Хоризматическая поэзия

***

КУ-на ширрское шоссе
эссе писал я что-лИ
и как раз втихомолку сУнул
ПОД глаз фИнгал одной даме
Но не в серьез конечНо
А в шутку, —

Но так и есть с непрозабудку песнь
слОжить, для честнАго народа вдосталь
наслушатЬСЯ может
пОелику МЫ на площади будем
9 девятоГО маЯ.
Я.

ХЕНИЙ

То ли Хений то ли пений слышитьСЯ отЗвук далече
От холма направВО! К леву! С Юга Ать-два!
нА сЕвернер: сувенир — кс лову.
Дешевле только дАром за АмбАром.
Баром? То есеверянкить? Майнкить?
КитЪ? на удочкУ ловился чем-чем приснился?
Хилым Фонарем Самсоновичем удовиченко?
пиченько? оченько? Хрясь! пО лбУ.
По лбинушке по лобушку по лукошку?
Лукошечку??? Картошечку жарить?
вАрить? УхУ жуарить? Ухо откусить?
ЧьЕ??? МатьЁо. Матье Матье? Фрнацузика?
Тузика? Так он же Шарик!!!
Какой шарик? Надувной?
Он же Жора, он Же Гоша, он же ЖЁра?
Он же жрЁт падла! Ладно, жри!
Червячков, бАнанчиков, икры. Рты —
рАскрЫты, кАк корЫты — роБоты
рабОты. МЫ!

***

Ольга Кенитальевна пошла
Ольга денежКУ наШла.
Шла, да шла, да шла — дашла.
САма Шла? С ума сошлА?
Нет — не одна. А с кем-то.
С кем, с кем? С умом сошедшим.


Арина Родионовна пошла,
Арина Родионовна денежку нашла,
а в денежке Пушкин сидит,
да на Арину Радионовну глядит.
И тут Газман как вдарит —
?Есаул, Есаул, что ж ты дядя коня…?
?Няня!? — сказал медленно пушкин.
?Я-Я гутен так?, — вторит немец-подлеЦ.
А он то, как сюда влез? — Лес.
Большой, растительный и хвойный.
Ну и молодеЦ.

Большой, томительный и знойный.
ОгуреЦ.
СлабосалЁный.
рыборастительный, аППетительный,
подштанниково-сливочный
рыболареЦ охладительный.
Попустительный леденеЦ.
КонеЦ.

ШКОЛЬНЫЙ УРОК

(урочище)

Умолкнет гул фонтанов,
подштанники слетят,
все, можно дальше ничего не писать?
или пИсать? Куда?
В фонтан фонтаном.

Фотоны летят, протоны горят,
у кого-то трУбы горят,
кто-то режет поросят,
а коГо-то гУбы едят.

КИСЛО

?Слишком кислые стихи
дима пишешь ты.?
?Нам бы надо сладинького чего,
нО… нооо! пшла родимая! —
лЮди лошАди кричааат.
Бат. СтрОй бАт -Ат.
Брат. Это так?
РАд за тебя, брат.
МАт. ШкольнЫй, шахматнЫй,
мрАморнЫй, мАтершиннЫй.
Аршинный, Шинный завоД.
Пшел отсюда говорЯт.
В рЯд — стройся!
?Нам бы надо сладинького чего,
чАю! С сухАрями да ватрушкАми.
КренделькАми, зАвируШками,
ПлюшкамИ, ПлошкаМи, заварнЫми
лепешкамИ.
ЛоЖкамИ, ПоварЕшками
поработаем немножко МЫ!
Ы!

ГРУСТНОЕ

Заварим, друг мой чаю,
вина попьем с тобой,
авось случится что-нибудь веселое
на нас с тобой.

Да где уж там давненечко
не виделись с тобой.
Видок все тот же самый,
пиджак все тот же свой.

И вроде бы нимало
прошло уж, вроде лет.
Уж нет в живых Мавроди,
и Беньямина Нетаньяху бы пропал след.

А мы тихонько крутим,
все вертим колесо,
все той же воды жизни
оно полно.

И нам одна осталась
с тобой, мой друг, печаль, —
ждать, пока оно навертит,
как у спидометра километраж,
но не смотать назад.

РЫБЫ

Может быть рЫбы это — мЫ,
и онИ нас ЕдЯт,
а не мЫ — их?

РЫба сидИт перед телевизорОм,
и смОтрит футбОл,
стАвит стАвки,
а в это же самое время
дрУгая рЫба
жарит еЕ на сковородЕ
и рЕжет ноЖом
нА блЮде серЕбрЯннОм.

Рыба стоит на кухне
и сморит в окно,
а там идет другая рыба,
и они понимают,
что они рыбы.
А где люди?
Они внутри.

***

Пробита фаза
на ноль,
разбита ваза
почти на — ноль.

И ждать ли чуда?
Шумят леса.
Летят ветра.
Горят моря.

И мне ли,
вам ли,
кому ещё?
Быть может — это,
быть может — то?
Или одно
нам надо
ВЫБРАТЬ кино?

К чему заметки строчит блокнот,
у чему закладки на си-бемоль;
к чему оставил свой канделябр,
к чему витает в ветвях туман?


И годы разлуки нам суждены
и выпить муки мы все должны?
О, человек! Почто так ныне,
и было встарь? Все — " иной раз верить?, —
вот твой — скрижаль. И письмена те стары, —
их съела моль, и новых надо, —
непревозмоль. Я не поставил, —
и вышел в ноль. Довольно плошки,
все, — я, — уволь.

***

Горит труба.
Летают люди.
А, может быть, не люди.
А кто?
Авно.