Грустный цирк

В этом мини-цикле вас ждут три моих стихотворения, которые навеяны тематикой старинного бродячего цирка. Глядя на картины и фотографии цирка конца XIX - начала XX веков, я всегда ощущал дух дорожной романтики, адреналин толпы и всегда какую-то потаённую грусть, скрытую за всем этим. Грусть эта словно лежит в основе ярких цветов и красок цирковых выступлений, скрывается за бесшабашным весельем и громкой музыкой, следует за повозками артистов из города в город...

I

Они позируют, как друзья.
Пьеро печален, смертельно бледен.
У Арлекина же взгляд надменен.
Пьеро тихо шепчет "твоя взяла"...

Она выступала в бродячем цирке.
Пылал, словно роза, её наряд.
Красивое тело, глубокий взгляд,
Усталость от долгой дорожной лирики.

Порхала как бабочка в высоте -
Обычно канат или танец с трапецией.
Пьеро с Арлекином продали бы сердце ей,
Оставив лишь трепет любви себе.

По вечерам, лишь толпа расходилась,
С охапкою срезанных где-то цветов
К ней шел Арлекин с разноцветием слов,
Которые в сердце горячечно бились.

Она смеялась над всем подряд.
У Арлекина так много шуток.
И в это тёмное время суток
Пьеро опускал свой печальный взгляд.

Он тихо любил. Свою страсть изливая
В возвышенных виршах её красоте -
Бумагою слов, что казались не те,
И скрипкой вечерний покой надрывая.

Когда он играл, умолкал её смех.
Не слыша потока острот Арлекина,
Смотрела она взглядом долгим и дымным...
Так было нельзя для всего и для всех!

Пусть жребий решит кто получит её.
Два кубка: в одном ядовитое зелье,
Что дарит холодную вечность забвенья,
В другом лишь богатое вкусом вино.

Трепещут под ветром веселые флаги,
Шатер надувается ветром тугим.
Вокруг суета. Незаметно другим
В шатре дуэлянты застыли во мраке.

На бархате алом два кубка молчат -
В одном наслаждение сладкой любовью,
В другом темнота с отупляющей болью.
Не знает никто, где скрывается яд.

Потом по сигналу до дна! Ожиданье.
Внезапно откинулся полог шатра -
"На память!" - фотограф кричит, "Господа!
Оставьте для памяти напоминанье!"...

Они позируют, как друзья.
Пьеро печален, смертельно бледен.
У Арлекина же взгляд надменен.
Пьеро тихо шепчет "твоя взяла"...

II

Когда растаяло волшебство
Остались мусор в рядах и стены.
Маэстро медлил уйти со сцены,
Хотя представленье давно прошло.

В пустых рядах обветшалых кресел
Он словно видел еще людей
Из самых разных времён и дней,
Когда был молод, а зал был светел.

Он слышал возгласы из толпы,
Он слышал смех, изумленья вздохи,
Аплодисменты другой эпохи,
Волнами плывшие из темноты.

Играл оркестр и медь звенела,
Затем внезапная тишина,
Когда вся публика, не дыша,
На лучший фокус его смотрела...

Когда растаяло волшебство,
Маэстро увидел пустые стены.
Он поклонился рядам со сцены,
Хотя представленье давно прошло.

III

Они проходят чередой видений странных
Прекрасны, молчаливы, холодны.
Я недостоин, но смотрю упрямо
На вечную константу красоты.

Я непомерно низок и уродлив,
Как будто бы притянут я Землёй
Сильней, чем прочие, которые свободны
Тянуться вверх к лазури голубой.

Я слышу смех, смеюсь в ответ из тени,
В которой незаметен прочим я.
Я существую жизнью привидений,
И не хочу, чтоб видели меня.

Они проходят каждый день. И близко
Их лица милые, их тёплый аромат.
Моя душа парит, забыв как низко
Опущен в землю мой печальный взгляд.

О, ангелы! Не смейтесь надо мною.
Поверьте, что у карлика в груди
Живое сердце! И такое же большое!
Неразделённой полное любви...

О, вы, как лилии, как бабочки прекрасны,
Мир наполняет ваш жемчужный свет!
Коснитесь карлика, ведь мы приносим счастье,
Которого для нас на свете нет...