пройти не смогу?

И новое, сильное тело
Придавит её к простыне…
И вот уж окончено дело,
И тени бегут по стене…

Довольно! Кричу дерзновенно
В раскрытую толщу небес.
Пусть дни мои обыкновенны,
А жизнь – заблуждения лес;

Пусть твёрже гранитного камня
Законы Создателя зрю…
Из диких времён, стародавних
Я против него восстаю!


Сон

Средь сакуры цветущей,
Вдохнув дурман пыльцы,
Зевнул на сон грядущий
Мудрейший Лао Цзы.

Подумал: жизни повесть
Понятна мне, так, что ж, -
Вздремну теперь на совесть,
Со старца что возьмешь?

И вот, закрылись веки,
Нашли покой уста,
И не было на свете
Его приятней сна.

В том сне неповторимом
Он бабочкой парил
И средь равнин любимых
Был снова полон сил.

И не давила мудрость
Тончайших крыльев нить,
И как весна вернулось
Желание пожить.

И средь восторга лета
Проснулся мудрый муж…
Паслись коровы где-то,
Прополз у древа уж…

Я – человек? Как странно…
Как глупо и как жаль!
Сказал мудрец печально,
Полей взирая даль.

И снова дум, сомнений
К нему вернулся груз…
Но засмеялся гений,
Как сытый карапуз.

Теперь я знаю точно,
Я – бабочка! А сны
Я видел днём и ночью
Живя, как Лао Цзы…

И столько лет умело
Скрывал я естество,
Что даже сам поверил
В такое баловство!

И это ж надо было
Мне столько лет терпеть,
Пока иссякли силы
Вокруг себя смотреть!

Теперь проснусь, - довольно!
Ведь этот длинный сон,
Скрывал красивый, вольный,
Мой настоящий дом…


***
Ушедшую нежность
Годами не спишешь…
Душевную бедность
Прости мне, всевышний!

Откуда мы вышли,
Где род наш и кров?
Твой голос, всевышний,
Я слушать готов!

Внимать, замирая,
Шептанью небес,
Бросаясь из рая
В невежества лес.

Но нынче на крышах
Лишь холод и лёд…
Не стоит, всевышний,
Гадать наперёд!

Кто веру откроет,
Кто – рухнет без сил,
Но жизни и горю
Останется мил…

Сомненья излишни…
Средь сорной травы
Оставь им, всевышний,
Дорогу судьбы!

Коварным, надменным,
Без дел впереди;
Распутным и верным
На трудном пути.

И нужным, и лишним,
Во тьме и в глуши –
Ты дай им, всевышний,
А брать – не спеши!


Времена года

Ты думал было бросить
В борьбу остатки сил,
Но тут настала осень, -
Твой охладился пыл.

Бродя луною белой
По тлеющей листве,
Ты жизнь оставить смело
Решил в приятном сне.

И, выдохнув устало,
Ступил на жизни край…
Но тут зима настала –
Топчи её, давай!

Вгоняй сугробов сказку
В кабацкие полы,
Гони любовь и ласку
Из мрачной головы!

Иди под звёздный купол…
Твоя ли, брат, вина,
Что жизнь оставить глупо,
Когда пришла весна!

Её дождавшись, право,
Пенять на жизнь грешно,
А отыскать управу
И вовсе уж смешно!

Так, что ж, - влюбиться… снова?
Как мальчик, как дурак!
И ждать улыбки… слова…
И счастья – просто так!


Спасибо, жизнь!

Спасибо, жизнь, за твой урок!
Я был влюблён, я был наивен…
Среди нехоженых дорог
Искал я ту, где больше гривен,
Где больше риска и удач,
И сила побеждает слово,
И где неслышен детский плач,
А в облаках не видно бога.

Спасибо, жизнь, за то, что ты
Средь дел своих первостепенных
Бросала мне с цветов – шипы,
А с блюд, дурманом опоенных, -
Нектар познанья… славлю я
Твой взор суровый, справедливый,
Твой пыл любовного огня,
Твой рок, заманчиво красивый!

Спасибо, жизнь! Сто тысяч лет
Живи и здравствуй над землёю!
Пусть твой дурманящий букет
Смеётся вновь над колеёю,
Что проторил себе простак,
Уверенный в судьбы спасеньи…
Прости его, ведь и дурак
Достоин зреть твоё творенье!


