Норинская
* * *
Не доходит до Крайнего Севера
Бесконечно колючий забор,
Под клеймом раздавленным клевера
Похоронен жизни простор.
Человек лишь в той степени я,
Как написано на бумаге,
А у ней ведь, бывают края
А за проволокою овраги.
В ней, строкою в один конец
В ссылку движутся декабристы,
Угоняют и тех, чей копец
Ожидают в последних числах.
За столбами, стволами кружась
Мошкара не дает покоя.
Если спросишь, ?А чья тут власть?
Не ответят тебе с перепоя.
Я придумал себе убеждение
На беспочвенности льдов,
Будто беглый раб под настроение
Возвратиться назад готов.
Вечно то, что опять повторяется,
Времена, обещания, режимы
Если кровь на зубах появляется
Революции не недвижимы.
Налюбуюсь на все бесчинства.
Человечины свинство глотая,
Как же гнило рабье единство
И как сильно оно в рыбьей стае.
От работы у зернохранилищ
Волдыри развели пальцы веером,
Благо лишь, что ветер чистилищ
Не доходит до Крайнего Севера.
28.04.2010
Не доходит до Крайнего Севера
Бесконечно колючий забор,
Под клеймом раздавленным клевера
Похоронен жизни простор.
Человек лишь в той степени я,
Как написано на бумаге,
А у ней ведь, бывают края
А за проволокою овраги.
В ней, строкою в один конец
В ссылку движутся декабристы,
Угоняют и тех, чей копец
Ожидают в последних числах.
За столбами, стволами кружась
Мошкара не дает покоя.
Если спросишь, ?А чья тут власть?
Не ответят тебе с перепоя.
Я придумал себе убеждение
На беспочвенности льдов,
Будто беглый раб под настроение
Возвратиться назад готов.
Вечно то, что опять повторяется,
Времена, обещания, режимы
Если кровь на зубах появляется
Революции не недвижимы.
Налюбуюсь на все бесчинства.
Человечины свинство глотая,
Как же гнило рабье единство
И как сильно оно в рыбьей стае.
От работы у зернохранилищ
Волдыри развели пальцы веером,
Благо лишь, что ветер чистилищ
Не доходит до Крайнего Севера.
28.04.2010
Метки: