Разговор по душам

Зауру Юсубову и всем,
кто служил в Афганистане,
посвящается…
Мы сидим за столом …
Ты почти понимаешь по-русски,
Руку мне на плечо положив,
Говоришь: ?Здравствуй, друг!?
И струится в окне лунный свет
Удивительно грустный,
Образуя на столике барном расплывчатый круг.
- Ты в Афгане служил?
Вэри вел. Мой отец во Вьетнаме.
О, ты Рембо, я знаю, как было,
…Ты киллер.… Война
И бесшумно качнулся твой ?виски? в квадратном стакане,
Ну а я произнес:
- Что ты знаешь о нас, старина?!
Что ты знаешь о мальчиках русских в плену у душманов,
О разведке, что больше уже не вернется назад,
О глазах постаревшей от горя заплаканной мамы,
И о ?черных тюльпанах? с телами убитых ребят?
Мародером я не был и не был, май френд, карьеристом,
Я свой долг выполнял за пределами нашей страны,
И еще я хотел, чтобы небо всегда было чистым,
Я мечтал, чтоб мы жили без этой проклятой войны.
Я совсем не хотел быть киношным заморским героем:
Ни награды, ни денег, пойми, не просил у судьбы.
В Кандагаре тогда нас с друзьями в бою было трое-
Я остался в живых, а друзей положили в гробы.
На Афганской аллее цветы умирают, не плача,
А росинки на них - это слезы седых матерей,
Для которых отрезок земли этот скорбью охвачен,
Болью тех, кто уже не вернется с кровавых полей.
В феврале вывод войск отмечали, как надо - почетно,
Вот и нынче с ребятами в баре, как встарь, собрались,
Потому что Афган – это страшная точка отсчета:
Каждый знает из нас, что мы заново здесь родились.
На меня смотришь ты и покорно, и чутко киваешь…
Надо ехать домой и немедленно вызвать такси,
15
На прощание жвачкой меня от души угощаешь,
Отплатить нечем мне, и я глупо бросаю: ?Мерси?.
Я приеду домой, упаду на диван в коммуналке,
Знаю, ночь эта будет похожа на волчий капкан:
Мне приснятся друзья, бой, в котором и страшно, и жарко…
Впрочем, всё, как всегда. Разве ты нас отпустишь, Афган?