Властитель слабый и лукавый-7

О времени нашем коварном

ВЛАСТИТЕЛЬ СЛАБЫЙ И ЛУКАВЫЙ

Роман в стихах

... LXI.

Но бог помог — стал ропот ниже,
И скоро силою вещей
Мы очутилися в Париже,
А русский царь главой царей.
В Париже, Лондоне, Берлине
Он восклицал: как мир доныне
Без нас, славян, существовал?! –
И шквал оваций там срывал. –
Как можно было без России,
С ее талантом и умом,
В Европе строить общий дом,
Решать проблемы вековые?
И как без опыта Чечни
Террор прикончить, черт возьми!

LXII.

И быть бы нашему герою
Отцом Державы Мировой,
Когда бы снова над страною
Не грянуд случай роковой.
В итоге плановой “зачистки”
(Вновь злобный выпад журналистский!)
Вдруг обнаружились тела,
Сгоревшие чуть не до тла.
Чеченцы с митингом протеста
На площадь хмурую пришли
И скорбный пепел принесли.
Сюжет с трагического места
Вокруг планеты облетел, —
И стушевался наш пострел.

LXIII.

Еще, возможно, стушевался
Он потому, что новый фильм
О том, как дом за домом рвался
В России путинской, – своим
Неустраняемым вопросом
Вновь ФСБ оставил с носом,
А с ФСБ и Самого
(Как с нею теста одного).
Изгнанник века Березовский
Доказывал, чей гексоген
И разносил крепленья стен,
И возносил престиж кремлёвский...
И снова в мире в унисон:
?Так кто же Путин? Кто же он?!?

LXIV.

Пожалуй, мы уж рассказали,
Кто он, откуда и зачем.
Но тот, кто хочет в идеале
Узнать российский наш гарем,
Узнать подробней о султане,
Пусть в поэтическом романе
Еще задержится чуть-чуть,
Уж небольшой остался путь.
Итак, вперед! Нам показалось,
Царь после всех своих побед
Даст экономике обет,
Что станет, ну, хотя бы малость,
Хотя бы в месяц пару дней,
Серьёзно заниматься ей.

LXV.

Теперь известно всем, что рынок
Не механизм, а организм;
Не терпит взмаха хворостинок,
А тут крутой социализм
Его то ломом, то кувалдой,
Вот и сведи тут “бульду” с “сальдой”.
В России рынок через год
Уж стал не рынок, а урод...
Представьте, милый мой читатель,
Что стало с рынком через век;
Уж он не зверь, не человек,
Уж сатана ему создатель, –
И надо эту волчью сыть
Нам снова в рынок превратить!

LXVI.

Недаром же грызнею зверской
У нас уже который год
С открытой алчностью имперской
Приватизация идет.
Сначала собственность нам дали,
Чтоб все хозяевами стали,
Чтоб создавался средний класс
Из всех безденежных из нас.
Но это были просто лясы,
В блужданьях сбились мы с тропы –
Кругом Чубайсы да рабы,
Рабы опять же да Чубайсы.
Одни – чтоб деньги взять и власть,
Другие – в ноги к ним упасть.

LXVII.

Была еще одна возможность
Создать в России средний класс.
Но сразу же возникла сложность:
Кто, скажем, начинал из нас
Предпринимательское дело
И погружался в бизнес смело,
Того за горло брал налог,
Да так, что тот вздохнуть не мог.
Одни, что круче (чубайсята),
Ныряли в рынок теневой,
Крутили бритой головой,
Жирели, словно поросята,
Ну, а другие, разорясь,
Шли поросятам тем на грязь.

LXVIII.

Но даже те, что выходили
Из грязи в князи, даже те,
Что миллионами крутили
На недоступной высоте,
В минуты злые ощущали,
Что сами в сети к тем попали,
Кто чуть пониже был, чем Бог,
И кто всеобщий брал налог.
И получалось, наше царство
Лишь хитрый сделало кульбит
И снова на ногах стоит:
Главнее Бога государство,
Ну, а народ... А что народ?
Народ опять и раб и скот.

LXIX.

И вот нам, грешным, показалось,
Что наш спаситель с неких пор,
Стряхнув двухлетнюю усталость,
За перестроечный затор
С тройной энергией возьмётся,
И жизнь в России встрепенётся,
И рынка мощная волна
Пойдет гулять вольным-вольна!
Но наш Барклай головоломкой
Отягощать себя не стал,
На горной трассе побывал;
За этой акцией негромкой
Прошел поток шпионских дел;
И всё. Таков Руси удел.

LXX.

А, впрочем, кто же мы такие,
Чтоб президент, российский царь,
Служил нам в годы роковые
(Да и не так, как пономарь)?
То есть когда бы средним классом,
В особняках, с икрой и мясом,
Зажил российский наш народ?
Когда бы шел ему доход
И с дела главного, и с акций,
И из источников иных,
А на чиновников самих
Смотрел он как на членов фракций,
Бессмысленно коптящих свет –
Что есть они и что их нет?

(Продолжение следует)