Сказ о политических танцорах

1
Давно это было. Но помню, однажды,
в столице собрали партийных персон.
И, слушали ?шефа?, а кто – то и дважды,
но их не тянуло на будничный сон.
Он начал конкретно:–Жить больше нельзя,
как с вами мы жили все годы, друзья!

И речь ?вытанцовывать? начал от печки.
На ней, мол, сидим с испокону веков.
Угрюмо, при свете лучины и свечки,
и пьём без конца, до потери голов.
А партия Ленина сбилась с пути.
И надо нам в жизнь по-другому идти.

Включить, наконец, человеческий фактор.
Подтягивать к лозунгу весь арьергард50,
а партии Ленина встать в авангард.
А лозунг–строительство новой Отчизны!
Нам силы могучие веком даны.
Даёшь перестройку усталой страны!

Пойдем по дороге одной и прямой.
Все будут работать на общее благо.
Победы добьёмся всемирной, большой.
Не будем ни пить, ни настаивать брагу.
Мы всё перестроим, застроим, взметнём
и к новым вершинам и целям взойдём.

А ?фактор?, в пути, осенённый свободой,
прозреет, освоит культур - питие,
достигнет на поприще столь благородном
в развитье своём лучших стран житие.
Для каждого будет большая квартира.
У всех же – страна, как цветная картина.

Он ?фактором?, пылом, взбодрил весь народ,
понравился многим такой оборот.
Но ?фактор? не ринулся сеять, пахать,
а стал языками лишь больше ?махать?.
Все ждали от власти и действий, и благ.
Она ж занялась сочиненьем бумаг.

Народ охладился и ?репу? чесал.
Он разве об этом в начале мечтал?
Запретную чарку не выпить теперь.
Легко ль обойтись без моральных потерь?
Так значит, идея уходит в свисток
и каждый опять занимай свой шесток?

И ?шеф? растерялся. Куда же идти?
Попробовать влево,– там топь на пути.
А вправо - опасно, никто не готов,
ждут манны небесной и ждут пирогов.
А сами себе выпекать не хотят.
С открытыми ртами на печках сидят.

Да пьют очистители денно и нощно,
а все урожаи снимают заочно.
И партия скисла от лишних забот.
(Давно не имела реальных работ).
?Танцора? покинул и друг, и чужой.
Устали гоняться за пылкой мечтой.

Народ заметался, кто прав кто не прав?
Как не было раньше, так нет и сейчас
ни денег, ни толку, ни веры, ни прав.
А власть подхватили кумиры на час.
Команда прошла: - Вырубать виноград!
Опять победил партократ – бюрократ.

Новатор остался один на суку,
который срубить до конца не успел.
Давно ль ?Перестройка? была на слуху.
Быть может народ до неё не дозрел?
Но каждый ли знал, что же делать ему?
Впустую старался партийный пострел.

2
На смену пришел нестандартный ?вожак?.
Хотя, поначалу, скроил он ?пиджак,?
по старым партийным лекалам
и ?плавал? по тем же ?каналам?.
Но с партией вскоре союз разорвал.
Давно между ними конфликт назревал.

Он был необычен, как фрак и кафтан.
Уралец, по облику- ?Дядя Степан?.
Народный бунтарь настоящий.
Мог штоф одолеть и, не чувствуя ног,
побулькать ещё неосознанно впрок.
Но выглядеть стерхом парящим.

Москвич мог в трамвае его лицезреть,
когда поспешал на работу.
Ну, как же тому своему не радеть
на выборах в эту субботу.
И слух разнести об уральском братишке,
борце за народ в заскорузлом пальтишке.

Ну, в общем, добился. Стал главный ?танцор?.
Вдруг, дядю Сэмёна в засос полюбил.
Тот слал телеграммы и личных гонцов,
и в гости приехал, послушность хвалил.
От этого, видно, стал мудрым, умелым,
отважным, уверенным, хитрым и смелым.

А ради престижа, вдруг, начал войну,
от пораженья, на грань всю страну
чуть не поставил для разбегания.
И от испуга и оправданья
всем регионам восславил свободу:
сколько съедят, мол, отдайте народу.

Сгрудил вокруг подхалимов ?семейку?.
Те расстарались, прибрали к рукам,
кто полной ?чашей?, кто помаленьку.
Шарили тщательно по закромам.
?Баксы? в Кремле чемоданом таскали
и адресатов для взяток искали.

Так расплодились в стране казнокрады,
хваты, мздоимцы, бандиты и воры,
что нипочем им законов преграды,–
были у власти из ?зелени? шоры.
Пик катастрофы, развал, нищета.
В банках лишь прихвостней пухли счета.

Жили в провинциях очень хреново.
Правда, такое давно уж не ново.
Спички, табак, мясо, водка, соль, мыло…
гражданам всё по талонам давали.
и вспоминали, когда это было.
Только в войну лишь такое видали.

Пост он держал в рукавицах ежовых
и заморачивал граждан бедовых.
Даже семью выводил на танцполы,
чтобы набрать к выборам голоса.
А в промежутках, врач ставил уколы.
Так и бежала вкось жизнь – полоса.

Но ослабел от болезни, напастей
и обессилело рукопожатие.
Было порою совсем не до власти,
всё к одному, как чума и проклятие.
Стал уставать и выдерживал паузы,
позабывая, вдруг, нить разговора.
Дело плохое, для чести ?танцора?.

С рейтингом малым, всего три процента,
уговорили оставить свой пост.
Он на замену оставил ?агента?.
Был у того, в пику, маленький рост.
Но молодой и поборник Христа.
Совесть чекистская, вроде, чиста.

Но расстрелял перед этим ?Парламент?,
да боевыми, из танковых пушек,
видно, в Кремле не хватило игрушек
или ?войнушка? входила в регламент.
Чуть, чуть не вызвал гражданской войны.
Странно служил он на благо ль страны.

Отдал приказ, группировке в Германии,
срочно убыть на просторы России.
Перед оркестром, являл свои мании.
Как бы коллеги его не просили,
он дирижировал палкой по пьяни,
сильно кривлялся по обезьяньи.

Всем, объясняя причину ухода,
он извинялся и каялся слёзно.
Что, мол, трудился на благо народа,
не получилось. Сейчас уже поздно.
Прыгнул над пропастью, не долетел.
Сделать в полёте шажка не успел.