8 Главка Безумие 8 Тропой безумия Слом Я тебе выст

Тропой безумия

Я воду (рецепта гения)
лью
в грани-слёзы, по поясок;
жду,
будут даны откровения!
Пью –
безумие, жёлчный сок!



Слом

Банальность – это испуг
пред тем, что назвали
вечность!
Моих первородных мук
не хватит на человечность.
Я половинка – Пол! –
только крупица боли.
Знаю. Любовь нашёл,
но не хватило воли.
Пламя и Дар? Пусть так.
Только в душе усталость.
Мертвый? Так в землю ляг!
Что же в груди осталось?
Ветер!
И перемен
косвенная справедливость -
сеял?!
Сожнём. В обмен
нашу попросишь милость.
Что? Неустроен быт?
Ну, а щепотка соли?!
Ты её под язык!
Может, уснешь доволен?!
Камень вот,
так пригож
и молчалив, опрятен.
Знаешь?! Как в грудь вобьёшь –
в жизни не будет пятен
крови! – что ручейком
вдруг
разольются в море.
Только её не трожь
вслух
или не помнишь боли?!
Месяц тончался, плыл,
дымкою наряжаясь.
Я бы – Прости! – просил,
но подавился, знаешь.




Я тебе выстилаю постель

Я тебе выстилаю постель
фотографией рваной с терпеньем.
Я тебе выстилаю постель!
И душа не имеет смятенья.

Крест из хлеба на груди уложен
и печальные стихотворенья –
колыбельной пропел над ложем
поминая душевные рвенья.

Понесу твоё тело в могилу,
что вскопаю ладонями (ладом!)
И прочту отходную молитву.
До забвения запах ладана.

Поцелуй в фотографию - скверной
обожгу эти милые губы.
С искаженной улыбкой нервной
прах песком засыпаю. Худо!

Поимел только счастье сделать
это тело из ржаного хлеба,
вспоминая при этом смелость
спелых чувств, - что из свежего бреда!

Там - по образу и подобью
я угадывал контуры лета.
Здесь - колено склонив к надгробью,
распрощался с последним светом.




Без совести

Сомкнулся плен воды. Зыбь ровными кругами
Уснувший разбудила пруд. Молчат – глухи, немы
Болотные зеваки - Но вместе с летом и они умрут.

Не выплыви, лежи! Отверженная совесть.
Тяжел твой крест – тонуть в вине. Я вскоре допишу
Горячечную повесть, и сам усну на мягком дне!