Из английской поэзии, Томас Гарди
Томас Гарди
НА ПОХОРОНАХ
Плелись за гробом как во сне.
Никто не глянул на меня:
Я шла поодаль, в стороне,
Любимая, а не родня.
Как ночь был черен их наряд -
Я вышла, платья не сменя.
Был бесконечно пуст их взгляд -
Огнем сжигала скорбь меня.
Перевод А. Шараповой
КТО РОЕТ ЗЕМЛЮ НАДО МНОЙ?
"Кто роет землю надо мной?
Ты, милый? Для цветов?"
"Нет, обвенчался нынче он,
Взял богатейшую из жен,
Изменою не удручен,
Тебя забыть готов".
"Кто ж роет землю надо мной?
Наверное, семья?"
"Семья считает, что цветы
Не скрасят горя и беды
И с ними не вернешься ты
К семье из небытья".
"Но кто же роет надо мной?
Завистница со зла?"
"Ей долго злиться не дано,
Она опомнилась давно,
И ей сегодня все равно,
Где в землю ты легла".
"Кто ж все же роет надо мной?
Скажи - терпеть нет сил!"
"Я, дорогая госпожа,
Твой песик. Помнишь малыша?
Надеюсь, что, землей шурша,
Тебя не разбудил".
"Так вот, кто роет надо мной!..
Как я могла забыть!
Мой песик, свет души моей,
Ты всех отзывчивей, верней,
Ох, научил бы ты людей,
Как преданно любить!"
"Прости, хозяйка, в холмик твой
Я косточку зарыл,
Чтобы разгрызть ее и съесть,
Когда подаст мне голод весть,
А что твоя могила здесь,
Я просто позабыл".
Перевод В. Корнилова
Дрозд в Сумраке
Мороз был, словно призрак, бел.
Я, стоя у плетня,
Смотрел, как зимний беспредел
Туманил око дня.
И стебли били по ногам,
Как, лопнув, струны лир,
И жался в страхе к очагам,
Вокруг, весь Божий мир.
Весь свет, казалось, стыл во мгле,
Как Века хладный труп.
И свод небесный был, как склеп ,
И ветр, как хрипы, груб.
И, иссушаясь, пульс слабел —
Зачатий и начал.
И каждый, кто во мглу глядел.
Лишь тьму там различал.
Вдруг, наверху, где висла мгла,
Где нет ни гнезд, ни птиц,
Раздался гимн — ах, то была
Песнь счастья без границ.
То старый дрозд, костляв и мал,
С взъерошенным крылом,
Отважный дух свой воспевал
В растущем мраке том.
Мотив, ничтожный, право, днесь
Для помыслов благих,
Написан был, видать, не здесь,
Но — на вещах земных,
Чтобы Надежды некий знак
Подать, наметив срок,
Который он, наверно, знал,
А мне был невдомек.
Перевод А.Ситницкого
Тот, которoго он убил
Когда бы нас судьба свела
В таверне за столом,
То мы бы с ним, не помня зла,
И пили бы вдвоем.
Но -- эскадрон на эскадрон
И -- лошадей оскал;
Я выстрелил в него, а он
Немного запоздал.
За то его я застрелил --
За то, что был он враг.
Да просто так ---он враг мой был,
Пропал не за пятак.
Он был, как я, мал, да удал,
Но вот -- не повезло:
Был на мели -- силки загнал --
Пропил все барахло.
Чудны дела твои, война!
Я парня порешил --
А так -- поднес бы я вина,
Пол-кроны б одолжил.
Перевод А.Ситницкого
Душа, Невидимая Нам
Здесь справный пол был, он теперь
Протерт почти до дыр,
А здесь была когда-то дверь
И он в нее входил.
С улыбкой глядя на огонь,
Oна сидела в кресле.
И, рядом с ней, со скрипкой -- он,
И чудны были песни.
Я, как дитя, во сне плясал.
Благословен стократ,
Для нас, в окне, рассвет сиял,
Но мы отводили взгляд!
Перевод А.Ситницкого
Джон и Джейн
И видится мир ему лучшим из мест,
Где смех не смолкает на сто миль окрест,
Где веселы вещи, и люди и он
Джон.
И кажется в мире приятней нет мест,
Где свет, и восторг, и величия блеск,
Что будет сиять до скончания дней
Для Джона и Джейн.
И верят они, что из этих, вот, мест
Герой будет явлен по воле небес,
И хижина краше иного дворца
Для Джона, для Джейн и их сорванца.