***
?Плывут по небу облака –
Глухие, серые, стальные…?
Шепнул поэт, - пошла строка,
И рифмы шустрые, живые
На лист податливый ложась
Минорной предаются лени.
А сам поэт, любви стыдясь,
В беспутной утопает пене.

А кто сказал ему, что там,
Над головой, над проводами,
Есть то, что он своим слогам
Поручит сделать перед нами
Незваным чудом? Может, мы
Просты, бесхитростны, наивны,
И мыслей тонких головы
Нам ближе сладостные ливры?

Да, может, нам с младых ногтей
Работать в поле приходилось,
А небо было веселей
И к нам за пазуху просилось
Тогда лишь только, коль была
В кармане звонкая монета,
Да Нинка, весело пьяна,
Могла позволить то и это…

Вот это жизнь! А ты – плывут…
По небу… серые, стальные…
Видать, и умные живут,
А что на голову больные,
Так мы исправим; есть у нас
Заветный ход: конём – и в дамки!
Сперва, как водится, - газ-квас,
Потом – часок в горячей баньке,

Затем, про жизнь (под коньячок),
Ну, там, разводы-хороводы…
Потом запрёмся на крючок –
Постигнем женскую природу
В её естественном обличье,
В таком, что рифмы не найти.
А как петух с росой прокличет,
Пойдём домой, и не шути!

И вот тогда, в рассветной дали,
Посмотрим мы над головой…
Но посмотрев туда – едва ли
Хоть что-то разглядим с тобой!
Что там смотреть? Оно – не девка!
Резонно скажешь ты, поэт,
И плюнешь в лужу очень метко,
Закрыв шекспировский сюжет.


Рифмы

И горести дней,
И сомнения мифы,
Рукою моей
Превращаются в рифмы.

И в сказке, и в были,
В нежданной беде –
Как брёвна сырые
Скользят по воде.

Им нету числа:
Как прекрасные нимфы
Под тенью весла
Появляются рифмы.

Как в сказочном мире
Вечерней порой,
Тела их нагие
Блестят под водой.

В годах своих мирных
И в страсти дыму,
У чар этих дивных
Я вечно в плену.

И словно наградой
В оконную муть
Проглянет наяды
Манящая грудь.

И, будто молитвы
Блаженная тень,
Появится рифма,
Творящая день.

От горестей дней
Не оставив следа,
Рукою моей
Завладеет судьба.

И дивной весной,
И в уныния дни
Моею судьбой
Управляют они.


Ночь

Нас жизнь неведомой тропою
Ведёт туда, где нет дорог,
Где для удачи нам с тобою
Едва ли был назначен срок.

Где из ветвей желтеют страхом
Глаза, кричащие в ночи,
И занавешен серым мраком
Огонь, пылающий в печи.

Но это всё уж нам знакомо…
И зубы есть, и твердь когтей, -
Дрожит опасно невесомый
Стальной топор в руке моей…

И всё, казалось бы, не ново:
И жизнь, и смерть, и друг и враг.
Но наступает снова…снова
Во тьме ночи на сердце мрак.

Взойдёт луна… опять, я знаю,
Я видел это столько лет!
Со дна души – к терпенья краю
Поднимет то, что хуже бед;

Что хуже хищника засады
На той заснеженной тропе –
Твой тёмный лик! И свет лампады
Померкнет в этой темноте.

И вот тогда-то станет страшно!
Скользнёт топор, о камень – вниз…
И в этой битве рукопашной
Не будет выхода на бис.

Не будет пленных, осуждённых,
Больных и взятых под залог…
Но в схватке заново рождённых
Допустит утро на порог.

И будет день. Заботы солнца
Заблещут красок новизной.
Сверкая в них, шепнёт оконце:
?Готовься к ночи, дорогой…?


Приветствие

Стремиться в призрачную даль
Хотел я тоже.
Но жизни истинный букварь
Познал я кожей.

И вам скажу на сей предмет:
Помилуй, боже!
Я здесь, я с вами, я – поэт,
Владимир Воржев!


***
Встречать закаты и рассветы,
Трудиться, не считая дни…
Но быть восторженным поэтом –
Меня ты, боже, сохрани!

Средь жизни суетного бала
Ты дай таланта, на год хоть…
Но от печали запоздалой
Прошу, избавь меня, господь!

