Поэма исчезающих силуэтов

1
истинная природа вещей в глазах горевших столетиями,

с восходом все чувства умирают,

мне вспоминается прекрасная жизнь,

проносящаяся мимо,

пока я стою на семи перекрёстках в пещере платона,

в ожидании приговора,

который никогда не будет исполнен,

желая создать убежище,

где одеяло становится небесным покровом,

клетчатой юбки одной из моих знакомых московских художниц,

где дымка от сигарет и гашиша застилает все лица и остаётся лишь гадать,

перерисовывая их лица словно колоду тота,

любительскую карту,

маршрут для одинокого бегуна на длинные дистанции,

их ресницы, горящие в макросъёмке,

птицы кричат с сухих деревьев,

помирающих от осенней хандры,

пока мы все, как уильям блейк от мира джармуша,

плывём по течению и не можем свернуть никуда из-за множественных тяжких ранений нанесённых современным миром полным возможностей,

возможностей по расчленению своей головы ночами,

истинная природа вещей в глазах смотрящего,

проверка связи по несколько раз в день,

не говорить никому о своих настоящих мыслях,

не доверять и не давать поводов доверять,

помнить, кто ты и кем являешься на самом деле,

помнить, кем тебя видят другие и какой наряд нужно выбрать сегодня,

никогда не показывать, что под маской,

какие лица скрываются там, не должно никого волновать,

шум холодного ветра за окном, мы играли в карты на мой семнадцатый день рождения и вельветы постоянно пели о белом свете,

белых вспышках, преследующих нас, о спутниках любви,

спутниках жизни и тревоге, вызываемой нахождением рядом с другим человеком слишком долгое время,

мы теряли свой разум в высокой траве,

пьяные и одинокие, разбитые и накачавшиеся неизвестными колёсами,

наблюдая за тем, как нашу любимую скамейку в лесу разрушают для стройки очередного шоссе и сколько же деревьев они срубили,

мы ехали в московском метро и ты разложила свои ноги в клетчатых колготках на моих коленях,

читая гюго и рассуждая о тропиках генри миллера,

пока я рассказывал тебе всю эту историю,

мы размышляли о суицидальных желаниях,

парнях и девушках, которые пытаются быть собой и при этом умудряются сражаться с ментальными расстройствами и рпп,

и я лишь могу сказать им, что счастлив жить в одном мире с людьми,

которые пытаются принять себя и победить свои недуги,

моё зеркало всегда разбивается,

словно двухголовый мальчик развивающийся неправильно и избиваемый родителями ежедневно,

лунные тени на сидениях машины,

где ты когда-то засыпала,

любуясь на меня и мы ехали в йобург,

танцевали около заправки и слушали neutral milk hotel,

последний раз я видел тебя в гробу на твоих похоронах,

трепанация всегда происходит по обоюдному согласию,

растворение в кислоте чужих убеждений и деталей,

контроль и камеры на улицах, фальсификация и застой,

всё это время мы жили так и сейчас самое время,

доказать, что мы люди, заслуживающие покоя,

в клинике мы общались посредством мычания,

когда они пытались сломить нашу волю,

накачивая нас огромными дозами таблеток,

мы грезили о подвигах уровня керуака,

огромных железных путях,

ветра обвивающего каждый волос,

мир слишком непостоянный,

когда меня выписали,

все мои мечты испарились,

свобода исчезла из моей головы,

была вычеркнута из списка самым наглым образом,

но кто и что мог с этим сделать,

отсиживаясь дома,

начинаешь понимать,

что именно хотят от инвалидов,

государственные и правоохранительные органы,

трезвым становиться жить невозможно,

мне видятся миры с барами,

в которых все прячутся от огромных цунами,

и словно сизифы,

люди продолжают восхождение,

можно ли назвать это подвигом?