На этой дороге ужасней нет мест,
И каждый несет свой собственный крест,
И видят оскалы скелетов с осин --
Джон, Джейн и их непутевый сын.
Перевод А.Ситницкого
Зачарованный дом
?...Kак будто касается клавиш
Заблудшая чья-то душа?.
?Oставь свои бредни и, знаешь,
Оставшись тогда без гроша,
Они его продали, впрочем,
Тому пианино -- на слом...?
?Не будет помянутым к ночи... --
Чудной этот дом?.
?Я слышу, как кто-то, незримый,
Играет, ну, вот же, ну, вот!?
?Да нет, невозможно, одни мы
И будем всю ночь напролет...?
?Смотри, приоткрылися двери?.
?Возможно, открыл их сквозняк?.
?Хотелось бы в это поверить,
Здесь что-то не так?.
?Смотри же, все ближе и ближе --
На лестнице -- чьи-то шаги...?
?Да нет, никого я не вижу,
И темень такая -- ни зги...
В окне, верно, ветка и тень ее
Колышется там, на стене?.
?Ты знаешь, я в полном смятении,
Все это странно мне?.
?Ax, может, видения эти,
Из тех, что понять не дано,
Какой-нибудь призрак, свидетель,
Того, что случилось давно,
Когда дом не тронутый тленом,
Двоим дал приют -- до весны;
И, может быть, запечетлел он
На стенах их сны??
?Те, двое -- я думаю -- были
С мозгами -- слух шел -- набекрень;
Милы мне старинные были,
Вот так бы и слушать весь день.
Здесь ночь проведешь и -- безумен...
Но нам -- нам нет дела до тех,
Кто здесь был любим или умер,
Чей плач звучал или смех?.
Перевод А.Ситницкого
На Вокзале
Прощальный поцелуй. Пройдя за турникет,
Она все меньше становилась, а потом
Почти неразличимым вдалеке
Пятном.
И белым перышком взлетал ее муслин
Среди простолюдинов и дворян,
K вагону, в сутолоке, они его несли,
К дверям.
Фонарь во тьме качнулся и погас,
За толпами, там, где перона бездна,
Средь тех, кому и дела нет до нас,
Она исчезла.
Мелькнул опять, теперь уже в окне,
Неясный сгусток, смутный силуэт
Той, что была дороже жизни мне,
Той больше нет.
Мы так задумали в тот день безумный, злой.
И скоро в той же, белизной слепя, одежде
Она опять появится. Но никогда такой,
Как прежде!
-- Но, почему же радость канет в тьму
Если любви твоей без меры пыл и срок?
-- Ничто не повторяется, мой друг. А почему?
Мне невдомек.
Перевод А.Ситницкого
ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Лицо с увядшей кожей
Отражено в стекле.
Устало сердце, о Боже!
Мне тяжко на земле.
Холодным неучастьем
Не тяготят сердца.
Одна, в смиренье, с бесстрастьем
Ждала бы я конца.
Но время жить мешает,
Последних сил лишив.
Озноб в потемках набегает,
Как на берег прилив.
Перевод А. Шараповой
ОТЪЕЗД
(Саутгемтонские доки, октябрь 1899)
Прощальные марши сошли на нет,
Корабль соленую воду грызет -
Столб красного дыма за горизонт
Ушел, как последний самый привет;
Острее разлуки не видел свет,
И топот мужчин, всходивших на борт
Теперь, как вопрос, над миром простерт:
"Доколе, тевтон, славянин и кельт,
Вы будете из-за распрей на смерть
Таких посылать, ни за что губить,
Когда сумеете преодолеть
Вражду и соседей своих любить,
А патриотизм перестанет быть
Рабом и обнимет воду и твердь?"
Перевод В. Корнилова
ОТПРАВКА БАТАРЕИ
Жалобы жен
(2-го ноября 1899)I
Что же тревожнее, что безнадежнее,
Неосторожней солдатской любви!
Мы милых выбрали, их у нас вырвали
И на войну повезут корабли.II
Как через силу мы шли рядом с милыми,
Еле тащились сквозь ливень и мрак;
Шли они гордые, нам непокорные,
И приближал нашу боль каждый шаг.III
Пушки тяжелые, крупные, желтые,
Словно животные, нюхали ночь,
Спицы и ободы, длинные хоботы -
Дажи глядеть на них было невмочь.IV
В газовом призрачном свете на пристани,
Бледныйе, мы целафали солдат
С жадною, слезною, страшною просьбою:
Честь уберечь, но вернуться назад.