Позволь мне душу поколений
Прозреть в светлеющей тиши,
Но к небесам блаженной лени
Меня причислить не спеши!

И пусть уже над тем помостом
Нависла грозная рука…
Но ты прости, ведь, знать – не просто
Ведётся ямбами тропа!

Конечно, жил не так, как надо,
А с кем не надо – проживал.
Но русский звук, как тайну клада
С тобой, господь, оберегал!


Женская природа

Ты любишь, иль не любишь?
Природой женских чар
Ты мыслей стрелы будишь,
И вот уже… - пожар!

Ах, женская природа!
Нескромных тайн души
Творит она погоду,
И ждёт в лесной глуши… -

Любви, признанья, страсти?
Ошибки роковой?
Иль к ней котёнком ластит
Уюта путь земной?

А, может, юным богом
Когда-то сражена,
Грустит она о новом,
Как верная жена?

А то, не зная брода,
Летит за ним, как встарь…
О, женская природа –
Непознанная даль!


***
В сто потов бежит золотая вязь,
До крови багровеет небо.
Ты стоишь, стыдясь; ты стоишь, смеясь,
Жутких снов наблюдая небыль.

Этим снам не попасть на страниц листы,
Не холуйствовать в жизни сонной!
Там другой, не такой… не такой, как ты
Пьёт из ночи пустой, бездонной.

Кто придумал вас, кто пустил сюда,
Тот и был величайший мастер…
То ли счастье ждёшь, толь пришла беда –
Всем вокруг управляют страсти!


***
На холодной сухой земле,
Где играют года лихие,
Мне бы счастье открыть в себе,
Мне б стихов заглушить стихию!

Мне бы крикнуть в живую высь,
Не боясь, не страшась сомнений…
И увидеть в потоках брызг
Красоты первозданной гений!

И, сорвавшись с земной оси,
Притяженья оставив путы,
Чувство веры своё спасти
Среди войн и кровавой смуты.

Мне б с мечтою своей пожить
И – домой, где в тумане синем
Буду снова в степей тиши
?Неумытой? моей России…


***
Пахнут хмелем и мятою
Эти гроздья волос,
И колосья примятые,
Не стыдясь твоих слёз, -
Всё жалеют, сердечные;
Тихо шепчут тебе,
Что красивая, вечная
Есть любовь на земле.

Но меж Доном и Волгою
Не сойдут берега,
Видно, слишком недолгая
Дивной страсти судьба.
И дела стародавние
С пашен смотрят и нив…
За уютными ставнями
Пряча страсти мотив.

Но, дурманящий мятою,
Запах твой не унять.
Ветры степи, проклятые, -
Хватит душу мне рвать!
Ваших бурь откровенья
Мне осилить не в мочь…
Но считает мгновенья
Златокудрая ночь…

А над речкою быстрою,
Уж на небе – заря.
И глаза ее чистые
Мне опять говорят:
?Как же были беспечны мы
В той высокой траве…
Но красивая, вечная,
Есть любовь на земле!?


О талантах

Пусть говорят, что я не прав!
Но как же, всё-таки, обидно,
Когда имеешь кроткий нрав,
И света белого не видно, -
Ведь пашешь ты, как идиот!
Не Достоевского, конечно…
Тот лома в руки не возьмёт –
Пойдёт гулять с мадам неспешно.

Ну, как же так, ну, почему?
Слыхал, - Некрасов был картёжник,
А муза клеилась к нему,
Как разведёночке – сапожник!
Он там лишь ставки поднимал,
А мы теперь – певец народа…
А что писал… ну, да, - писал,
Уж такова его природа!

Есенин тоже был хорош…
Ведь донжуан, каких не видел!
Набьёт с десяток пьяных рож, -
Давай писать! И в пьяном виде
Творил шедевры… но откуда
Такой талант, ядрёна мать!
Ага, я знаю – от верблюда…
Но как верблюда отыскать?

Играл я в карты до измора,
В трактире пил до синевы,
Но эта девка Терпсихора,
Моей не слышала мольбы.
?В таланты многие суются, -
Сказала мне она, смеясь, -
Но музы там лишь только вьются,
Где слово очищает грязь.?