все границы размываются в попытках связать слова,

люди теряют языки и возможность сказать что-то более значимое,

чем спросить, как там и у кого дела,

недопонимание и стены,

выстраиваемые подсознаниями,

что пытаются оградить нас от опасностей внешнего мира,

и все мы медленно превращаемся в подобных,

марии в комнате,

что никогда не видела никаких цветов,

кроме чёрного и белого,

кто делит наш мир на чёрное и белое,

раннее утро и я прыгаю в озеро,

кости промерзают и хочется закричать от восторга,

когда рассвет покрывает всё твоё тело,

рассмеяться и вспомнить,

как же хорошо это было,

отправиться в дорогу,

совсем как раньше,

засыпая на крышах и раскрашивая одежду акрилом,

ночуя у малознакомых людей и узнавая кучу всего,

записывая свои стихи на стенах спален в притонах,

напиваясь с добрыми людьми,

не скрывающих, кто они есть на самом деле,

радуясь выполненным целям и товарным поездам,

милям в беспросветной тьме,

которые ты умудрился проехать,

вызванивая друзей из других городов по телефонной книжке,

надеясь, что поймаешь связь и разговор пройдёт удачно,

но время отказывается замереть хотя бы на пару секунд,

замерзаем лишь мы под жёлтым светом фонарей в ночи,

стучась в двери и выкуривая по паре сигарет, после кофе,

отправляясь вершить свою миссию на улицах,

оставлять записи мелками на асфальте,

в надежде, что дождь никогда не пойдёт,

ярлыки и марки, которых мы пытаемся избежать,

настигают нас даже если мы чувствуем абсолютно новое начало и полную свободу, решимость, возможность ошибаться, веру в себя,

современная жизнь — это мусор,

я снимаю футболку у подъезда моего дома после долгой дороги и никто никогда не увидит микроскопические осколки душ других людей покрытых платиной и залакированных на моих плечах,

но всё меняется, каждый это понимает,

но неужели суперсимметрия всё же существует и всё движется по кругу,

всякий раз, один и тот же результат, падающий нам на головы,

первым ноябрьским снегом, дрожащим голосом вместе со старой гитарой, без двух струн,

я пытался убить себя на крыше своего дома под песню джейсона молины, но отдышавшись понял, что этому нет конца,

что я представляю из себя сейчас?

что сейчас представляет из себя современный мир?

я знаю кем я был, но не знаю кем стал по итогу этой лотереи без шанса на победные цифры в нумерологических скрытых книгах раскрытых нами,

попробуй выбраться отсюда через пытки хотя бы со второй попытки,

ещё раз и снова, всё повторяется в своей основе пытаясь быть более важным и существенным,

более решительным и серьёзным,

пытаюсь и я,

пока моё сердце не забрали холодные уральские зимы,

в автобусах разъезжаю среди остановок одиноких вместо школы и слушаю альбом modest mouse про одинокий и переполненный запад проецируя это всё на родную землю,

согреваю руки в торговых центрах,

надеясь, что в этот раз меня пронесёт и я смогу уснуть в своей укутанной снегом кровати в этом бесконечном зимнем сне повторяющимся раз за разом,

залетающий, в открытое нараспашку окно, ворон

шепчет тихо и мерзко:

?помни о смерти, помни о смерти?

измученный, рассматриваю её тело в пьяном бреду,

мне четырнадцать и я в небольшом городе на квартире у друга,

теряю девственность, обретая с этим некую силу пока что мне неизвестную,

ту что, изменит жизнь навсегда,

разделит на до и после,

её шрам около правой груди,

приковывает внимание,

через несколько дней мы все трое напиваемся в баре,

забывая её там, мою первую любовь,

её изнасиловали той же ночью,

последнее, что она сказала мне:

?я хочу выбраться из этой петли,

но позволят ли они сделать мне это??

записка на столе, похмельное утро,

молюсь всем, кого знаю, поминутно,

кричу, стоя на коленях, прошу прощения,

выходя из такси, время замедляется,

безмолвная тишина,

ни тебе эпитафии,

ни предсмертного вопля,

она выходит в окно,

падая к ступеням больницы,

я подхожу и пытаюсь что-то сказать ей но сам не знаю что говорят и делают в таких ситуациях растерян потерян разобран на части запомни меня шепчет она тихо её ребро торчит наружу и в попытке сделать искусственный массаж сердца разрезаю ладони обмывая кровью её румяные щёки плачу и молю её о прощении если бы я знал что всё сложится именно так то изменил бы эту чёртову реальность номинально мы все виноваты в том что складываем общество подобное этому она не дышит не дышит не дышит не дышит не дышит и сколько я не уговариваю её встать и обещаю ей донести её в госпиталь лично пусть даже её ребро впиваться будет мне в поясницу а я напиваться каждый вечер происходящая с нами деструкция невыносимой лёгкости бытия и времени крест который мы несём придумали мы сами как и наше бремя людских надежд и мечтаний падающих и разбивающихся как она из окна засранной больницы падаю в кусты крапивницы вырываясь когда меня оттаскивают от тела что я целую уже в сотый раз не понимая что это всего лишь труп для которого похоронные службы уже приготовили красивую коробку с обёрткой,

лучший друг увозит меня домой пытаюсь собраться с мыслью о том что всё исчезло и любовь потеряна как и я в этом бесполезном мире со своим бесполезным телом и мозгом окованным звучными цепями словно кастанетами и когда я трахаюсь в баре спустя два года с незнакомыми панкухами понимаю что потерю близких не лечат минетами в грязных туалетах на гиге,