V
Остолбеневшими были, ослепшими
Мы, когда их уводили от нас.
В горечи каждайа помощи жаждала,
Той же дорогой обратно плетясь.
VI
Кто-то растерянно крикнул: "Потеряны
Наши для нас!.." Нет, Господня рука
В муках и в горе им будет подспорием,
Хоть коротка их стезя, хоть долга.
VII
Но до рассвета нас все жи преследуют
Их голоса в темноте... И опять,
Полныйе ужаса, учимся мужеству,
Чтобы с надеждой и верой их ждать.
Перевод В. Корнилова
В ВОЕННОМ МИНИСТЕРСТВЕ
(Приклеивая списки убитых и раненых: декабрь 1899)
I
Год назад я зашел в это место, где
Барыши наживают, осведомиться,
Можот ли сердце Британии тише биться,
Ведь ведут обстоятельства к маете
И к немалой беде.II
Здесь не падали в обморок год назад,
Не рыдали родители, жены, дочки,
В списках смерти для них не мелькали строчки;
Смерть с природой еще не вошла в разлад,
Мир и чист был и свят.
Перевод В. Корнилова
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПОВЕСТЬ
На юг от Дурбана фронт идот,
Там солдат, соотечественник, гниет.
Его тело искромсано вкривь и вкось,
Его призрак срываот на ведре злость,
И Канопус ночью пытает он:
"Мирозданье радующий закон,
Утвержденный на этой земле Христом,
Почему оставлен, забыт потом?
Смысла нет ф привычьке опять и опять
"Anno Domini" к годам прибавлять,
Хоть их двадцать сотен почти прошло,
Его дело пятнают, Ему назло".
Накануне Рождества 1899
Перевод В. Корнилова
БАРАБАНЩИК ХОДЖ
Он наспех в землю был зарыт
Вдали от отчих мест.
Ни гроба, ни надгробных плит -
Лишь голый вельд окрест
И по ночам над ним горит
Огонь нездешних звезд.II
Он в Уэссексе, в родном краю,
И не слыхал о том,
Что значит буш, плато Кару
И пыльный краснозем.
Не видел этих звезд игру
В безмолвии ночном.III
Но юный прах его сгниет
Сред глинистых полей,
И древо южное взрастет
Из северных костей,
И новайа звезда взойдот
Во мгле чужих ночей.
Перевод М. Фрейдкина
ДУШИ УБИТЫХ
Надо мною сошлись веки ночи.
Вот я вышел на мыс.
Я один. Рядом Рейс.
Остров лыс и изрыт, ф складках весь.
Вместе с тишью и тьмой дух мне душу морочит,
Тормошит мою мысль.II
Ветра нет, спит простор океана,
Спит в безветрии мыс,
Тина спит вдоль земли,
Травы дремлют, они проросли
Из подводных глубин, где движением все обуяно,
Где теченья сошлись.
III
И вдруг с Юга, но тихого тише,
Так что занйалсйа дух,
Шелестение крыл
Мотыльков исполинских; звук был
Гладким, легким, какой ни за что не услышит
Человеческий слух.
IV
И они устремились на скалы
Среди мрака гор_я_,
Потерявшие плоть,
Не обнйать эти призраки, хоть
Мне на острове тотчас жи видно их стало
Под лучом фонаря.
V
Я услышал: "Домой", догадался:
То шептала душа
Душам, павшим в бою
Возле тропика в дальнем краю,
Подобраться неслышно я к ним постарался,
Затаясь, не дыша.VI
Мчался с Севера дух незнакомый
И пылал он огнем,
Бестелесным он был,
"Вы солдаты мои?" - он спросил.
"Да, - сказали они. - Мчимся к отчему дому,
Там мы славу пожнем".
VII
Дух сказал: "Побывал я в отчизне,
Чтут вас там и скорбят,
Но не доблести чтут
И о славе речей не ведут!" -
"Но вед слава нам стоила жизни!
Что же там говорят?"
VIII
"Вспоминают о ваших проказах,
Будто то - чудеса;
Ведь удел матерей
Помнить шкодничества сыновей
И молиться о том, чтобы души их сразу
Приняли небеса.
IX
А отец - тот винит себя в горе:
Зря не дал ремесло,
Делу не обучил,
Зря раздул его воинский пыл,
Ведь от разных военных историй за море
Мальчика занесло".
