Из поэмы Лётные отряды 21

И на разборе том полётов,
вопросы сыпались, как снег:
“Что, было очень неохота
уйти на запасной, стратег?!” –
ехидно молвил заместитель.
“Меня, конечно, извините,
когда командуют, садись...”
“Да ладно, Толя, не сердись, –
похлопав по плечу, комэска
прошёл к командному столу
и с ходу он подвёл черту
всем разговорам, без гротеска:
– Все действия его верны –
и все оправданны они”.

Но, вычеркнув всех ветеранов,
духовно стали вы бедней,
утратили былую славу,
гораздо стали не честней.
Верните в список ветеранов
и бросьте подражать экранным
властителям святой Земли,
не тратьте на чужих рубли.
Они вас ненавидят люто,
таков безжалостный закон.
Без совести один урон
наносите вы этим людям,
они же гордость вне времён,
создайте бастион имён.

Неумолимо время наше,
без остановок что идёт.
Но жизни в Мире нету краше,
какую прожил здесь пилот.
Решенье принято до срока,
поэму написав, Сорока
её немедленно издаст.
В ней хлещет через край вся страсть.
Всё относительно спокойно.
Удовлетворительный финал.
Задействован любви канал,
но с бубенцами нету тройки.
А лайнер рулит по Земле.
В тумане прошлое, во мгле.