?Возьми слова, десятков восемь,
Зайди в прокуренный кабак,
Сгреби окурки, папиросы,
И, глядя в непотребный мрак,
Создай волнующую повесть
О жизни, смерти и любви…
А уж потом, гуляй на совесть,
И пей, - чума тебя дери!?


Тень самурая

Рождённый, чтобы умереть,
Дверей достигнуть рая,
И жизнью собственной воспеть
Отвагу самурая…

Идёт вперед… бежит назад –
Как странна жизнь земная!
Лишь боги древние следят
За битвой самурая.

Сильны тираны на земле,
Царит их власть без края,
Но снится им в кошмарном сне
Клинок у самурая.

Он режет плоть и кровь кипит,
Шипя с клинка слетая.
И в прах империя летит
Под песню самурая.

Эй вы, тираны, - смерть легка,
Как суд у волчьей стаи…
Живите в страхе от клинка
И взгляда самурая!


Предсказание

Будет снегом бредить небо,
В небе – синяя пурга,
Будут петь под белым снегом
Сном объятые века.

Всюду холодно и бело.
Тихо… есть ли кто живой?
Исхудавший, оробелый,
Пёс бежит по мостовой…

Пусто всё... мороз и холод
Всё сковали в чистый лёд.
Мир опять суров и молод
В даль истории плывёт…


Таверна ?Сбитая подкова?

В таверне ?Сбитая подкова?
Полно людей, полно забот;
И жизнь, проигранная снова,
К далёким странствиям ведет.

Ошибки юности младые
И дней осознанных грехи
Оставят здесь друзья седые
Как детства первые стихи.

В таверну ?Сбитая подкова?
Заходят все: и стар и млад.
Здесь паладин, на бой готовый,
Поэт, вампир, аристократ…

Сам чёрт приносит вас, заблудших,
Сюда, к окраине миров!
И сам сидит: хитрющий, ушлый,
Горячий спор начать готов.

Я сам там был: отведал пиво,
Водой разбавленное вдрыск,
Избил бармена справедливо, -
Коль не подать судебный иск;

Потом заспорил с хлипким магом
О превращениях воды;
Был секундантом: мерил шагом
Раздел смертельной борозды…

Потом с вампиром пил коктейли
Из крови девственниц младых…
Потом опять пошли дуэли,
А я писал в сторонке стих…

Но дух кабацкого накала
Во мне бродил, дурманя кровь,
И в полночь страсть меня позвала
Крутить бесстыдную любовь.

И уж под утро, - свеж и весел,
Спустился я обратно к ним,
И средь весёлых громких песен
Услышал свой, знакомый гимн…

Отдал поклон я братьям новым,
И меч накинув подлинней,
Покинул ?Сбитую подкову?
С мечтой – вернуться поскорей.


***
Зайду в непаханое поле
Равнин родного языка!
Нет Пастернака с нами боле,
И тень Цветаевой тонка…

И Маяковского творенья
Уж боле не ласкают звук,
И тонет небо вдохновенья
В земле непознанных наук.

Прости ты нас, родное поле,
За то, что русским языком
Не говорим, не пишем боле,
В твоих раздольях не живем!

В каморке тесной, неприметной
Теперь проходят наши дни:
Вампиры в страсти несусветной,
И Потер, - чёрт его дери…

Но стоит мне сорвать оковы,
И двери вышибить в тоске,
И – вот она, в сияньи новом, -
Сверкает в каждом колоске!

Я знаю, Русь, настанет время,
Полей твоих заплещет рожь,
И новый, пламенный Есенин
Услышит то, что ты поёшь!

И вновь слетятся отовсюду
Твои птенцы из всех окон,
Чтоб насладиться этим чудом –
Великим русским языком!


***
Играют мальчики в войну…
Их торжествующие крики
Дворов пронзают тишину
Взметая солнечные блики.

Ушибы, шрамы, синяки, -
Как мне знакомы эти чувства!
Мальчишки ветрено легки,
На шаг от глупости безумства!

Врагов выдумывают все,
Но лишь немногие готовы
Сойтись на жизни полосе,
Коль не сойтись на добром слове.

Врагов достанется и вам…
Но, чтоб не жить у снов в плену,
Я вам совет хороший дам:
Играйте, мальчики, в войну!