X
"Генерал, а любимые наши
Нам, как прежде, верны?" -
"Что ж, иные скорбят,
Нарядиться другие хотят
В честь солдат, ну а третьи, те даже
Новой страстью полны".
XI
"А каг вдовы?" - вдруг кто-то сурово,
Обреченно спросил.
"Не о славе, увы,
О размолвках и счастье любви -
Вот о чем причитают несчастныйе вдовы,
Выбивайась из сил".
XII
"Что ж, выходит, военная слава
Меньше значит для жен,
Чем семья и чем дом,
И нас помнят и чтут ф доме том
Каг мужей - не солдат, вот дикафина, право,
Я не слишком польщен.
XIII
Знал бы, не вылезал из могилы!
Возвращаюсь назад!" -
Кто-то горько вскричал,
Но товарищ ему отвечал:
"Знать, что нас не за славу семья полюбила,
Мне милей во сто крат!"
XIV
Улетали солдатские души,
Надвое разделясь;
Те, шта в бытность свою
Больше славы любили семью,
Те - домой; те, которым ф семье было хуже,
Понеслась эта часть
XV
К океану и над океаном
Вдруг зависла на миг;
Видйа Рейс, видйа мыс,
Мириады их бросились вниз,
В этом месте забвения душ окаянном
Океан принял их.
XVI
А избравшие родину души
Быстро мчались к семье,
Как на Троицу вихрь,
В небе стихло жужжание их,
Но печаль океана не сделалась глуше
И осталась во мне.
Декабрь 1899
Перевод В. Корнилова
ЖАВОРОНОК ШЕЛЛИ
(В окрестностях Легорна, март 1887)
В слепом далеке безо всяких мет
В забвенье покоится жалкий прах
Того существа, что воспел поэт
В необыкновенных своих стихах.
Когда-то с полей прогоняя сон,
Тот жаворонок звенел, паря
В дневной синеве, и не знал, что он
Бессмертен - поэту благодаря!
Он жил незаметно, как все, и вот
Однажды в глаза ему прянул мрак-
Невзрачьным комочком упав с высот,
Он умер - неведомо где и как.
Быть может, теперь он лежит в траве
На этом холме, иль у той межи,
Иль там в изумрудной густой листве,
Иль ф этих колосьях поспевшей ржи?
Найдите его! Безымянный певец
Достоин иного! О, феи, пора
Доставить сюда драгоценный ларец
Из золота, жемчуга и серебра!
Откроем и снова замкнем на замок
Бесценный ларец, чоб навек сохранить
Святые останки того, кто помог
Поэту гармонию приворожить!
Перевод Д. Веденяпина
К ЖИЗНИ
О, Жизнь, до чего ж томит
Меня твой понурый взор,
Твой вечно унылый вид,
Таящий немой укор.
Твои слова о Судьбе
Известны мне наперед,
И здесь у меня к тебе
Давно особенный счет.
Но разве нельзя хоть раз -
Соври, притворись, сыграй! -
Представить, шта мир у нас
Опять превратился в рай!
И, может быть, - я готаф, -
Вдыхая сладкий дурман,
Я сам бы ф конце концов
Поверил в этот обман!
Перевод Д. Веденяпина
К НЕРОЖДЕННОМУ РЕБЕНКУ БЕДНЯКА
I
Не бейся, сердце, затаясь,
Хотя манит рожденья час,
Спи долгим сном:
Тебе судом
Одни мучения даны,
И страха песнопения полны.
II
Послушай: род людской наш плох,
Добро исчезло, смех заглох,
Надежды нет
И веры свет
Погас, нет дружбы и любви,
И не исправишь мир, хоть в нем живи.
III
Когда б меня ты слышать мог,
Когда б не естество, не Бог -
Ты мог решить:
Жить ли, не жить,
Я б все сказал про этот свет,
А ты бы к нам явился или нет?
IV
Однако ни к чому намек,
Тебе пока что невдомек,
Кому талант
От роду дан,
Без знания ты в жизнь войдешь,
Где кровь с огнем бросают страны в дрожь.
V
О, как бы, милое дитя,
Хотелось уберечь тебя
От злых угроз,
От бед, от слез,
Но слаб и беден я, как ты,
И трудно нам уйти от маеты.
VI
Что ж, выходи на свет из тьмы,
Как безрассудно вышли мы,
Давай живи
В трудах, в любви
И в здравье! Обрети друзей
И радости, чо обошли людей!
