Рефлексы

Полнолуние

Соратников судил напропалую,
теперь не вспоминаю - память девичья,
сплю, разложив журналы, на полу я -
в окошке ночь, как иордань Малевича,

от пересчёта стада не уйти мне,
когда уснуть мешают ноги задние,
и потолок, в дрожащей паутине,
становится чернее и квадратнее,

посвистывая пёрышками трепетно,
не прилетит стрела из Улан-Батора,
распался клуб сердец сержанта Пеппера,
трещит в печурке Библия Пискатора,

вот и луна руинами не блещет,
напоминая пастбище хипповое,
так морщится от множащихся трещин,
что вылупится скоро что-то новое,

всем предстоит, хотя бы по касательной,
сыграть со смертью в русскую бутылочку,
но Чип и Дейл, и прочие спасатели,
не очень-то спешат на эту выручку.



Рефлексы

Лаборантка каши не дала,
поздно языком с досады цокать -
даже угол круглого стола
лезет укусить тебя за локоть,

в сказочные годы ни при ком
стать учёным видным не светило,
чуть не вырос круглым дураком -
говорящей щуки не хватило,

ловко замедляя ход планет,
перенаправляя угол зренья,
удалось в критический момент
выскользнуть в другое измеренье,

заключённый в клетке стволовой,
ты, среди бактерий и микробов,
оказался книзу головой,
выбросив изношенную обувь,

разнесён на атомы в тщете,
по Вселенной, в каждой завитушке,
таешь у любимой на щеке
следом от задушенной подушки,

оплетаешь изгородь плющом,
провожая выцветшие звёзды,
а геном предельно упрощён,
или для людей не слишком создан,

воровское счастье сквозняка,
старый двор на выцветшей картинке,
и висят, как яйца у быка,
в проводах запутавшись, ботинки.



Тупо и в лоб

Очередной космический запущен -
какая сила тянет это ввысь,
а мне друзья твердят, хоть я не пьющий,
как чайнику - остынь, не кипятись,

подмышку закатился крест нательный,
пришла зима, пора лепить стишки,
конечно, ?не? с глаголами раздельно,
тебе - ботва, глаголу - корешки,

с чего бы нам, ребята, расслабляться,
от прадедов ловить немой укор -
буржуям не отвинчивали яйца,
не надрывались, строя Беломор,

Стругацких и Ефремова листали,
шутили - лишь бы не было войны,
такое переставили местами,
что скрепы разогнулись у страны,

сплотимся вновь у старого корыта,
Америку в узилище браня,
где телебашня, сплетнями увита,
в Останкине стоит, как у коня.