Дворы

Мне кажется, будто бы с детской поры
Я помню отчётливо только дворы –
Стираются в памяти зимы и вёсны,
Совсем незаметно становишься взрослым.
Сменяют капели метель много лет,
А в памяти только оставил свой след
Соседский двор с лужей – огромной и синей –
Вот влезть б в эту лужу ногами босыми!
Ещё был пустырь, где росла лебеда,
Мы все собирались под вечер туда,
И был во дворе настоящий Чапаев,
И Петька, который Чапая спасает.
Царил в лебеде постоянный аврал:
?Челюскина? там толстый лёд затирал,
Там лихо неслись в наступленье тачанки,
И медленно, с рокотом двигались танки.
Нешуточным пламенем в сердце горя,
Вконец истоптав лебеду пустыря,
Мы в сумерках, тихо, сквозь дырку в заборе,
Влезали во двор с синей лужею-морем,
И, сидя на лавке почти до утра,
Мечтали, что завтра наступит пора,
И станет бурьяном заросшее поле
Той льдиной, что с нами дрейфует на полюс.
Но дрейф отменила, ворвавшись, война
И, словно лихая, крутая волна,
Качнула весь мир сатанинскою силой
И надолго нас с пустырём разлучила.
Потом замелькали другие дворы,
И путь на восток от зари до зари –
Пылали багровыми всплесками дали
И взрывы, как чёрные смерчи вставали…
Мне кажется, будто до края земли,
Мы ехали поездом, чаще – брели,
И помню – листались дворы, как страницы:
Присесть, отдохнуть и воды бы напиться…
Походные кухни чадили дымком –
Привыкла я к ним подходить с котелком,
Привыкла во тьме, по тревоге вставая,
Спускаться в окоп за сгоревшим сараем…
Мне снились хорошие сны по ночам:
Войны уже нет, и я бегаю там,
Где с вечера бурно идёт перепалка,
Где кони храпят под уздечкой-скакалкой…

И снова дорога… Разбитый вокзал,
Когда-то здесь дом двухэтажный стоял –
А ныне лишь стены, без окон, без крыши,
И в них только ветер то стонет, то свищет…