Яма. гл. 28

28

Пенаты, где в них жил Лихонин –
С ?довеском? -- в пятом этаже,
Он в быте был настолько скромен,
Клоповник был лишь в неглиже.

?Довесок? -- жалкая мансарда,
Железом кровельным обшит,
Зимой и летом муки ада,
Жилец в ней доблестно терпи;т.

В ней пахло всем – и керосином,
Табачным дымом и бельём,
Мышами и гнилым борщом,
И неприглядная картина
Открылась взору их во всём.

Провисшая кровать, окурки
И пару книжек на полу,
(Хозяин был достоин порки),
Диван, престарый – на углу.

На нём храпел дружок случайный,
Лихонин вкратце объяснил,
Что совершил поступок крайний,
К себе подругу поселил.

-- Её забрал я из отеля,
Для тех публичных всех девиц,
Они же там, на самом деле,
Упали в обществе все ниц.

Не мог терпеть я эти нравы,
Несчастных женщин обижать,
Считаю, что имеют право
Нормально жить, детей рожать.

Он предоставит ей свободу,
Ни в чём не будет принуждать,
Судьбу, как ясную погоду,
Он ей сумеет воссоздать.

Акцент кавказский не скрывая,
Стал наставлять его дружок:
-- Душа ты мой! Я точно знаю,
Нельзя принять их в наш кружок.

У них, у многих – жизнь другая,
Совсем другая и мораль,
Их бросило и чувство рая
И поглотила их печаль.

Всё скверно кончится, печально,
Варьянта три в её судьбе,
Ты с ней сойдёшься изначально,
Не удержать её в узде!

Ты беден, нет нигде комфорта
В твоём студенческом гнезде,
Спрошу тебя, какого чёрта
Их снова тянешь к нищете?

Она не вытерпит такое,
И ты, несчастный, вместе с ней
Лишитесь оба вы покоя
На много тягостных всех дней.

Её прогонишь и вернётся
Она назад, в публичный дом,
Иль на панель она вотрётся,
Твоя идея терпит слом.

Иль не понравитесь друг другу,
Навязывать ей станешь труд,
Иль заведёшь себе подругу,
И снова грянет божий суд.

В судьбе не стерпит и такое,
Опять потянется в бега,
Всё это ей, как неродное…
Наставить может и рога.

Поверь, нужны любовь и ласки,
Комфорт, достаток нужен ей,
А не ходили б оба в масках
И не смешили бы людей.