Светлана Кузнецова. А вы торопились, а вы не спрос
Сборник "СОБОЛИНАЯ ТРОПА" 1983
Из книги" Гадание Светланы"
(начало)
***
А вы торопились, а вы не спросили.
А вы посчитали все это игрой.
А там начинались стихи о России,
За тем перелеском, за тою горой.
Там время чеканило высшие пробы
На всем, что в отвал отходило пустой,
И там я однажды сронила в сугробы
Тяжелый, наследственный крест золотой.
Сронила открыто, сронила, как откуп,
Приучена опытом предков — платить.
Так что же неймется небесному оку?
Оплачен мой счет, и не стоит грустить.
Оплачен мой счет, и оплакана доля.
Сибирская тройка умчалась, спеша.
Огромность родного осеннего поля
Теперь только может осилить душа.
И то не осилит. По краешку муки,
Как ведьма, пройдет, заклинанья творя.
Но знаю — за миг до последней разлуки
Над ней ослепительно вспыхнет заря.
Что я призову у последнего крова,
На самом последнем из смертных кругов?
Лишь черную магию русского слова.
Лишь белую магию русских снегов.
1977
***
И вот опять мне снится родина.
И вот опять пуржит пурга.
Что мной утеряно, уронено
На те высокие снега?
Что мной утрачено, убито?
Никак сегодня не пойму,
Какой неведомый убыток
Мешает счастью моему?
Зачем я радовалась мало?
О чем болела голова?
...Ах, здравствуй,
Здравствуй,
Здравствуй, мама,
Как хорошо, что ты жива!..
Она в пальто своем не новом,
Бедна, беспомощна, бледна,
Платком покрытая пуховым,
На белизне стоит одна.
— Давай пойдем вдвоем по полю,
Она тихонько говорит,—
Давай поплачем, дочка, вволю,
Покуда солнце не горит...
1977
***
Родина, родина, родина...
Словно творю заклинание.
Красное, словно смородина,
Слово кладу на заклание.
В горькой моей неизбежности
Пусть, хоть полоскою узкою,
Красное слово по снежности
Вышьется вышивкой русскою.
Слово — зарею раздавленной,
Прямо из космоса павшее.
Слово — любовью раздаренной,
Сутью непонятой ставшее.
1977
Из книги" Гадание Светланы"
(начало)
***
А вы торопились, а вы не спросили.
А вы посчитали все это игрой.
А там начинались стихи о России,
За тем перелеском, за тою горой.
Там время чеканило высшие пробы
На всем, что в отвал отходило пустой,
И там я однажды сронила в сугробы
Тяжелый, наследственный крест золотой.
Сронила открыто, сронила, как откуп,
Приучена опытом предков — платить.
Так что же неймется небесному оку?
Оплачен мой счет, и не стоит грустить.
Оплачен мой счет, и оплакана доля.
Сибирская тройка умчалась, спеша.
Огромность родного осеннего поля
Теперь только может осилить душа.
И то не осилит. По краешку муки,
Как ведьма, пройдет, заклинанья творя.
Но знаю — за миг до последней разлуки
Над ней ослепительно вспыхнет заря.
Что я призову у последнего крова,
На самом последнем из смертных кругов?
Лишь черную магию русского слова.
Лишь белую магию русских снегов.
1977
***
И вот опять мне снится родина.
И вот опять пуржит пурга.
Что мной утеряно, уронено
На те высокие снега?
Что мной утрачено, убито?
Никак сегодня не пойму,
Какой неведомый убыток
Мешает счастью моему?
Зачем я радовалась мало?
О чем болела голова?
...Ах, здравствуй,
Здравствуй,
Здравствуй, мама,
Как хорошо, что ты жива!..
Она в пальто своем не новом,
Бедна, беспомощна, бледна,
Платком покрытая пуховым,
На белизне стоит одна.
— Давай пойдем вдвоем по полю,
Она тихонько говорит,—
Давай поплачем, дочка, вволю,
Покуда солнце не горит...
1977
***
Родина, родина, родина...
Словно творю заклинание.
Красное, словно смородина,
Слово кладу на заклание.
В горькой моей неизбежности
Пусть, хоть полоскою узкою,
Красное слово по снежности
Вышьется вышивкой русскою.
Слово — зарею раздавленной,
Прямо из космоса павшее.
Слово — любовью раздаренной,
Сутью непонятой ставшее.
1977
Метки: