Ни люди, Ни боги

БЕГСТВО


То ли снег, то ли птицы роняют перья.
То ли дождь, то ли в небе плачет ребёнок.
Над дорогой ночь, едем - стремя в стремя,
Мы, поседевшие прямо с пелёнок.

След от копыт серебром искрится,
Звенит бубенцом, отражается в звёздах.
Передохнуть бы, коням дать напиться,
Но гонит и гонит вперёд нас воздух

Пустых городов, притаившийся в легких,
Изорвынных в клочья полуденным жаром.
Танцует луна в затемнённых стёклах,
За которыми прячем зрачков кинжалы.

Наутро город откроет веки
Пыльных штор и дверных проёмов,
Потянет за нами голые ветви
Шоссейных дорог в рукавах зелёных.

Но не догнать нас – со дна залива
Лишь улыбнутся те, кем мы стали,
Покачиваясь неторопливо
Уйдут в пучину дельфиньей стаей.

*********



Я не равен себе.

Каждое утро приходит мой Бес
И смеётся над головой:
" Ещё ты не умер, уже не воскрес.
Вставай и пойдём со мной.

Оставь подушку с обрывками сна,
С отголосками тишины.
Пойдем скорей, вот моя рука.
Вставай и забудь про сны.

Про сны, где ты молод, и счастлив, и пьян
Не от вина, от воды
Сочащейся из небесных ран
Пугающей глубины.

Прострелены тучи навылет, до звёзд,
Чей свет смешался с дождём,
Проник во все щели, под каждый мост
И в каждый оконный проем.

Забудь про сны, где легко связать
Разорванной жизни нить,
И тех, кто ушел, можно снова обнять,
И ход судьбы изменить.

Смотри, встало солнце над черной стеной
Заплаканных городов.
Я просто тень за твоею спиной.
Я цепь для твоих оков.

Взвали на плечи свою вину
И шагай на голгоффу к судьбе.
Тебе ни взлететь, ни нырнуть в глубину.
Ну разве что только во сне.”

И я прохожу мимо пары крыл,
Гвоздями прибитых к стене,
Чищу зубы. Иду в сортир.
Я равен только себе.

********


Марина

От Тарусы до Елабуги
Только эхо, по воде круги.
Зелень глаз твоих запомнит лес
Что стоит на тыщу вёрст окрест.

Мы рождались не ко времени
И садились на углу стола.
Вдоль дорог наших не вехи, а кресты
Да мосты, что сожжены дотла.

Смежить веки и увидеть вновь
Всех кто на сердце оставил след.
И на сколько раз-делить одну любовь,
Чтобы верный получить ответ.

Но задачка не решается,
Так и тянет заглянуть в конец
Книжки.И в петле качается,
И терновый катится венец.






***

В одном окне – солнце, цветёт сирень,
В другом окне – снег заметает след.
В одном окне – тёплый весенний день,
В другом – тебя просто нет.

В одном окне – мир, согретый тобой,
В другом – вся земля в воронках разлук,
И боги идут на меня войной,
Молнией лук выбивая из рук.

В одном окне годы прожиты так,
Что каждый мечтал бы я вновь повторить,
В другом – был напрасен каждый мой шаг,
И каждый день хочется нить разрубить.

И я между этих окон распят,
Не отличаю правду от лжи.
Всю ночь до рассвета они горят –
Окна в доме моей души.


*****

Песня о Ленине

Ленин тихо спивался в своём мавзолее,
Выходил по ночам посмотреть на луну,
Пробираясь украдкой к кремлёвским аллеям
По тропинкам, известным ему одному.

Спит двойник Ильича под стеклом саркофага,
И в стене дотлевают враги и друзья.
Повинуясь заклятию непосвященного мага,
Умереть он не может – и выйти нельзя.

Не покинуть гробницы ему, запечатанной словом.
Пьет он водку с охраной, забывающей всё на заре,
Вспоминает Разлив, и Берлин, и Симбирска сугробы,
И жалеет о каше, заваренной им в октябре.

Иногда он читает себя у тускнеющей лампы,
Смотрит фото на стенах, вспоминает Инессу Арманд.
Лев Давидыч прислал ему дискмен курьером из Шамбаллы
Слушать Людвига Вана Бетховена. Danke, komrad!

