Рыбья кость

О кости, пронзившей мою глотку
после празднования дня рождения
(29.12.2013 г.)
Глеба Д. Мунжукова –
моего любимого крестника –
племянчатого внучка.

Душевно трепеща пред окончаньем года,
Отмеченным тринадцатым числом,
Я, возвратившись с праздника голодным[1],
Решил заправиться рыбёшкой перед сном.

Купив леща двух килограммов накануне,
Я принялся его готовить как всегда –
Пошкрябал, вспотрошил, в духовку сунул,
Полив сметаною, чтоб ?вкусный стал еда?.

И ровно через сорок три минуты
Извлёк проти;вень с чудною едой
И, приступил к еде, в джакузиях омытый,
Готовый, после трапезы, отчалить ?на покой?…

Добыл ?из погребка? бутылку водки,
Что вся давно ?слезой? изнизошла,
Намереваясь оросить легонько глотку
Чтоб легче по ней рыбонька прошла…

И вот, надев протез и, нацепив очёчки,
Приняв полтинничек до этого ?на грудь?,
Я начал рыбу уплетать за обе щёчки,
Чтоб вскоре сыто-пьяненьким заснуть…

Всё было хорошо, текла водчёнка
По местному TV - любимый сериал,
И рыбье тело – спинка, хвост, печёнка
Спокойно в организм мой проникал,

Но, вдруг, увы, случился анекдот -
Средь мяса рыбьего и кость посмела быть
И я, пронзённый ею, старый рыбоглот,
Стал жалобно, тоскливо ныть…

Вздохнуть нельзя – ужасно колет горло,
И пукнуть так же опасаюсь я…
А в мыслях сразу ?чернота? попёрла:
?Увы, ужель жизнь кончилась моя…?

Но, кое как, покашляв интенсивно,
Я понял, что покамест не помру,
Голодным лёг на одр[2] тихо-мирно,
Надеясь продержаться ?до-утру;?…

Проснувшись в восемь, я надел трусишки,
Омыв свой стройный торс под душем,
И поднапряг последние мыслишки –
?…Куда бежать? Кому я нужен?...?

Сначала двинул к банкомату,
Чтоб ?бабками?[3] себя снабдить -
Ведь нынче и родному брату
Не нужен ты, коль нечем заплатить…

Затем отправился, совсем негожий,
В ближайший на пути моём медпункт
С молитвою: ?Прошу тебя, Сын Божий,
Спаси мя грешнага, пока живой аз тут?.

Придя в медпункт, немного встрепенулся,
Узрев двух дев, сидящих в кабинете.
Воспрял мыслёй и телом подтянулся,
Хотя вся стать давно уже ?погрязла в нети?.

Они меня бесцеремонно взяли в руки
И стали молча извлекать язык,
И петь заставили, чтоб издавал я звуки
От коих уж давным-давно отвык:

?Скажите ?И-и-и?, как буд-то вы поёте,
И высуньте подальше язычок,
Ну, что же вы, как резанный орёте,
Для вас же это ?пенье? будет в прок!?

И я скулил, стонал и голосил,
Стараясь ублажить все их желанья
И, хоть совсем уже лишился сил,
Пытался разбудить своё сознанье

И попросил: ?А может – заморозить?
Ну, чтоб не так уж больно было мне…?
Они сказали - ?Вряд ли то поможет…?,
Но, всё ж, новокаин запшикали вдвойне.

И тут же я раззявил пасть пошире,
И в горле кость нахально обнажилась,
И понял я, что в этом скорбном мире
Нас проверяют всех ?на вшивость?.

Ведь если б я тогда не догадался
И заморозки глотки не спросил,
То так бы с костью в горле и остался,
Страдать, скорбя, до истеченья сил…

Но, поглядев на кость, что извлекли
?Снегурочкам? сказал: - Спасибо за подмогу,
За столько лет, что жил я на Земли,
Я не был никогда так счастлив, ну, ей Богу…

Таков конец тринадцатого года:
Скулящий я, и две титькастые ?снегурки?…
И хоть я выглядел вполне ?уродом?,
Но всё ж узрел их ладные фигурки.

Во всём плохом ищу я позитива,
И сей крутой урок толкую так:
Чтоб не было ночами негатива,
Усни, придя с банкета, - натощак!

03.01.2014 3:35:01 [1] Ибо я - ВЕГЕТАРЬЯНЕЦ, а они все (мои любимые родичи) – мясоеды… [2] м. кровать, постель, ложе, завещанье писанное на смертном одре. возьми одр твой и иди, говор. в еванг. [3] деньгами