Антошкины страсти

?Привет дурак!?
?Дур-р-рак, дур-р-рак, — я повторяю, —
Так думает хозяин,
Но это так его я называю.
Он улыбается, ему я нравлюсь…
Вообще-то, я Антошкой называюсь.

Но, если рассудить, то мой хозяин
Забавный и смешной мужчина,
Но, как по мне, не честных правил.
Он за моё согласное молчанье
Мне семечек на сдачу покупает,
Да и вкусняшек разных в мисочку кладёт.
А мне-то что, я ж не ручаюсь —
Могу и лишнего взболтнуть, хоть и не в прок.

На днях к нему соседка заходила.
Ох, братцы, насмотрелся(!) — чуть не сдох.
Он грудь её, сжимая похотливо,
Попу лапал и прямо на комод её увлёк.
Согнул еейную там спину
И началося — ай, да ох!

Я обзавидовался сильно
И, каюсь, зло я приберёг.
Ну а чего? Я ж тоже, вроде, как мужчина
И принимаю витамины: и В, и С, и Е.
Здоровый я и продуктивный,
Но пары нет в судьбе моей.

Я намекал ему посильно
И говорил: Антошка хочет…
А он, дубина, всё хохочет.
А я ему: уж нету мочи…
Но не пронять твердыню, впрочем.

И, кажется, жена его Тамара
Меня скорее поняла.
?Мне кажется он самку просит?, — сказала вдруг она.
Как это услыхал, сложил я крылья
И стал молиться: Боже! Отче!
Они услышали меня.
Пошли, господь, им между прочим
Побольше трезвого ума.

Но это гад… ну, мой хозяин
Сказал Тамаре: ?Дай я угадаю.
Ему откуда я возьму жену —
На птичьем рынке или на Мальдивах??
Вот дурак! — промолвил я. — На Филиппинах!
Оттуда я и вся моя родня.

Но он руками отмахнулся
?Какое дело мне до дурака!?
Я даже шкуркой поперхнулся
Банана, что на нервах грыз.
Ах, думаю, считаешь это мой каприз.
Обиделся и к стенке отвернулся,
И сосчитал до десяти,
Чтоб нервы успокоить. Но не хватило.
Продолжил я до тридцати.

А он: ?Слышь, дурачок. Вот со смеху сейчас я упаду!?
А я пером не шевельну,
И на него я не гляжу.
Внутри я затаил обиду,
Как принято в роду у какаду.

Смотрю, ушёл хозяин.
Я с жердочки слетел и вмиг к Тамаре.
Она смотрела сериал,
Укрывшись пледом, на диване.
Уселся на её плечо
И в ухо ей шепчу тайно.
Мол, обрати вниманье на соседку.
Ты, как только в дверь,
Она на ветку… нет, на сетку…
Нет... да как же слово это?.. Та похерь!
Короче, по словам разведки,
И, если хочешь, то проверь:
До мужика твого она охоча,
И попа ейная такая сочная —
Ну, просто, лакомый кусочек.
Но тут я спохватился.
Тамара, ты меня прости.
Имею склонность я плести
Словоохотливые речи,
Но смысл хочу я донести.
И чтоб ослепли мои очи,
Коли брешу я от тоски.

Ещё скажу тебе я точно,
Где твой мужик заначку прячет.
Вот там, за дверью есть тайник —
На нём настелен половик.
Держать всё в тайне нету мочи,
А промолчать — не уполномочен.
И вот что, кстати, между прочим:
Через дорогу прошлой ночью,
Где дом стоит из шлакоблоков,
Я самочку приметил краснобоку.
Она, быть может, из жако,
Но мне уж, как-то, всё равно.

Ой, братцы, что тут началось!
Тамара не на шутку разозлилась,
Тарелки о пол все разбила,
И скалкой мужику досталось.
Такой возник переполох,
Что я сховался в закуток.
Со страху выдавил пять капель,
Да и обгадился чуток.

И этот, блин, мужик просёк,
Откуда дунул ветерок.
?Ах ты гамбургских петух носатый!?
Я из угла: ?Вы это мне??
?Тебе, засранец ты крылатый!
Ты, ведь Тамаре на ухо шептал,
Какой я мерзкий шарлатан,
И муж неверный и предатель,
Отступник, бабник и похабник.
Ах ты, иуда и доносчик?.

А я: Всё то, что ты сказал, мне ново.
Таких словечек не слыхал я сроду.
А говорить… Так что ж такого?
А он: ?Тебе я вырву все пера
И будешь бегать ты, как мама родила?.

И, чтобы не случилося такого,
Через окошко дал я дёру.
Потом от дома к дому,
Слетел к соседнему забору,
Затем взлетел я на балкон
И оказался у окон,
Где дама сердца уж задрала хохолок,
И я в ответ и свой хохол приподняв,
По подоконнику прохаживался гордо,
И голову склонял, и глаз напучил,
И говорил всё то, чему обучен.
И весь, на вид, такой везучий.
Она аж клюв раскрыла изумлённо
И выкашлянула семечку из горла.
Я крылья распустил — пусть и не сокол
И не летаю я высоко,
Но всё же не петух, не перепел…
И говорю: К тебе я сердцем прикипел.
Тебя заметил издалёка…
Так, может впустишь, коли нету срочных дел?

Я слышал, в ней сердечко билось от испуга,
Но шаг за шагом по гардине вверх
Она дошла и форточку открыла.
И я вираж изящный, заложив красиво,
Перила облетел и в дом влетел.

Описывать не стану это чудо,
Произошедшее со мной — то грех,
Но вот судьбы моей причуды
Не забуду я во век.
И вот скажу вам на прощанье:
Вчера часов так в семь, я стал отцом
И голоса моих птенцов
Разносятся теперь повсюду,
И звать их — кака, жака, ду?.

Алекс Мартов. Сентябрь 2021 г.