1825

Близким стал твой заброшенный дом,
Как на свиданья ходил я к нему.
Над домом этим раскинулся клен, -
Трогает листьями тишину.

Он мне шептал, что все же дождусь,
Встречу и буду об этом писать.
Так и случилось, но не пойму,
Что же мне делать, каким теперь стать?

Не знаю, получится стать теперь прежним,
Таким же наивным, как раньше мечтать?
Я слишком много прожил надеждой –
Целую тысячу
восемьсот
двадцать пять.

Проплыл океаны немеренной боли,
Прошел разнотравье обманных полей,
Меня жернова пустоты размололи,
Не стало здоровья – закончил болеть.

Сердце закрыл на замок одиночества
Ключом упоительно долгих ночей.
В нем, спрятав тебя, придумал пророчество,
Веру во встречу средь будущих дней.

Пришлось научиться менять обстоятельства,
Связи, причины, - надежду храня.
Потери, обиды, навстречу скользящие,
За ожидание били меня.

Внутрь себя никого не пуская,
Долго учился спокойно терять.
Простого предательства цену знаю
И сложного тоже пришлось узнать.

Множеством масок скрывался от мира,
Их изготовил огромную рать.
Дважды одну никогда не носил я,
Была их тысяча
восемьсот
двадцать пять.

Твой клен рассказал мне много секретов
О небе, о солнце, о смене ветров.
О том, как боятся глупых советов,
О том, как спасаться от ранящих слов.

К нему приходя суровой зимою
Видел, как ветви просят тепла.
Тогда научился владеть собою,
Тогда и привык без огня в холода.

Глазами блестящих, черных окон
Встречал твой покинутый, старый дом.
Я мог бы согнуться и просто засохнуть,
Но силы давал раскидистый клен.

В мокром золоте рыжих листьев
Видел, как свет отражает роса,
И также отталкивал черные мысли,
Я помню, тогда полюбил зеркала.

Все время с тобой в ожидании встречи
Спорил, смеялся, писал, говорил.
Никем снаружи не был замечен.
Так вот и ждал, берег, не забыл.

В себе храня лишь капельку света,
Малую кроху большого тепла,
Как чудо берег, как каплю рассвета,
Не разводя в ожиданьи костра.

Клен листья ронял, за время разлуки,
Закрыв глаза, я их мог сосчитать.
Счет этот был упоительной мукой,
Было их тысяча
восемьсот
двадцать пять.

Я ждал, и многое в мире открылось –
Ясны загадки другой стороны.
Я там бывал, где другим и не снилось,
Всегда возвращаясь до темноты.

Не потому, что просто боялся,
Страх свой любя, его пережил.
Там, где рыдают, я улыбался.
Где ненавидят, я многим простил.

Боли прошедшей бывал благодарен
За то, что таким формирует меня.
Добрым бывал, но бывал и коварен,
Чтоб на добро не растратить огня.

Чтобы любя, меня не предали,
Я перестал заводить друзей;
Чтоб тайны мои не рассказали,
Понял, что двое – много людей.

Клен все шумел и давал мне уроки,
Я смог постепенно о многом понять.
Учась быть мягким, учась быть жестоким.
Уроков тех тысяча
восемьсот
двадцать пять.

Однажды промчалось мое ожиданье.
Думал, ко встрече с тобою готов.
И зазвучат в тишине те признанья,
Те же сонеты поставленных слов.

Как ожидалось, так и случилось.
Все так, как хотелось, но все же не так.
За время прошедшее много открылось,
Спасением стала наука мечтать.

Теперь уж ты рядом и взору доступна.
Доступна наивным, избитым стихам.
Все как-то не так и не с нами как - будто.
Что изменилось, не ведаю сам.

Разгадку ловлю, а она ускользает.
Тайная, легкая, скользкая нить.
Может, как только ее разгадаю,
Станет мне ясно, каким теперь быть.

Из множества будущих вариантов,
- Не хватит и года, чтоб их перебрать –
Много ненужных, а много и странных,
Вариантов тех тысяча
восемьсот
двадцать пять.

Ты та, что и прежде, лишь чуть проявилась
Усталость внутри проницательных глаз.
Многое было и много случилось.
Боли, потери случались не раз.

Как же быть дальше, не представляю.
Слишком привык к астральной любви.
Рядом с тобою все так же мечтаю,
И вместе с тобою все жду до зари.

Чувствую, что заболел безнадежно.
Зараженный в дальних дорогах в себе.
Больно и грустно, и очень тревожно –
Время разлуки сказалось на мне.

Мир ожиданья теперь разрушен.
Желтеющий клен навсегда замолчал.
Теперь оказался он просо не нужен,
Ведь все, что он мог, он уже рассказал.

Как мог, передал свои скрытые чувства
Узорами листьев скрывая слова.
Я видел, как в ожидании льются
Вместе с моими, его года.

Теперь воцарилась глубокая пауза,
Просто не знаю, каким же мне стать.
Слишком уж много случилось разного,
Разного тысяча
восемьсот
двадцать пять.

Не выдумать, не изменить окончание,
Очень жестокий прожит финал.
Битвы со временем слишком неравные,
В битвах со временем я проиграл.

Дней череда прошла стороною,
Теперь их можно вслух сосчитать.
Этими днями БЫЛ БОЛЕН СОБОЮ,
Число их тысяча
восемьсот
двадцать пять…