из неизданного 628. Часть восьмая новой сказки на

А в это время вышел месяц,
Вспоров серпом бездонность зала,
И осветил подмостки сцены,
Где Смерть трофеи собирала:

Акт номер семь! Число шестое!
В начале века от Рождения
Того, Кто послан был с любовью
Взирать на это представление;

Кто допустил весь этот ужас,
Назвавшись сыном силы вечной,
И разделил судьбу людскую
На "до" и "после" Воскресенья...

Не будем в тему углубляться.
Абсурд оставим богословам.
Здесь сказка, а не суд присяжных
Над проблематикой чудного;

Здесь жизнь и смерть в одном стакане,
И нет другой альтернативы:
Одну часть пить, другую - вылить,
Бессмертным став в загробном мире...
*
И о таком поручик думал,
Хотя не мнил себя учёным
В вопросах призрачных религий
И догм Писания святого,

Когда почувствовал дыханье,
И чей-то голос прошептал:
"Живой! Как есть живой, засранец!
Давай, неси его сквозь зал!

Туда, где дверь с табличкой "ВЫХОД",
Да аккуратно ж, вашу мать!
Ему играть ещё для психов
В дурдоме, завтра, ровно в пять.

Храни тя Господи, счастливчик!
Один! Средь тысячи безумцев!
Без репетиций! По наитию!
Такое чёрту не придумать!

Как он рискнул поехать к тётке -
Ведь знал, чем это обернётся,
Когда три дня пил за здоровье
Какой-то старой идиотки,

Которую в глаза не видел -
Ни сном ни духом!
В снах не знался!
А вот, поди, нечистый плюнул

В судьбу сомнительною картой,
Что в рукаве бездонном прятал, -
И завертелась свистопляска
На сцене камерного театра...

Кто там была его партнёрша,
С которой он хотел венчаться,
И выкрал голой из гримёрки,
Когда сомнамбулой шатался?

Где Марфа?! Ей пора на сцену -
Искать любимого средь трупов
Под слоем скомканного снега
Из бутафорских закоулков..."