В больнице
1
И против чего здесь бороться?
Ворчанье и пьяные драки.
Подполье - то, что под полом.
Элиты смертным не видно.
С достоинством сытой дворняги
Только идти удаётся,
Как будто урванный, сытный
Кусок не встаёт в горле комом.
Ничто не проходит бесследно,
И каждый несёт свою лепту
В разоруженье асфальта.
И каждый несёт себя в Лету
В этом времени бледном,
Цвета асфальта.
16.03.2009
2
Меня смущает то, что я боюсь людей,
Хотя, казалось бы, чего боятся гордых,
Хотя, казалось мне, что я из их породы,
Что я из них, да только поскромней,
Что я фальшивю и, чтоб не побили,
Разученные только песни и пою,
Что я, быть может, никого и не люблю,
А требую, чтобы меня любили.
Меня смущает то, что я, как все,
Бью слабых словом и ложусь под сильным,
Трясусь от зависти в бестворческом бессильи
И, как Обломов, приношу почёт стране.
Меня смущает неизбежность врать,
Что я пишу стихи, хотя всё это -
Потребность быть собой, а не поэтом
Тщеславненьким... хотя, уж как сказать...
16.03.2009
3 БОЛЬНИЧНАЯ НОЧЬ
Поют, как цикады, люминисцентные лампы,
С кашпо вдоль стены висят цветочные ветки,
Рыбы плывут над расколотым вдребезги сампо,
И изредко ток проступает в сонных розетках.
Больничная ночь в больных успокоила боли,
А к тем, кто неймётся, спешат, просыпаясь, медсёстры,
И вторят тиши коты на ангельской кровле
Для тех, кто проспит все назначенные медосмотры.
Как лампы, где-то плачут в травах цикады,
И где-то кто-то беспечно лечится дома.
Но ночью обычно все примиряются с адом,
С осколками сампо и смертью родных и знакомых.
16.03.2009
4 УТРО (для Нами)
В окне лишь огни говорят, где домов очертанья.
Знаешь, не очень-то важно, где наши сидят собратья,
Морщины полов, потолков и стен бормотанье.
Утро оденет город в новое платье.
Со сдавленным вздохом иду к незапертой двери
Для очередного впускания яда в тело.
Знаешь, не очень-то важно, что в Бога не верят -
Завтра грядёт неслышимо и несмело.
Сколько же рядом не понятных друг другу,
Хотя мы смотрим в глаза, твердим диалоги.
Знаешь, не очень-то важно, чью держим руку,
Когда неприходы дня вселяют тревогу.
Знаешь, ничто не ново под старой луною,
Ничто не уйдёт, ничто не избегнет тленья,
Ничто никогда не будет вечно с тобою,
Кроме восхода нового дня творенья.
17.03.2009
5
Сижу в больнице и читаю Бродского,
А также ЖЗЛ Высоцкого,
Он в биографии безгласен, но колосс.
Иосифа словесный истерзал понос.
18.03.2009
6
"Любить человека неважно какого пола
И возраста? Что тут такого?" -
Фыркнет цинично любой безразличный,
Смеётся кусавший запястья.
Влюбиться заочно, редко встречаясь лично
И без разговоров? Всё так обычно,
Что, как такового, не видно смешного,
И плачет кусавший запястья.
18.03.2009
7
Взгляд целомудренный и взгляд имевших опыт.
Один - чистый голос, а прочий - шёпот,
Как ночью холодной рука обнимает чая
Горячего чашку, шепчет, почти умирая.
Как в чистой чашке крепкий целебный напиток,
Звенит ровным тоном голос, лиясь в избыток,
Не сознающий того, что испить его можно,
И всё, что было простым, станет сложным.
Когда из-за тонких волнений души инструмента,
Второй совершает акт надеванья цемента,
Тогда по невинности первый проходит мимо.
А надо помочь... Всё так же неисповедимо.
18.03.2009
8
Истерзать себя за день, чтоб вечером пасть на подушку,
Не думать о прошлом, не сбывшемся и не нашем,
Убить себя слабостью, стать безвольной игрушкой
Младенца Морфея, день обращая вчерашним,
Не видеть тебя, не знать, что мы связаны кровью,
Не трепетать под трепещущим пылом нрава,
Уткнуться в простынь, в рёбра - стучащей мозолью
И раствориться во сне, как в ножнах кинжала.
18.03.2009
9
Кожа предплечий стала как кожа свиная,
И из телефонной книги некому больше звонить.
"Сколько мне лет?" Кровь протекает, стеная.
Молчат коридоры, и стихла гражданская прыть.
В семнадцать уже отбирают в мужья кандидатов,
И в двадцать три можно спорить на равных с детьми,
Но всем безразличны нюансы оттенков закатов,
Особенно в комнатах, сходных с клетями тюрьмы.
"Сколько мне лет?" и "Сколько ещё остаётся?"
Сколько друзей и какие из них мне нужны?
Перечисление слов принимает размах миноносца
И тает в молчании дней приходящей весны.
19.02.2009
10
Один вид боли сменяется другим.
И в людях нет спасения от страха
Одиночества. И мои грёзы - дым
И глупости вселенского размаха.
Как вечный Парцифаль, я опускаю руки,
И конь идёт свободно. Вновь
Стихают краски, запахи и звуки
И вера в Бога, разум и любовь.
Лишь неизбежность пустоты, где раньше
Сияла жизнь, какой бы ни была,
И сжалось сердце, конь несёт всё дальше,
Всё дальше в лес, кусая удила.
И каждый раз выдумываю снова
Пути спасения, но знаю наперёд,
Что планы рухнут, ибо в их основе
Сознание, что ничего уж не спасёт.
С поспешностию гамлетовской мести
Блуждаю по лесу земных своих страстей.
Но Беатриче нет. И, признаюсь по чести,
Порой я вовсе не нуждаюсь в ней,
Порою я ищу в себе искру от Бога,
Порой - в других, порою - просто сплю.
Всё дальше в лес. Вязанка понемногу
Смиряет спину грешную мою.
23.03.2009
И против чего здесь бороться?
Ворчанье и пьяные драки.
Подполье - то, что под полом.
Элиты смертным не видно.
С достоинством сытой дворняги
Только идти удаётся,
Как будто урванный, сытный
Кусок не встаёт в горле комом.
Ничто не проходит бесследно,
И каждый несёт свою лепту
В разоруженье асфальта.
И каждый несёт себя в Лету
В этом времени бледном,
Цвета асфальта.
16.03.2009
2
Меня смущает то, что я боюсь людей,
Хотя, казалось бы, чего боятся гордых,
Хотя, казалось мне, что я из их породы,
Что я из них, да только поскромней,
Что я фальшивю и, чтоб не побили,
Разученные только песни и пою,
Что я, быть может, никого и не люблю,
А требую, чтобы меня любили.
Меня смущает то, что я, как все,
Бью слабых словом и ложусь под сильным,
Трясусь от зависти в бестворческом бессильи
И, как Обломов, приношу почёт стране.
Меня смущает неизбежность врать,
Что я пишу стихи, хотя всё это -
Потребность быть собой, а не поэтом
Тщеславненьким... хотя, уж как сказать...
16.03.2009
3 БОЛЬНИЧНАЯ НОЧЬ
Поют, как цикады, люминисцентные лампы,
С кашпо вдоль стены висят цветочные ветки,
Рыбы плывут над расколотым вдребезги сампо,
И изредко ток проступает в сонных розетках.
Больничная ночь в больных успокоила боли,
А к тем, кто неймётся, спешат, просыпаясь, медсёстры,
И вторят тиши коты на ангельской кровле
Для тех, кто проспит все назначенные медосмотры.
Как лампы, где-то плачут в травах цикады,
И где-то кто-то беспечно лечится дома.
Но ночью обычно все примиряются с адом,
С осколками сампо и смертью родных и знакомых.
16.03.2009
4 УТРО (для Нами)
В окне лишь огни говорят, где домов очертанья.
Знаешь, не очень-то важно, где наши сидят собратья,
Морщины полов, потолков и стен бормотанье.
Утро оденет город в новое платье.
Со сдавленным вздохом иду к незапертой двери
Для очередного впускания яда в тело.
Знаешь, не очень-то важно, что в Бога не верят -
Завтра грядёт неслышимо и несмело.
Сколько же рядом не понятных друг другу,
Хотя мы смотрим в глаза, твердим диалоги.
Знаешь, не очень-то важно, чью держим руку,
Когда неприходы дня вселяют тревогу.
Знаешь, ничто не ново под старой луною,
Ничто не уйдёт, ничто не избегнет тленья,
Ничто никогда не будет вечно с тобою,
Кроме восхода нового дня творенья.
17.03.2009
5
Сижу в больнице и читаю Бродского,
А также ЖЗЛ Высоцкого,
Он в биографии безгласен, но колосс.
Иосифа словесный истерзал понос.
18.03.2009
6
"Любить человека неважно какого пола
И возраста? Что тут такого?" -
Фыркнет цинично любой безразличный,
Смеётся кусавший запястья.
Влюбиться заочно, редко встречаясь лично
И без разговоров? Всё так обычно,
Что, как такового, не видно смешного,
И плачет кусавший запястья.
18.03.2009
7
Взгляд целомудренный и взгляд имевших опыт.
Один - чистый голос, а прочий - шёпот,
Как ночью холодной рука обнимает чая
Горячего чашку, шепчет, почти умирая.
Как в чистой чашке крепкий целебный напиток,
Звенит ровным тоном голос, лиясь в избыток,
Не сознающий того, что испить его можно,
И всё, что было простым, станет сложным.
Когда из-за тонких волнений души инструмента,
Второй совершает акт надеванья цемента,
Тогда по невинности первый проходит мимо.
А надо помочь... Всё так же неисповедимо.
18.03.2009
8
Истерзать себя за день, чтоб вечером пасть на подушку,
Не думать о прошлом, не сбывшемся и не нашем,
Убить себя слабостью, стать безвольной игрушкой
Младенца Морфея, день обращая вчерашним,
Не видеть тебя, не знать, что мы связаны кровью,
Не трепетать под трепещущим пылом нрава,
Уткнуться в простынь, в рёбра - стучащей мозолью
И раствориться во сне, как в ножнах кинжала.
18.03.2009
9
Кожа предплечий стала как кожа свиная,
И из телефонной книги некому больше звонить.
"Сколько мне лет?" Кровь протекает, стеная.
Молчат коридоры, и стихла гражданская прыть.
В семнадцать уже отбирают в мужья кандидатов,
И в двадцать три можно спорить на равных с детьми,
Но всем безразличны нюансы оттенков закатов,
Особенно в комнатах, сходных с клетями тюрьмы.
"Сколько мне лет?" и "Сколько ещё остаётся?"
Сколько друзей и какие из них мне нужны?
Перечисление слов принимает размах миноносца
И тает в молчании дней приходящей весны.
19.02.2009
10
Один вид боли сменяется другим.
И в людях нет спасения от страха
Одиночества. И мои грёзы - дым
И глупости вселенского размаха.
Как вечный Парцифаль, я опускаю руки,
И конь идёт свободно. Вновь
Стихают краски, запахи и звуки
И вера в Бога, разум и любовь.
Лишь неизбежность пустоты, где раньше
Сияла жизнь, какой бы ни была,
И сжалось сердце, конь несёт всё дальше,
Всё дальше в лес, кусая удила.
И каждый раз выдумываю снова
Пути спасения, но знаю наперёд,
Что планы рухнут, ибо в их основе
Сознание, что ничего уж не спасёт.
С поспешностию гамлетовской мести
Блуждаю по лесу земных своих страстей.
Но Беатриче нет. И, признаюсь по чести,
Порой я вовсе не нуждаюсь в ней,
Порою я ищу в себе искру от Бога,
Порой - в других, порою - просто сплю.
Всё дальше в лес. Вязанка понемногу
Смиряет спину грешную мою.
23.03.2009
Метки:
