Цикл - И так и сяк

Ты не из творческой эпохи
Ты не из творческой эпохи.
Их девятнадцатый ласкал.
Тебе достались только крохи.
Зато двадцатого оскал помиловал и миновал.
От двадцать первого пророчеств
не жду, о них не хлопоча.
Не думаю, что с одиночеством
удастся справиться врачам.
А значит где-то под ракитами,
пусть даже из папье-маше,
слова споются не избитые
о нежности и о душе.

Как мало подарил тебе цветов
Как мало подарил тебе цветов.
Последнее за что себя ругаю.
Ты знаешь почему, я тоже знаю.
Но легче ли кому от этих слов!

Они нужны – слова и не пусты.
Хоть иногда втираются в обычай
И лёгкой нам становятся добычей.
Дарите, люди, женщинам цветы.

Попытка абсолютной типизации нр 1
И меня однажды увезут
в городок недальний и неблизкий.
По приезду справедливый суд
и – на безлимитную прописку.

Там зачётку выронил студент, -
дремлет заодно с котом учёным,
не жужжит неправильный акцент,
соблюдают как один законы,

не нудят соседи – как дела,
не смутят немыслимой зарплатой,
не качает ножку у стола,
лысых принимают за патлатых.

Верьте, дамы, знайте, господа –
в ночь уйти за отражённым светом,
где горит погасшая звезда,
есть удача, а печали нету.

в гостях у мамы
Лают псы, летят метеориты,
пялятся вечерние огни,
школьники читают кондуиты.
Дело происходит в наши дни.

Новости войною или дышлом
без кошёлки ходят на базар.
Старости заране мама пишет
в отрывной немодный календарь.

Мама, ты же сроду не забыла
Кларе телеграмму в Волгоград.
Ладно те, сынок, здесь всяко было,
а бумага стерпит, говорят.

Мама, я хочу чтоб не угасли
на Земле вечерние огни.
Чай попей и скушай булку с маслом.
Я у Раи. Ляг и отдохни.

Мама, я стихи читаю звонко
и творю великие дела?
Ты всегда способный был ребёнком,
да и я не дурочка была.


Мечтаю ни вашим, ни нашим
Мечтаю ни вашим, ни нашим
закончить земные пути.
Листочком спуститься опавшим
и травкой весною взойти.
И к белому дому кидало,
и гнало толпой на майдан.
По слову любых дадзыбао
спешил собирать чемодан.
Но входит однажды в привычку
рассвет узнавать и закат,
опаздывать на электричку
и ставить последний дукат
на трель бубенцов…
…соловьиных?
А чёрт с ним, хотя бы и так.
В глазах и улыбке любимых
находит морские глубины
сошедший на берег моряк.

Мы проживаем в средней полосе...
Мы проживаем в средней полосе.
Наш климат резок и континентален.
И очень модно выглядеть, как все.
И часто говорят - ну, что не ждали!?

Ох, гонка с однократным выбиваньем.
Ах, шарик на веревочке парит.
Скудна любовь и сердце стынет ранью.
И нанято задешево жюри.

Судью на мыло извести сулящий,
швыряя вниз несвежий помидор,
наш зритель, - тот судья ненастоящий,
спортсмен - прыгун-ползун-тореадор.

Здесь все не так, как видится воочью.
И хитрости ни капельки в лисе.
И зайчик не труслив - он просто хочет
петлять кругами в лесополосе.

А за мороз и снежный кавардак
А за мороз и снежный кавардак
ответишь перед летним пепелищем.
Управу на тебя таки отыщут.
Изгонят до упора на чердак.

Прощения слезливую канву
снесут в овраги, забросают в штольни
и воробьиной арией дополнят
о зимней неприглядности молву.

Но знаю, эти пляски на костях
вдруг обрывают на тревожной ноте
и каждого по жесточайшей квоте
заставят у тебя пожить в гостях.

Поэтому и я настороже.
Тулупы осыпаю нафталином
и в сахаре протёртую малину
держу про всякий случай в гараже.

И так, и сяк, а надо бить челом.
Такие здесь идут меридианы,
что стоит быть всегда немного пьяным,
Фомой безверным, пятиться ослом…

Однажды февральской морозной порою
Однажды февральской морозной порою
я шёл по тропинке из леса домой,
вздыхая, но в целом довольный судьбою,
услышал внезапно отчаянный вой.

За связку с дровами четыре урода
сцепились, давая не лучший пример –
бухгалтер из банка, директор завода,
начальник вокзала и города мэр.

А худенький мальчик – сынок дровосека
смотрел удивлённо на эту возню
и что-то сказал про отметину века
на ухо впряжённому в сани коню.

Пойми, деревенский улыбчивый житель,
не бравший кредитов из банковских сфер,
что эта борьба за энергоноситель
избавит планету от многих химер.

Побрёл я своею обычной дорогой
навстречу закату. И дню вопреки
оранжевый шар западал недотрогой
и город протягивал мне огоньки.

Суровый и тупой рекламодатель

Суровый и тупой рекламодатель
заказывал пронзительный сюжет
и требовал настойчиво некстати
до неприличья занижать бюджет.
А режиссёр подыскивал замену
и сценарист набрал убогих фраз.
А я, хвостом виляя на арене,
боялся не увидеть твоих глаз.
Самозабвенный ожидался ролик –
как стоматолог тигру чистил зуб,
а за окном филолог-алкоголик
всех посылал рубить могучий дуб.
Мне не пристало долго торговаться –
не приглашали даже в сериал,
а так хотелось зрительских оваций.
Любимая, я пол часа страдал.
На равенство активов и пассивов
совместно приходилось уповать.
Ты умопомрачительно красива,
когда спешишь не в силах опоздать.

Я прихотлив, довольно безучастен

Я прихотлив, довольно безучастен.
Через меня в отчаяньи немой
бесчинствует о безнадёжном счастье
быть взятым на прокат и на постой,
отдаться голосам и незлобиво
терпенью сибаритства предпочесть
глумление над нравственным разливом,
любовью заменяющего месть.

…а в падежах, любимая, и датах
спасение свирепых и глухих…
Разжалобят, разжалуют в солдаты
меня за непонятный трезвым стих.

----
Припомнилось беспошлинно в багажном
так следовал, анамнез теребя.
Ослом вагон безумствовал на каждой…
Шопен не помогает без тебя.