Он не знал, стихотворец, певец неспокойной эпохи,
В жёлтой кофте, с морковкою вместо карманных часов,
Написавший от чистого сердца нехитрые строки,
Что сместил невзначай мирозданья тяжелый засов.

Не хотел колдовать, что за бред! Это вышло случайно.
По-особому как-то ладони на лоб положив,
Зацепившись о рмфму, споткнувшись о тайну.
"Ленин жил... Ленин жил! Ленин жив!"


*******

Не люди, не боги.


Не люди, не боги,
Мы братья по духу,
Во всём, кроме крови,
И легче шаги
Тополинного пуха.

Я нарисую круг на полу мелом.
Я окраплю подоконник святою водою,
И буду ждать тебя в чистом и белом,
И если услышу шаги у дверей ровно в полночь – открою.

Входи и будь гостем.
Ты можешь оставить в прихожей и когти, и крылья.
В окне ночь и осень.
Расскажем друг другу, как нас не любили

Ни люди, ни боги.
Мы братья по духу,
Во всём, кроме крови,
И легче шаги
Тополинного пуха.


Уйдем на рассвете,
Когда фонари за окном перестанут качаться.
Пусть нас замечают лишь кошки и дети –
Мы станем незримы для мира
До судного часа,
Не люди, не боги,
Мы братья по духу,
Во всём, кроме крови,
И легче шаги
Тополинного пуха.


*********

Голос


Чей-то голос за левым плечом
Рассказал мне, что жизнь это сон.
Звеня чётками прожитых лет,
Рассказал мне, что жизнь это бред

Старика, что в приливе тоски
Начертил мирозданья круги
И засыпал дрожащей рукой
Солью звёзд, ставших млечной рекой.

И когда поднимаешь глаза, -
Этот голос мне тихо сказал, -
Попадает в них звездная соль,
Обжигает их странная боль.

Оттого на душе у тебя
Только ночь и дожди октября,
И ты плачешь, смотря в небеса, -
Мне неведомый голос сказал.

И тогда одинокий старик,
Что к окну головою приник,
Тебе машет прозрачной рукой,-
Мне нашептывал голос. Не твой,

Ave Domini, ave Domini?

**************


Пуля


Во мне давно проросла эта пуля.
Ходить мне больно, дышать мне трудно.
Она со мной засыпает ночью
И просыпается каждое утро.

Она пустила глубокие корни
В моей душе, отделимой от тела.
Тело спасли хирурги и сводни.
Вылечить душу – другое дело.

Пуля блуждает по всем сосудам.
Дробит мне кости и рвёт мне жилы.
Врач говорил мне, что будет трудно.
“ Но вы, голубчик, хотя бы живы”.

Скажи спасибо! Ты знаешь, сколько
Убито насмерть пулей такою!
По переулкам и подворотням
Бродят их тени и ищут покоя.

На этой войне слишком много павших.
Да и выжившие – все искалечены.
И каждый мой стих их кровью окрашен,
Каждая песня их болью отмечена.



*************

СКАЗКА


Скоро ли сказка сказывается,
Долго ли дело делается...
Нас обманули, оказывается –
В злате да серебре
Больше силы, чем в верности,
Больше проку, чем в совести.
Зря только дни наши падают
Листьями в октябре.

Знаешь, я нёс Тебе яблоки,
Нёс молодильные яблоки,
Красные спелые яблоки
Нёс к твоему двору.
Только у края околицы
Злой черный ветер настиг меня
И молодильные яблоки
Силою вырвал из рук.

Знаешь, я строил корабль Тебе,
Строил летучий корабль Тебе,
Денно и нощно корабль Тебе
Без отдыха строил и сна.
Но только лишь парус поднял я,
Ударила чёрная молния,
Слепая чёрная молния
В пепел корабль мой сожгла.

Знаешь, ковал я кольцо Тебе,
Из сердца ковал я кольцо Тебе,
Я сердце своё на кольцо Тебе
Вырвал и в кузне ковал.
Но только веки чуть смежл я,
Под утро лишь веки чуть смежил я,
Ночной чёрный тать с наковаленки
Под утро кольцо украл.

Брёл по дороге в печали я,
Без сердца, в слезах и печали я,
И вдруг в облаках увидал Тебя,
В зенит поднимая лицо:
Ты ешь молодильные яблоки,
Уносит летучий корабль Тебя,
На пальце сверкает безделица –
Блестит моё сердце-кольцо.






***
Христос во мне кричит "Возлюби",
Иуда шепчет "Предай",
А то, что должно было биться в груди,
Не знает, где ад, а где рай.

Не знает, где правда, не знает, где ложь,
Не знает, где свет, а где тень.
Само в себя зазубреный нож
Вонзает чуть ли не каждый день.

По капле выдавливая раба,
Не заменяя его ничем,
Глумится собственная судьба,
Как над Гусом пражская чернь.

Бросай в костёр - простота свята -
Можжевельник и зверобой.
Возможно, дымом уйдя в небеса
Я снова стану самим собой.

И буду из ладанок биться в сердца,
Сквозь чёрные дыры на мир смотреть,
Всё с чистого начиная листа,
Не различая, где жизнь, а где смерть.




**************


Птицелов

Птицы знают, что чем дальше дом, тем ближе небо.
Птицы верят в то, что кто-то есть за облаками.
Птицы любят поклевать с ладони хлеба
У того, кто завтра выйдет по утру с силками.

У того, кто завтра задудит в манок призывный,
В час, когда еще не смыло звёзды
С небосклона утренним приливом.
В час, когда сбежать еще не поздно –

Можно лечь на ветер и не слушать,
Ты же знаешь, что манок – обман, не боле.
Продал чёрту окольцованную душу
Тот кто рано поутру выходит в поле.

Он и сам наполовину птица,
Кем-то пойманная на взлёте.
Он мечтает, может быть, разбиться.
Он мечтает умереть в полёте.

Еженощно ему небо снится.
Не корысть им двигает, а завить.
Он согласен быть любой синицей,
Поутру без крыльев просыпаясь.

Просыпаясь, он кладёт в карманы
Берестовые манки и сети, -
Не охотник, брошенный подранок,
Он выходит в поле на рассвете.




************

Звезда

У каждого есть своя звезда,
У каждой звезды есть кто-то из нас,
За кем она наблюдает всегда,
С кого не сводит серебряных глаз.

Не знаю, проклятие ли, благодать
Она следит за мною с небес,
И от неё бесполезно бежать
В глубокое море, в дремучий лес,

Везде проникнут её лучи -
Найдут в пучине, настигнут в горах,
И, улыбаясь, звезда молчит,
Играя косами на ветрах,

И держит в тонкой прозрачной руке
Моей судьбы невесомую нить.
Она со мной наяву и во сне,
И от неё ничего не скрыть.

Ни грёз, ни страхов, ни тайных надежд.
Звезда моя видит меня насквозь.
Моя душа перед ней без одежд
Нанизана на земную ось.

Но ноша становиться тяжела
И обжигает, словно огонь.
Ты скоро устанешь, моя звезда –
И разожмешь ладонь.


**********


На смерть Ильи Кормильцева.

Финишную ленточку разрывая
Как мотылёк свинцовый, целующий сердце,
Он выбрался из потускневшего рая,
В пределах которого невозможно согреться.

И в самый жаркий августовский полдень,
Когда асфальт как воск, и плавится воздух,
Даже тогда искрился иней
Между морщин выцвевших линий.

И то, что раньше полыхало пожаром,
И зверем затравленным билось в грудную клетку,
Давно в студёную льдинку сжалось
Снигирём замерзшим на ветке.

И песни, что отдавались эхом
В глухих подворотнях потерянных улиц,
Замолкли. Стали дымом и пеплом,
И тонкими пальцами неба коснулись.




***

Снаружи грустно, внутри пусто.
В сосудах ржавчина и позавчерашнее пиво.
Кому и о чём говорил Заратустра,
Теперь неважно. Неторопливо

Обветшавшее время течёт сквозь стрелки
Часов без боя и без кукушки,
Размазывая по циферблата тарелке
День, не стоящий медной полушки.

Жизнь, не стоящая красивой смерти
От пули, от сабельного удара,
Идущая, как письмо в конверте
Без адреса. То есть – куда попало.