Там где смородина росла

Даешься диву, в жар бросает,
И опожаренный мужик
На спинке кресла догорает.
Тихонько шёпотом про них,
Бормочет, там себе под нос,
Превозмогая боль потерь,
А память колит, как шрапнель,
Перебирая в голове,
И образы, и день в огне.
Застыл, крутя корове хвост,
Помимо дев,
Он помнит только зной и хлев,
Где бегал босым сыном неба,
И вырывая хлеб из пекла,
Его на стол срывал отцу,
С кирпичной печи,
А остыв,
Хлеб больше стал напоминать
О пенье нимф.
И давит грудь,
Запечатлев на веке образ,
Как шел пожар по полю пшна,
Ограбив дом до уголька
Ограбив дом дотла. Ушёл
Глотать пространства
За собой,
не оставляя перегной,
А только черный, черный дёрн,
Что был окрашен в цвет весны,
И мозаично лёг в пазы,
Он делал это не со зла,
Предав фрагментам вкус золы,
И окропив кусты смолой,
Там, где смородина росла.