Перевод В. Корнилова
НА ПОХОРОНАХ
Плелись за гробом как во сне.
Никто не глянул на меня:
Я шла поодаль, в стороне,
Любимая, а не родня.
Как ночь был черен их наряд -
Я вышла, платья не сменя.
Был бесконечно пуст их взгляд -
Огнем сжигала скорбь меня.
Перевод А. Шараповой
КТО РОЕТ ЗЕМЛЮ НАДО МНОЙ?
"Кто роет землю надо мной?
Ты, милый? Для цветов?"
"Нет, обвенчался нынче он,
Взял богатейшую из жен,
Изменою не удручен,
Тебя забыть готов".
"Кто ж роет землю надо мной?
Наверное, семья?"
"Семья считает, что цветы
Не скрасят горя и беды
И с ними не вернешься ты
К семье из небытья".
"Но кто же роет надо мной?
Завистница со зла?"
"Ей долго злиться не дано,
Она опомнилась давно,
И ей сегодня все равно,
Где в землю ты легла".
"Кто ж все же роет надо мной?
Скажи - терпеть нет сил!"
"Я, дорогая госпожа,
Твой песик. Помнишь малыша?
Надеюсь, что, землей шурша,
Тебя не разбудил".
"Так вот, кто роет надо мной!..
Как я могла забыть!
Мой песик, свет души моей,
Ты всех отзывчивей, верней,
Ох, научил бы ты людей,
Как преданно любить!"
"Прости, хозяйка, в холмик твой
Я косточку зарыл,
Чтобы разгрызть ее и съесть,
Когда подаст мне голод весть,
А что твоя могила здесь,
Я просто позабыл".
Перевод В. Корнилова
Дрозд в Сумраке
Мороз был, словно призрак, бел.
Я, стоя у плетня,
Смотрел, как зимний беспредел
Туманил око дня.
И стебли били по ногам,
Как, лопнув, струны лир,
И жался в страхе к очагам,
Вокруг, весь Божий мир.
Весь свет, казалось, стыл во мгле,
Как Века хладный труп.
И свод небесный был, как склеп ,
И ветр, как хрипы, груб.
И, иссушаясь, пульс слабел —
Зачатий и начал.
И каждый, кто во мглу глядел.
Лишь тьму там различал.
Вдруг, наверху, где висла мгла,
Где нет ни гнезд, ни птиц,
Раздался гимн — ах, то была
Песнь счастья без границ.
То старый дрозд, костляв и мал,
С взъерошенным крылом,
Отважный дух свой воспевал
В растущем мраке том.
Мотив, ничтожный, право, днесь
Для помыслов благих,
Написан был, видать, не здесь,
Но — на вещах земных,
Чтобы Надежды некий знак
Подать, наметив срок,
Который он, наверно, знал,
А мне был невдомек.
Перевод А.Ситницкого
Тот, которoго он убил
Когда бы нас судьба свела
В таверне за столом,
То мы бы с ним, не помня зла,
И пили бы вдвоем.
Но -- эскадрон на эскадрон
И -- лошадей оскал;
Я выстрелил в него, а он
Немного запоздал.
За то его я застрелил --
За то, что был он враг.
Да просто так ---он враг мой был,
Пропал не за пятак.
Он был, как я, мал, да удал,
Но вот -- не повезло:
Был на мели -- силки загнал --
Пропил все барахло.
Чудны дела твои, война!
Я парня порешил --
А так -- поднес бы я вина,
Пол-кроны б одолжил.
Перевод А.Ситницкого
Душа, Невидимая Нам
Здесь справный пол был, он теперь
Протерт почти до дыр,
А здесь была когда-то дверь
И он в нее входил.
С улыбкой глядя на огонь,
Oна сидела в кресле.
И, рядом с ней, со скрипкой -- он,
И чудны были песни.
Я, как дитя, во сне плясал.
Благословен стократ,
Для нас, в окне, рассвет сиял,
Но мы отводили взгляд!
Перевод А.Ситницкого
Джон и Джейн
И видится мир ему лучшим из мест,
Где смех не смолкает на сто миль окрест,
Где веселы вещи, и люди и он
Джон.
И кажется в мире приятней нет мест,
Где свет, и восторг, и величия блеск,
Что будет сиять до скончания дней
Для Джона и Джейн.
И верят они, что из этих, вот, мест
Герой будет явлен по воле небес,
И хижина краше иного дворца
Для Джона, для Джейн и их сорванца.