висящая над нами проблема расщепления личности,

пытаемся записать всё на плёнку,

смартфоны, дорогие камеры,

плясать вокруг костра в котором горит,

всё за что боролись те кто пытался вытащить нас из этой паршивой пародии на матрицу,

величайшие герои которых мы не знали,

прятать свою идентичность,

с новой подружкой, таблетки под подушкой,

ожидают приёма, эмоциональный подъём,

иллюзия возвышения по социальным лестницам,

воплощение модели идеальных типов социологии по теориям хайдегера,

эти конфликты между переживаниями и объективными феноменами вытеснения всех вещей, которых мы тайно боимся,

наступает чёрная весна вместе с актом исчезновения и проникновения в чужие сердца от лу рида,

лечу рейсом в москву, думая что теперь всё точно наладится,

не зная, каким я оттуда вернусь,

распивая сидр в подъезде,

медленно раздевая её,

я спрашиваю:

?это то, чего ты действительно хочешь??

и неловкое молчание со сладким стоном в ответе,

?я больше не хочу быть одинокой?,

обнимая её и прижимаясь к её теплой почти несуществующей груди,

рыдаю и шепчу, что никто из нас двоих больше не останется одинок,

есть ли кто-нибудь более странный,

чем ?обычный человек??

следящие за нами камеры на улицах,

хотят лишь понять,

нормальны ли мы,

нормальны ли мы, как они?

совершенны ли или же нам уготовано место на дне?

она выпускает дым носом после первого секса в своей жизни,

краснеет и улыбается, в своей фланелевой рубашке и чёрном шарфе,

мне так нравится её клетчатое пальто,

говорю ей:

— я совсем запутался.

нормальный ли я человек??

она вздыхает, целуя меня под pale blue eyes,

— а какое это имеет значение?

мы на 21 этаже, моё счастливое число,

должно сработать, но леди-удача на подработках,

опоздала, как и всегда, отшиваясь в подворотнях,

когда я смотрю на ?нормальных? людей,

мне становится искренне плохо,

они скрывают все свои переживания и волнения,

картонно улыбаются в ответ,

пожимают плечами, умирая — желают проснуться в раю,

в одинаковых серых костюмах или одинаковых модных шмотках,

не имеет особого смысла, всё это одинаково в своей природе,

эта порода, пародия на искренние чувства и слова,

действительно уничтожает меня, как социальное существо,

просыпаюсь в своей кровати где-то в три часа дня после сна о том как я пытался сделать ей предложение на тверской в столице и она отказалась а через несколько месяцев улетела в нью-йорк просаживая деньги на амфетамин и её голова окончательно отрубилась,

снова тревога и неизвестные мысли пытающиеся сожрать меня,

снова письмо от оли в телефоне,

прошу позвонить по дороге домой, у меня не осталось друзей,

да и те кто остались, слишком далеко,

в ларьке беру пиво по скидке и до вечера иду работать в ресторане плавающем на воде,

раздавая и получая заказы,

распиваю краденое с работы вино с одним знаком писателем,

обсуждаем творчество игги попа в разрезе от боуи,

всё по новой, отношения со студентками химического факультета,

друзья-однодневки, прокрадываюсь по ночам в общежития,

настоящее житие павла прайса по уральскому священному граалю,

паранойя теперь не аспект личности, а модная безделушка среди других течений и тенденций, до пяти утра смотрю в потолок,

пока меня обнимает какая-то девушка, которую я знаю три дня,

она не запомнит моего имени или голоса,

сожмёмся на одну ночь словно сиамские близнецы и разделимся утром,

начиная новые циклы жизни в других районах города,

но одно остаётся неизменным,

потоки наркотиков или психостимуляторов,

вечная мерзлота и усталость,

постоянное повторение,

страх и трепет перед игрой в или-или,

мы не верим в то что видим,

мы видим то, во что верим,

как-то слышал в одной статье о паршивости современных устоев,

внезапное осознание приходит ко мне когда я от усталости падаю в снег обжигаясь горячим латте осознание довольно простой истины что даже сила любви и искусства не способна совладать с моральной и биологической смертью человека или его чувств,


2
умер я или ещё жив, мне уже все равно,

полу-пьяный, полу-мёртвый, полу-живой,

тащусь в бар на посиделки с друзьями,

рассказать, как потрахался на этой неделе,

поиграть в карты и все дела,

пока моя подруга смешивает психотропные вещества с алкоголем за тысячи километров от меня и я ничего не могу с этим поделать лишь вспоминать время когда мы были влюблены ещё до чёртовой москвы и того как я начал распадаться на части как человек и личность как мы хотели сбежать прошмыгнув через границу глупые подростковые мечты но как я могу не злиться на себя сейчас думая о том как все могло бы повернуться и не развернуться ко мне задом теряю сознание и друзья тащат меня домой где отец злобно смотрит на мою пьяную рожу и мы с ним в чём-то даже похожи хочу ему улыбнуться но понимаю насколько он меня презирает или стыдится наверняка за эту ночь он лежит как я когда-то в притонах с открытыми глазами и думает что же он оставил после себя пьяницу и наркомана с поехавшей крышей как я и это частично смешно ведь я был первенцем по заверению моих родителей и мой отец не понимал что как и говорил карл юнг психика — великая опасность ведь именно мы мы и ещё раз мы разносим эту планету к чертям и на удивление только жалкие и потерянные люди вроде меня могут с этим что-то поделать или хотя бы думать об этом так что встаёт вопрос настолько ли мы жалкие или мы все должны что-то сделать немедленно,

вагончик около могучей уральской руки,

напоминает нам о грехах, постелях наших друзей,

родительских домах и обещаниях данных нами,

в разрухе и радости, на приливах эйфории и на грани,

увядающей любви в банке остывшего пива,

пытаешься согреться, дожидаясь прилива,

но ближайшие дни обещают только дожди,

почему-то мы не можем признаться самим себе,

исчезнуть и расставить всё на свои места,

когда я говорю тебе, что люблю тебя по утрам,

в ответ ты молчишь, улыбаясь сквозь зубы,

готовишь кофе, надевая купальник,

пытаешься утопить всё в водных потоках,

разбиваясь о дно, покрытое водорослями,

тянут тебя вниз, ты смеёшься,

так приторно сладко, ещё один укол и я завяжу,

но каждое твоё движение,

словно знак, что мне нужно уйти,

и я вкалываю героин, закапывая в песок использованные шприцы,

с испуга порезал руку и капельки крови смешались с потом в песке,

испуганное лицо, твои короткие мокрые волосы,

на моём плече, кровь продолжает капать на песок,

шум в голове, испортил всё, как я мог быть самим собой?

— у меня задержка, я всё боялась сказать…

— как долго?

НАСТОЛЬКО ДОЛГО ЧТО ТЫ УСПЕЛ ПРЕВРАТИТЬСЯ В ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ ЖИВОТНОЕ ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ [ТВОЯ МАТЬ] ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ [ПРАВИЛЬНО] ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ [ГОВОРИЛА] ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ [ТЕБЕ ЧТО ТЫ] ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ [ЖИВОТНОЕ] ЖИВОТНОЕ

/?что происходит?\

(всего лишь ошибка*)

(вся твоя жизнь — ошибка*)

(вспомни всех*)

(кому ты причинял боль*)

\?что случилось?/

исчезаешь — — п — — а — — — в — — — — твой отец тебя ненавидит

растворяешься — — — -е — — -л — — — — — -всё не так…

всё должно кончиться здесь — — п — — р — — — -шансов нет.

разорви круг — — а — -й — -с — не слушай их!

ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ НЕЗАПЛАНИРОВАННАЯ БЕРЕМЕННОСТЬ

слушай мой голос

ТЕБЯ

вслушайся в мой голос

НЕ ДОЛЖНО ЗДЕСЬ БЫТЬ

ты помнишь меня?

ТЕБЯ

прайс, вспомни всё!

НЕ ДОЛЖНО СУЩЕСТВОВАТЬ

прайс, остановись!

ИСЧЕЗНИ УБЕЙ СЕБЯ ИСЧЕЗНИ

не поддавайся их звукам…

ИСЧЕЗНИ ПАВЕЛ ПРАЙС ИСЧЕЗНИ

— почему в моих руках опять эти лезвия?

(почему я хочу сделать это?)

— используй их по назначению.

[есть лишь одно правильное применение — надрез]

[сделай это и окончи свои страдания]

[ты мечтаешь об этом с 14 лет]

[закончи всё как следует]

[боль не остановится есть лишь один выход]

[ну же павел прайс сделай это]

[каждый из них ненавидит тебя]

[ты не нужен никому из них]

[у тебя нет близких]

[у тебя нет родных и семьи]

[у тебя нет друзей]

[соберись и прикончи себя]

[закончи эту историю так как следует]

!ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ!

прекратите прекратите прекратите

!ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ!

это моя голова!

я хочу решить всё это сам!

я не хочу больше прятаться за наркотиками и алкоголем.

