Бессмертие

По базару
пёстрой
дугою-радугой
Очередь змеится.
– Чего дают?
Говорят, бессмертье!
Прикинул – надо бы.
Очередь – не так чтобы.
Встал.
Стою.

Пригляделся малость.
Народец – разный.
У прилавка плотно,
грудь к спине,
Сгрудились
почтенные
богомазы,
На пенсионере пенсионер.

Что им не стоять?
По ночам –
бессонница.
Незарёй –
за саблю,
и весь в седле.
Вот и успевают
поближе к солнцу,
Коль другого дела
не одолеть.

Чуть подальше –
Метры
солидным воинством.
При тростях,
при трубках,
при бородах.
Можно быть солидным
и ждать с достоинством:
Знают, что достанется,
как не ждать!

А в конце –
как я,
соловьи залётные.
Суетятся,
ссорятся под орех.
Как не распустить
естество животное,
Если может
не хватить
на всех?!

Слева у прилавка
в тужурках кожаных
Маленькой змейкой –
мужичьё.
Это – ветераны.
Им положено.
Просто
не успели
взять своё.

Чинно и медленно
очередь движется.
Справа – пять,
слева – один.
Если слева –
показывай книжицу,
Справа – так проходи.

К очереди – бабка:
– Пустите, родныя!
Мол,
простояла за колбасой!
Очередь –
гранитной
стеной холодной:
Очень надо?
Снова постой!

Главное –
порядок
и демократия.
Главное –
место своё
знать!

…Вдруг за прилавком
шутки ради
Окрик:
– Кончается!
Не занимать!

Очередь,
гыкнув,
туже смыкается,
Словно мускул
под нервным током:
Шутка – шуткой,
а зазеваешься,
Рот разинешь,
и выйдет боком!

И, не в обиду
будет сказано –
В каждой толпе
не без дурака:
Рыжая дамочка
в шапке вязаной
Нервно замяла
сумку в руках.

И давай-ка
в страхе
и в муке
Фальцетом
воздух базарный
пахать:
– Там, скажите,
в каждые руки
Больше штуки
не отпускать!

Поставленный бас
загудел от двери:
– Ну и порядочки,
тоже мне!
А мне вот надо
в двойном размере –
Мне и,
понятно,
моей жене!

Ему с ехидством
дама солидная:
– А может,
всю деревню
припрёшь?
Ишь ты,
смотрите!
Где это видано?!
Всех –
в бессмертные
ни за грош!

А по мне –
хоть одно,
хоть сотню!
Если тут
разобраться строго,
Большей части
этих охотников
И одного-то,
пожалуй,
много.

Я молчу,
не трясясь в истерии.
Что мне лезть
больной головой?
Споры –
это такая материя –
Не лезь,
и стихнут
сами собой.

И вдруг,
леденя
и горя пожарищем,
Дробясь и множась,
как среди скал,
Визг истерический:
– Товарищи!
Граждане!
Э т о т
з д е с ь
н е с т о я л!

За кем вы?
За шляпой?
Видали гада!?
А кукиш не хочешь?!
Вот свинья!
Товарищи, нет!
Товарищи, правда!
За шляпой
стояла
я!!!

Очередь взбурлила
в самой основе
И с необычной силой
Вдруг раздалась
и сомкнулась снова,
Выплюнув прочь
ловчилу!

Тот помахал
кулаками вяло,
Взбрыкнулся
и исчез.
Очередь бурно
повозмущалась,
Но как-то
сник интерес.

Подошла девчонка
в потёртых джинсах:
Ах, бессмертье!
Мечта!
– Скажите,
оно какое,
скажите,
Импортное,
или так?

Мужик с похмелья –
глаза альбиноса,
Носище –
свёклой разбитой,
Пол часа стоял
и с прононсом
Матерно крыл элиту.

Пробежала женщина:
– Тоже мне, боги!
Мы-то,
смертные,
вас не серей!
Нашли,
на что
истаптывать ноги!
Вон,
за базаром
дают курей!

Очередь на курей –
ноль внимания:
Ну, дают, так дают.
Я подумал:
– Жена достанет.
Стою.

Снова чинно
очередь движется.
Справа – пять.
Слева – один.
Если слева –
показывай книжицу,
Справа –
так проходи.

Всё спокойно
без драк и давки,
Как на небе житьё.
Вот и я подхожу
к прилавку,
Будет и мне моё!

В руки его
беру осторожно…
И вдруг…
Ну что за беда?!
Налетел!
Хватает!
Кричит:
– Положено!
Кто?
Почему?
Куда?!

Встал дураком,
потряс башкою,
И, ужасно сердит,
К прилавку:
– Давай, говорю,
другое!
– Кончилось! –
говорит!

Я распластался,
как пер на водах:
– Надо, мол,
я – поэт!
А продавец
руками разводит:
– Кончилось,
больше нет!

Я – в скандал,
а ему до фени –
Отмахнулся и сел.
Так и поплёлся я
бледной тенью,
Смертный,
как и все!..

Ташкент, 14.02.1981