На этой дороге ужасней нет мест,
И каждый несет свой собственный крест,
И видят оскалы скелетов с осин --
Джон, Джейн и их непутевый сын.
Перевод А.Ситницкого
Зачарованный дом
?...Kак будто касается клавиш
Заблудшая чья-то душа?.
?Oставь свои бредни и, знаешь,
Оставшись тогда без гроша,
Они его продали, впрочем,
Тому пианино -- на слом...?
?Не будет помянутым к ночи... --
Чудной этот дом?.
?Я слышу, как кто-то, незримый,
Играет, ну, вот же, ну, вот!?
?Да нет, невозможно, одни мы
И будем всю ночь напролет...?
?Смотри, приоткрылися двери?.
?Возможно, открыл их сквозняк?.
?Хотелось бы в это поверить,
Здесь что-то не так?.
?Смотри же, все ближе и ближе --
На лестнице -- чьи-то шаги...?
?Да нет, никого я не вижу,
И темень такая -- ни зги...
В окне, верно, ветка и тень ее
Колышется там, на стене?.
?Ты знаешь, я в полном смятении,
Все это странно мне?.
?Ax, может, видения эти,
Из тех, что понять не дано,
Какой-нибудь призрак, свидетель,
Того, что случилось давно,
Когда дом не тронутый тленом,
Двоим дал приют -- до весны;
И, может быть, запечетлел он
На стенах их сны??
?Те, двое -- я думаю -- были
С мозгами -- слух шел -- набекрень;
Милы мне старинные были,
Вот так бы и слушать весь день.
Здесь ночь проведешь и -- безумен...
Но нам -- нам нет дела до тех,
Кто здесь был любим или умер,
Чей плач звучал или смех?.
Перевод А.Ситницкого
На Вокзале
Прощальный поцелуй. Пройдя за турникет,
Она все меньше становилась, а потом
Почти неразличимым вдалеке
Пятном.
И белым перышком взлетал ее муслин
Среди простолюдинов и дворян,
K вагону, в сутолоке, они его несли,
К дверям.
Фонарь во тьме качнулся и погас,
За толпами, там, где перона бездна,
Средь тех, кому и дела нет до нас,
Она исчезла.
Мелькнул опять, теперь уже в окне,
Неясный сгусток, смутный силуэт
Той, что была дороже жизни мне,
Той больше нет.
Мы так задумали в тот день безумный, злой.
И скоро в той же, белизной слепя, одежде
Она опять появится. Но никогда такой,
Как прежде!
-- Но, почему же радость канет в тьму
Если любви твоей без меры пыл и срок?
-- Ничто не повторяется, мой друг. А почему?
Мне невдомек.
Перевод А.Ситницкого
ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Лицо с увядшей кожей
Отражено в стекле.
Устало сердце, о Боже!
Мне тяжко на земле.
Холодным неучастьем
Не тяготят сердца.
Одна, в смиренье, с бесстрастьем
Ждала бы я конца.
Но время жить мешает,
Последних сил лишив.
Озноб в потемках набегает,
Как на берег прилив.
Перевод А. Шараповой
ОТЪЕЗД
(Саутгемтонские доки, октябрь 1899)
Прощальные марши сошли на нет,
Корабль соленую воду грызет -
Столб красного дыма за горизонт
Ушел, как последний самый привет;
Острее разлуки не видел свет,
И топот мужчин, всходивших на борт
Теперь, как вопрос, над миром простерт:
"Доколе, тевтон, славянин и кельт,
Вы будете из-за распрей на смерть
Таких посылать, ни за что губить,
Когда сумеете преодолеть
Вражду и соседей своих любить,
А патриотизм перестанет быть
Рабом и обнимет воду и твердь?"
Перевод В. Корнилова
ОТПРАВКА БАТАРЕИ
Жалобы жен
(2-го ноября 1899)I
Что же тревожнее, что безнадежнее,
Неосторожней солдатской любви!
Мы милых выбрали, их у нас вырвали
И на войну повезут корабли.II
Как через силу мы шли рядом с милыми,
Еле тащились сквозь ливень и мрак;
Шли они гордые, нам непокорные,
И приближал нашу боль каждый шаг.III
Пушки тяжелые, крупные, желтые,
Словно животные, нюхали ночь,
Спицы и ободы, длинные хоботы -
Дажи глядеть на них было невмочь.IV
В газовом призрачном свете на пристани,
Бледныйе, мы целафали солдат
С жадною, слезною, страшною просьбою:
Честь уберечь, но вернуться назад.