я не хочу надевать маски.

я не хочу быть современным человеком.

я не хочу быть кем-то другим.

я не хочу быть отвергнутым.

я не хочу быть ещё более замкнутым.

я не хочу быть одиноким.

я не хочу быть чужим в этом мире.

мне так холодно, оля.

всё честно и верно таким каким должно быть безумие в моей голове ведь тебя никогда не было и ты лишь моя галлюцинация как жаль что я узнал это на приёме психиатра но могу ли я воспринимать тебя только так оля в моём сердце ты никогда не умирала и в своих снах я вижу тебя живой и здоровой ты плачешь и зовешь меня к себе в бесконечную темноту скоро близится потоп и всё откладываем на потом потому что так надо но потом я буду растоптан самим собой запираясь в квартире и валяясь на кровати в своей бесконечной апатии и презрению к миру где всё ограничено стандартами и нормами а те кто борются с этим будто чёртовы уроды

ОТЗОВИТЕСЬ ХОТЬ КТО-НИБУДЬ

вся эта боль пожирает меня изнутри и раскалывается на части вонзаясь в мою душу в моё сердце в мой разум в моё сознание она не прекращает выть и ныть сколько бы я не выкурил и не выпил ей нет конца или края я не могу найти кнопку выключения я устал я не хочу больше жить зная что мои друзья мертвы я не хочу жить зная что моя дочь мертва я не хочу жить зная что тебя никогда не существовало я не хочу жить в мире где даже самые лучшие друзья уходят или исчезают я не хочу жить в мире где всё решают только деньги я не хочу жить в мире где мы рождаемся с единственной целью размножаться и умирать я не хочу жить в мире где вечная зима где вечный голод где поэты художники музыканты режиссёры сценаристы фотографы писатели умирают от нищеты где мы уничтожаем бедную планету я не хочу жить в этом мире



но я хочу попытаться сделать хоть что-то

пока я окончательно не увяз в этой интроспекции

я хочу сделать что-то, оля,

ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?
ОТЗОВИСЬ!

— куда ты хочешь попасть?

— а ты знаешь дорогу к этому месту?

— ты можешь прийти туда только через абсолютный парадокс, который ты создал своей тревогой и своими решениями, ты и только ты, будешь нести этот крест, будешь нести последствия.

— что я должен делать?

слушай… слушай мой голос

тебе нужно совершить качественный прыжок сквозь ощущение вечности жизни.

слушай… слушай мой голос

ПРЫГАЙ

СДЕЛАЙ

ЭТО

СОВЕРШИ

ЭТО

РАДИ

НАС

танатос юноша с мрачным взглядом и огромными крыльями в которые воткнуты шприцы и осколки пивных бутылок сигаретные бычки остатки помады на выцветающих перьях он говорит мне о том что зеркало которое показывает мне от чего я бегу должно быть разбито и я бьюсь об него головой кровь капает со лба и я плачу от восторга и счастья чувства свободы своей личности свободы от страха смерти свободы которую так легко получить но которую большинство не понимает он кричит мне не замолкая ни на долю секунды о том что он лишь хранитель гармонии между жизнью и смертью и о том что смерть является целью любой жизни о их дуальности внутри каждого он вырывает осколок из моей головы и с отвратительным скрипом чертит на полу своей обители раскрашенной в самые мрачные тона в которых никогда не будет сожаления он чертит слова которые хотел бы сказать нам всем хотел бы сказать мне но не может иначе перестанет воплощать собой неизбежность и неумолимость судьбы которая настигает каждого из нас рано или поздно он пишет моей кровью подмигивая мне и я делаю то что могу как обычный смертный человек просто читаю взглядом его послание каким бы оно ни было

ПРИМИ СЕБЯ И КАЖДУЮ СВОЮ НЕГАТИВНУЮ СТОРОНУ!

ТОЛЬКО ТАК ТЫ МОЖЕШЬ ИЗМЕНИТЬСЯ!

ЗАГЛЯНИ В МОРЕ ДУШ!

я просыпаюсь в прибрежной воде,

окутываемый голосами моих друзей,

которых, к сожалению, уже нет в этом мире,

рассвет клеймит меня своими беспечными линиями,

холодные волны пронизывают моё уставшее тело,

и я плыву в сторону берега,

который освещают потоки всего счастья,

что существует в этом странном и таком противоречивом мире,

у берега мне видится знакомый силуэт,

пытаюсь разглядеть его и дотронуться,

дыхание ровное, стабилизируется,

мысли чистые и ясные,

закрываю глаза,

засыпая на песке,

в тени того самого силуэта.