Невыносимая легкость

1)Все, что во мне есть сейчас – это грусть,
все, чего мне хочется – это держать твою руку,
обнимать ее как маленького ребенка…
Где-то над нами невыносимо громко
разрываются бомбы… но я не боюсь.
Потому что смерть – это не страшно, это ведь
всего лишь точка, с которой все снова по кругу,
такая же точно случайность, как и те шесть,
благодаря которым мы повстречали друг друга

2)В ту июньскую ночь я учил тебя забывать
грязные проемы лестничных клеток,
то дрянное кафе, в котором мы встретились,
твой дом, где вечно плачут или кричат,
мать, вечно ходящую в нем голой…
В ту июньскую ночь я лечил тебя от вины,
от войны,
о которой пока не знали,
в ту ночь в пражских домах не спали,
и каждое окно горело точь-в-точь
как при пожаре.
В ту июньскую ночь ты спала у меня на груди,
говорила во сне и сжимала мою ладонь
крепко-крепко, и я боялся тебя разбудить,
освободив ее. Так мы проспали до
середины следующего дня.
Я встал и пошел на кухню, делая вид,
что не боюсь вопроса: ?Ты любишь меня??
и не думая о любви,
я сварил тебе кофе, и ,возвращаясь с чашкой в руке,
подумал, что ты похожа, как не крути
на ребенка в корзинке, плывущего по реке,
которого мне выпало приютить

3. Я приехала к тебе в Прагу смешная,
с "Анной Карениной" в руках и чемоданом тряпок,
мне отчего-то хотелось плакать, не знаю
отчего. Наш диалог был краток.
А потом душа на время рассталась с телом,
это было так странно, милый, это было так невозможно,
помню только, что я судорожно хотела
умереть в тот момент, захлебнувшись своей же дрожью;
помню во сне руку твою сжимала,
в детском страхе тебя удержать пытаясь,
потому что мне отчетливо представлялось,
что тебя забирают, уводят и я стонала,
как бездомный котенок, задавленный автомобилем,
ты мне что-то шептал, я привыкала верить.
а потом мне приснилось, как прошлое стало пылью
у закрытой двери.