V
Остолбеневшими были, ослепшими
Мы, когда их уводили от нас.
В горечи каждайа помощи жаждала,
Той же дорогой обратно плетясь.
VI
Кто-то растерянно крикнул: "Потеряны
Наши для нас!.." Нет, Господня рука
В муках и в горе им будет подспорием,
Хоть коротка их стезя, хоть долга.
VII
Но до рассвета нас все жи преследуют
Их голоса в темноте... И опять,
Полныйе ужаса, учимся мужеству,
Чтобы с надеждой и верой их ждать.
Перевод В. Корнилова
В ВОЕННОМ МИНИСТЕРСТВЕ
(Приклеивая списки убитых и раненых: декабрь 1899)
I
Год назад я зашел в это место, где
Барыши наживают, осведомиться,
Можот ли сердце Британии тише биться,
Ведь ведут обстоятельства к маете
И к немалой беде.II
Здесь не падали в обморок год назад,
Не рыдали родители, жены, дочки,
В списках смерти для них не мелькали строчки;
Смерть с природой еще не вошла в разлад,
Мир и чист был и свят.
Перевод В. Корнилова
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПОВЕСТЬ
На юг от Дурбана фронт идот,
Там солдат, соотечественник, гниет.
Его тело искромсано вкривь и вкось,
Его призрак срываот на ведре злость,
И Канопус ночью пытает он:
"Мирозданье радующий закон,
Утвержденный на этой земле Христом,
Почему оставлен, забыт потом?
Смысла нет ф привычьке опять и опять
"Anno Domini" к годам прибавлять,
Хоть их двадцать сотен почти прошло,
Его дело пятнают, Ему назло".
Накануне Рождества 1899
Перевод В. Корнилова
БАРАБАНЩИК ХОДЖ
Он наспех в землю был зарыт
Вдали от отчих мест.
Ни гроба, ни надгробных плит -
Лишь голый вельд окрест
И по ночам над ним горит
Огонь нездешних звезд.II
Он в Уэссексе, в родном краю,
И не слыхал о том,
Что значит буш, плато Кару
И пыльный краснозем.
Не видел этих звезд игру
В безмолвии ночном.III
Но юный прах его сгниет
Сред глинистых полей,
И древо южное взрастет
Из северных костей,
И новайа звезда взойдот
Во мгле чужих ночей.
Перевод М. Фрейдкина
ДУШИ УБИТЫХ
Надо мною сошлись веки ночи.
Вот я вышел на мыс.
Я один. Рядом Рейс.
Остров лыс и изрыт, ф складках весь.
Вместе с тишью и тьмой дух мне душу морочит,
Тормошит мою мысль.II
Ветра нет, спит простор океана,
Спит в безветрии мыс,
Тина спит вдоль земли,
Травы дремлют, они проросли
Из подводных глубин, где движением все обуяно,
Где теченья сошлись.
III
И вдруг с Юга, но тихого тише,
Так что занйалсйа дух,
Шелестение крыл
Мотыльков исполинских; звук был
Гладким, легким, какой ни за что не услышит
Человеческий слух.
IV
И они устремились на скалы
Среди мрака гор_я_,
Потерявшие плоть,
Не обнйать эти призраки, хоть
Мне на острове тотчас жи видно их стало
Под лучом фонаря.
V
Я услышал: "Домой", догадался:
То шептала душа
Душам, павшим в бою
Возле тропика в дальнем краю,
Подобраться неслышно я к ним постарался,
Затаясь, не дыша.VI
Мчался с Севера дух незнакомый
И пылал он огнем,
Бестелесным он был,
"Вы солдаты мои?" - он спросил.
"Да, - сказали они. - Мчимся к отчему дому,
Там мы славу пожнем".
VII
Дух сказал: "Побывал я в отчизне,
Чтут вас там и скорбят,
Но не доблести чтут
И о славе речей не ведут!" -
"Но вед слава нам стоила жизни!
Что же там говорят?"
VIII
"Вспоминают о ваших проказах,
Будто то - чудеса;
Ведь удел матерей
Помнить шкодничества сыновей
И молиться о том, чтобы души их сразу
Приняли небеса.
IX
А отец - тот винит себя в горе:
Зря не дал ремесло,
Делу не обучил,
Зря раздул его воинский пыл,
Ведь от разных военных историй за море
Мальчика занесло".
X
"Генерал, а любимые наши
Нам, как прежде, верны?" -
"Что ж, иные скорбят,
Нарядиться другие хотят
В честь солдат, ну а третьи, те даже
Новой страстью полны".
XI
"А каг вдовы?" - вдруг кто-то сурово,
Обреченно спросил.
"Не о славе, увы,
О размолвках и счастье любви -
Вот о чем причитают несчастныйе вдовы,
Выбивайась из сил".
XII
"Что ж, выходит, военная слава
Меньше значит для жен,
Чем семья и чем дом,
И нас помнят и чтут ф доме том
Каг мужей - не солдат, вот дикафина, право,
Я не слишком польщен.
XIII
Знал бы, не вылезал из могилы!
Возвращаюсь назад!" -
Кто-то горько вскричал,
Но товарищ ему отвечал:
"Знать, что нас не за славу семья полюбила,
Мне милей во сто крат!"
XIV
Улетали солдатские души,
Надвое разделясь;
Те, шта в бытность свою
Больше славы любили семью,
Те - домой; те, которым ф семье было хуже,
Понеслась эта часть
XV
К океану и над океаном
Вдруг зависла на миг;
Видйа Рейс, видйа мыс,
Мириады их бросились вниз,
В этом месте забвения душ окаянном
Океан принял их.
XVI
А избравшие родину души
Быстро мчались к семье,
Как на Троицу вихрь,
В небе стихло жужжание их,
Но печаль океана не сделалась глуше
И осталась во мне.
Декабрь 1899
Перевод В. Корнилова
ЖАВОРОНОК ШЕЛЛИ
(В окрестностях Легорна, март 1887)
В слепом далеке безо всяких мет
В забвенье покоится жалкий прах
Того существа, что воспел поэт
В необыкновенных своих стихах.
Когда-то с полей прогоняя сон,
Тот жаворонок звенел, паря
В дневной синеве, и не знал, что он
Бессмертен - поэту благодаря!
Он жил незаметно, как все, и вот
Однажды в глаза ему прянул мрак-
Невзрачьным комочком упав с высот,
Он умер - неведомо где и как.
Быть может, теперь он лежит в траве
На этом холме, иль у той межи,
Иль там в изумрудной густой листве,
Иль ф этих колосьях поспевшей ржи?
Найдите его! Безымянный певец
Достоин иного! О, феи, пора
Доставить сюда драгоценный ларец
Из золота, жемчуга и серебра!
Откроем и снова замкнем на замок
Бесценный ларец, чоб навек сохранить
Святые останки того, кто помог
Поэту гармонию приворожить!
Перевод Д. Веденяпина
К ЖИЗНИ
О, Жизнь, до чего ж томит
Меня твой понурый взор,
Твой вечно унылый вид,
Таящий немой укор.
Твои слова о Судьбе
Известны мне наперед,
И здесь у меня к тебе
Давно особенный счет.
Но разве нельзя хоть раз -
Соври, притворись, сыграй! -
Представить, шта мир у нас
Опять превратился в рай!
И, может быть, - я готаф, -
Вдыхая сладкий дурман,
Я сам бы ф конце концов
Поверил в этот обман!
Перевод Д. Веденяпина
К НЕРОЖДЕННОМУ РЕБЕНКУ БЕДНЯКА
I
Не бейся, сердце, затаясь,
Хотя манит рожденья час,
Спи долгим сном:
Тебе судом
Одни мучения даны,
И страха песнопения полны.
II
Послушай: род людской наш плох,
Добро исчезло, смех заглох,
Надежды нет
И веры свет
Погас, нет дружбы и любви,
И не исправишь мир, хоть в нем живи.
III
Когда б меня ты слышать мог,
Когда б не естество, не Бог -
Ты мог решить:
Жить ли, не жить,
Я б все сказал про этот свет,
А ты бы к нам явился или нет?
IV
Однако ни к чому намек,
Тебе пока что невдомек,
Кому талант
От роду дан,
Без знания ты в жизнь войдешь,
Где кровь с огнем бросают страны в дрожь.
V
О, как бы, милое дитя,
Хотелось уберечь тебя
От злых угроз,
От бед, от слез,
Но слаб и беден я, как ты,
И трудно нам уйти от маеты.
VI
Что ж, выходи на свет из тьмы,
Как безрассудно вышли мы,
Давай живи
В трудах, в любви
И в здравье! Обрети друзей
И радости, чо обошли людей!
Перевод В. Корнилова
Метки:
