Как дочь Чингисхана мстила за мужа
1221 год. Весна. Захватив Нишапур монголы не уходят. Населению предстоит ответить за смерть ханского зятя Тогучар-нойона. Возмездию подлежат и камни. Город становится первым местом разрушенным до основ. Перед этим на улицах буйствовала безутешная вдова.
Продолжение. Предыдущая часть и уроки мужества, смеются ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
У злости женское сердце и мужские руки
Появившись на свет четвертой дочерью Чингисхана, яростью Тумелун не уступала четверым его сыновьям. Достойная своих, она не знала мира юез мести, в том особенно что почитала законной долей. А с некоторых пор законной долей золотого семейства сделался весь мир. Впрочем едва ли найдутся властители, думающие иначе.
Своеволие Тумелун проявилось дважды.
Первый раз она гневно вступилась за мужа (Тогучар-нойона), когда (провинившись) тот был отстранен от командования и потерял тумен. Проступок заключался в нарушении договоренностей с мусульманскими эмирами. Чингиз обещал им неприкосновенность за послушание, а его зять случайно разграбил земли.
Выходки не стерпел Хан-Мелик, стоявший в Мерве до постигших город бедствий с десятью тысячами отборных тюрок. Стоило монгольским поглаживаниям оставить первые борозды, эмир удалился в Герат, а оттуда в Газни. Здесь он дожидаясь Джалаль ад Дина собирал людей, представив молодому султану собственную верность и сорок тысяч крепкого войска.
По пути на Восток Хан-Мелик бросил в Чингиза письмом, жалуясь на дерзкого гургэна в той степени, в какой недовольство слугой становится упреком царю. Эмир был знатного рода, править умел с детства и властные игры знал:
Куда же девались хорошие люди у державы Чингис-хана, что он послал подобных невежд на великие дела!
Знал он и как ответить на колкость колкостью.
Самовольство Тогучара не обмануло эмиров, разглядевших в наглеце иглу, которой власть проверяет покорность новых слуг, делая из них старых рабов. Цари не шутят, и с ними тоже.
Усваивать рабство мусульмане не собирались, а их тюркские князья ушли восвояси, уводя за собою войска. Все это были не землепашцы оторванные от сохи, а люди брани рожденные в седле и для него. Воинам Чингиза они уступали только способностью действовать сообща и умениями своих командиров. Появись у тюрок достойный вождь и все завоевания монголов повисали на гнилой нитке.
Ответственным за провал сделали исполнителя. Неспособного понять царские намеки (правильно) Тогучара обвинили в перегибах на местах. В Ставке никого не интересовало о чём он думал и чем. Намек на то и намек, что за безмолвный бьют в глаз, а за услышанный в ухо.
Уход мусульманских войск из Хорасана. Формирование базы сопротивления в Газни
У него отняли тумен и никто бы не удивился, если бы вскоре он сгорел на работе. Упал с коня или умер во сне.
Быть бы Тогучару крайним вроде цареубийцы Свердлова или ретивого атеиста Кальеса, что спровоцировал Восстание Кристерос (шикарный фильм на тему) а под конец жизни погрузился в спиритуализм. Открыв наконец того, кому служил столь ретиво и неосознанно.
Стать бы Тогучару слугой для грязных дел, да кровь не водица. Недаром простоватые крутятся в ханских делах, а хитрые возле ханских дочек.
На свое (короткое) счастье Тогучар оказался хитер. Тумелун любила его без ума и защищала без страха. Напоровшись на сопротивление добрая власть свалила все на злого человека, но играть в эти игры принцесса отказалась. Царские дети намеков не понимают, как и мудрые люди.
Заявившись к отцу Тумелун потребовала (!) вернуть мужу тумен. А уж если ему (Чингизу) так хочется отереть замаранные ладони, поискать себе тряпку не среди родственников. Напустив строгости вороватый старик завел было речи о священной обязанности и долге, которые Тумелун (уж на что дикарка!) оборвала как худую ткань.
Мужчиной становятся, женщиной рождаются
Сказки она предложила оставить дуракам, играющим с шести до шестидесяти, а не ей - женщине понимающей все. И вообще не сметь ! (от неслыханной дерзости вздрогнули кешиктены) лезть в ее семейную жизнь.
Кряхтя и сопя (и правда ведь все понимают..) Чингиз вынужденно согласился. Хоть ты и Покоритель мира, а от дочерних нужд никуда не деться. Тогучару вернули тумен и вскоре пришибли под Нишапуром. Царское родство не спасает от обычной смерти, хотя и мстят за нее по-царски.
Месть стала вторым случаем, запечатлевшим Тумелун для истории.
Прирученная дрессировщица
Женщины играют с чувствами, а чувства с женщинами
Простушка Бортэ наставляла дочерей быть верными женами и добрыми хозяйками, не интересуясь куда мужчины уходят и откуда приносят. Искушенные же в чувственной науке китаянки, учили другому. Эти женщины появились в кочевьях, когда отец Тумелун возвысился, а с первыми походами в страну тангутов и Цзинь их число возросло.
В китайских дворцах монголы обнаружили диковинные создания, прекрасные как закат и таинственные как его продолжение. Пылая страстями и обученные обольщать, они выживали в любом огне, а гибель городов воспринимали как смену возлюбленного.
Без отчаяния, хотя и с грустинкой.
В степи китаянки принесли ревность, и сперва только тройное кольцо спасало их от мести монголок. Но и луговая травка хочет походить на садовый цветок. Любопытство победило ненависть и женщины стали общаться.
Разобрав китаянок хатуни уже сами защищали их от невоздержанности. Взамен те учили науке распалять мужчин, удерживая их интерес так долго, как вообще позволяет переменчивая (мужская) природа.
Разговоры не прекращались и ночью, удивляя степняков-воинов, которые даже не подозревали что говорят только о них.
Удивляя дикость, хитрость мечтает о ней
Пресность старых монголок (вроде Бортэ) с их...
Слушайся мужа, и он будет добрым..
утомляла скукой.
Молодым ханшам хотелось огня. Чтобы день краснел предвкушением, а ночь пылала жаровней. Встречи взглядов сулили неведомое, а прикосновения выбивали искры. Тут то китаянки и поведали, что у добрых жен постели холодны
Зли мужа, и он будет желать
Похоть и гнев что колесо с осью, крутят друг друга и врозь не поедут.
То знает каждый игравший в чувства по уму, или по природе. Разозли и тебя захотят, а чем сильнее злятся тем больше желают. Касается всех и всего, но мужчины на уловку попадаются чаще.
Выскажи нелепость, заведи спор и уклоняйся от продолжения, посмеиваясь над простаком, кипящим жаждой выложить доводы. А когда до разговора дойдет переспроси о чем говорили вообще, или зевни.. Так он и будет спорить с тобой.. годами, желая доказать, наказать, обладать.
Узнай мужчины что стоит за гневом... злились бы избирательнее. И уж по крайней мере осознав зачем дерзят женщины, сами дерзили бы меньше...
Да и на женщин бы не злились, себе дороже.
Молодые ханши внимали так, что тон некоторых китаянок (рабынь!) делался назидательным. Усвоенные уроки применялись монголками без раздумий. Будучи женщинами, в любви они шли до конца. Да и мужчины выбора не оставляли, заставляя себя злить.
Бегать бы Тогучару на поводке, да не таким уж простым он оказался. Нойон представлял редкую (и страшную) породу мужчин. Тех что укрощают похоть и гнев, а не похваляются ими.
Что поделать с таким (человеком), советчицы Тумелун не знали. В царстве Цзинь им встречалась болезненная воздержанность умерщвленной чувственности. Когда вместо укрощения коня убивают, и взвалив на плечи волочат всю жизнь.
Степь показала им мужчину здорового. Мужа длинной воли, что первым делом усвоил самообладание, а потом пошел за женой. С ним женщина успокаивалась спасаясь от всего, и от себя тоже. Дрессировщицам китаянкам вдруг захотелось под узду к Тогучару. Да никто не звал.
Не рассказали они принцессе про ураган несработавшей уловки, что всегда обращается против ловца. И если встречная игра еще оставляет ходы, то природа выносит из головы и хитрость, и голову.
Тумелун влюбилась до беспамятства.
Любовь есть. К своему несчастью женщины это знают
Мамины советы показались ей дельными, а бездетные китаянки - бессмысленными.
Оказавшись (как всегда!) права дородная Бортэ ухмыльнулась, жить и играть в жизнь - разные вещи. Наконец-то Тумелун разглядела под глазами у китаянок темные круги, а сами очи отвращали отсутствием блеска и опустошенностью. Изображая желание они разучились желать.
Когда китаянок выгнали в степь ни одна не заплакала, и все умерли молча. Ценя жизнь не дороже случки, они не собирались для нее шевелиться. Впрочем играть в чувства их приучили к юности, другой жизни китаянки не знали, и знать не хотели.
Для Тумелун Тогучар стал солнцем и когда оно померкло, вдова понесла черный свет обидчикам. Отправляя дочь в войска Чингисхан погладил ее по голове, а Толуй встретил обняв.
Хорошо, когда у женщины есть брат и отец.
В Нишапуре
Смерть не ждет, зло спешит
Начали монголы с людей. Их вытаскивали из укрытий за волосы и одежду, сбивая в толпы и гоня на равнину. Одно из бесчисленных полей лихолетья, жадно глотавших наивную жизнь. Которой всегда кажется, что все земное вечно, и которая всегда обманывается.
Воздавая за шурина Толуй загодя решал задачу возможного непокорства.
Чингизов сын не мог не видеть как разительно эти сартаулы отличаются от привычных рабов. В Бухаре, Самарканде, Балхе (вырезанном под корень) и Мерве (истребленном наполовину) избиение не находило преград.
Люди шли в поля сами, еще и уговаривая соседей.
Кабы чего не вышло. Лучше уж сходить, а то хуже будет
Назад никто не возвращался, но в следующих городах все повторялось.
Чингиза с Толуем поражала готовность этих людей поверить и выполнить все, о чем говорит власть. Только потому что это власть...
Монголы тоже подчинялись, но то было подчинением взаимовыгодным. В истребляемых (поголовно) городах Хорасана выгоды не было, но люди слушались. В Нишапуре все пошло иначе.
Здесь не верили сказкам, а тем более страхам.
Власть прощает все, кроме мужества
Вкусив высшую из доступных на земле сладостей - сопротивление обстоятельствам, эти люди больше не боялись.
Каждый стал подобен пережившему шторм и пересекшему пустыню. Разорвавшему круг повседневности и одолевшему косность. Выбрав борьбу нишапурцы обрели длинную волю, что самим монголам покорила полмира.
Они увидели как привыкший к подобострастию притеснитель, получает кулаком в зубы. Увидели как второй удар стирает с лица ухмылку, а третий вгоняет в оторопь. Зревшие посрамление зла они благословляли жизнь.
Могли-ли монголы позволить им оставить потомство...
Вырванные у развалин, люди шли на смерть весело. Как на свадьбу брата или домой после долгих скитаний. Над соплеменниками-прислужниками посмеивались
Как служба Карим? Хорошо кормят? Привязь не жмет? Хозяин добрый?
Перебежчики опускали глаза.
Напоминая бывших офицеров что служа большевикам, никли под взглядом пленных марковцев и дроздовцев.
Ценившие удаль монголы одобрительно ухмылялись, что от смерти впрочем не спасло. Степняки проследили, как мусульмане перебьют своих и отрубят каждому голову.
Чтобы смельчак ненароком не выжил.
Харлампий Ермаков. Прототип Григория Мелехова. Полный георгиевский кавалер. В 1927 году расстрелян.
В самом Нишапуре по развалинам разъезжала Тумелун со свитой из разномастного люда, который вьется у царских особ. Делая непонятно что непонятно зачем.
10 апреля 1221 года они выискивали людей, гонялись за собаками и карабкались по крышам за кошками. Занимаясь истреблением всего, что имело дерзость дышать в городе, посмевшим поднять руку на свет ее очей. Решившимся убить убийцу.
Оказавшихся на пути людей, собак и кошек предавали железу.
Когда царевна утешившись выехала назад, копыта спотыкались о людские головы и тушки спутников человека, которых чья-то злая ирония нарекла его братьями меньшими.
После семьдесят тысяч мусульман (на монгольской службе) разнесли Нишапур по кирпичу, заживо погребя ненайденных горожан. Из двух сотен тысяч в живых осталось четыреста ремесленников, которых угнали в Туркестан.
С Запада монгольскому войску больше не угрожало ничто. Оставив
эмира с четырьмястами таджиков, чтобы они отправили вслед за мертвыми всех живых, которых найдут
Толуй пошел на Герат.
Тумелун отправилась в кочевья, озирая степи с исступленной отстраненностью китаянок.
Дочь убийцы и сестра губителей. Истребившая жизнь в себе и других, теперь она могла в нее только играть.
Продолжение. Предыдущая часть и уроки мужества, смеются ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
У злости женское сердце и мужские руки
Появившись на свет четвертой дочерью Чингисхана, яростью Тумелун не уступала четверым его сыновьям. Достойная своих, она не знала мира юез мести, в том особенно что почитала законной долей. А с некоторых пор законной долей золотого семейства сделался весь мир. Впрочем едва ли найдутся властители, думающие иначе.
Своеволие Тумелун проявилось дважды.
Первый раз она гневно вступилась за мужа (Тогучар-нойона), когда (провинившись) тот был отстранен от командования и потерял тумен. Проступок заключался в нарушении договоренностей с мусульманскими эмирами. Чингиз обещал им неприкосновенность за послушание, а его зять случайно разграбил земли.
Выходки не стерпел Хан-Мелик, стоявший в Мерве до постигших город бедствий с десятью тысячами отборных тюрок. Стоило монгольским поглаживаниям оставить первые борозды, эмир удалился в Герат, а оттуда в Газни. Здесь он дожидаясь Джалаль ад Дина собирал людей, представив молодому султану собственную верность и сорок тысяч крепкого войска.
По пути на Восток Хан-Мелик бросил в Чингиза письмом, жалуясь на дерзкого гургэна в той степени, в какой недовольство слугой становится упреком царю. Эмир был знатного рода, править умел с детства и властные игры знал:
Куда же девались хорошие люди у державы Чингис-хана, что он послал подобных невежд на великие дела!
Знал он и как ответить на колкость колкостью.
Самовольство Тогучара не обмануло эмиров, разглядевших в наглеце иглу, которой власть проверяет покорность новых слуг, делая из них старых рабов. Цари не шутят, и с ними тоже.
Усваивать рабство мусульмане не собирались, а их тюркские князья ушли восвояси, уводя за собою войска. Все это были не землепашцы оторванные от сохи, а люди брани рожденные в седле и для него. Воинам Чингиза они уступали только способностью действовать сообща и умениями своих командиров. Появись у тюрок достойный вождь и все завоевания монголов повисали на гнилой нитке.
Ответственным за провал сделали исполнителя. Неспособного понять царские намеки (правильно) Тогучара обвинили в перегибах на местах. В Ставке никого не интересовало о чём он думал и чем. Намек на то и намек, что за безмолвный бьют в глаз, а за услышанный в ухо.
Уход мусульманских войск из Хорасана. Формирование базы сопротивления в Газни
У него отняли тумен и никто бы не удивился, если бы вскоре он сгорел на работе. Упал с коня или умер во сне.
Быть бы Тогучару крайним вроде цареубийцы Свердлова или ретивого атеиста Кальеса, что спровоцировал Восстание Кристерос (шикарный фильм на тему) а под конец жизни погрузился в спиритуализм. Открыв наконец того, кому служил столь ретиво и неосознанно.
Стать бы Тогучару слугой для грязных дел, да кровь не водица. Недаром простоватые крутятся в ханских делах, а хитрые возле ханских дочек.
На свое (короткое) счастье Тогучар оказался хитер. Тумелун любила его без ума и защищала без страха. Напоровшись на сопротивление добрая власть свалила все на злого человека, но играть в эти игры принцесса отказалась. Царские дети намеков не понимают, как и мудрые люди.
Заявившись к отцу Тумелун потребовала (!) вернуть мужу тумен. А уж если ему (Чингизу) так хочется отереть замаранные ладони, поискать себе тряпку не среди родственников. Напустив строгости вороватый старик завел было речи о священной обязанности и долге, которые Тумелун (уж на что дикарка!) оборвала как худую ткань.
Мужчиной становятся, женщиной рождаются
Сказки она предложила оставить дуракам, играющим с шести до шестидесяти, а не ей - женщине понимающей все. И вообще не сметь ! (от неслыханной дерзости вздрогнули кешиктены) лезть в ее семейную жизнь.
Кряхтя и сопя (и правда ведь все понимают..) Чингиз вынужденно согласился. Хоть ты и Покоритель мира, а от дочерних нужд никуда не деться. Тогучару вернули тумен и вскоре пришибли под Нишапуром. Царское родство не спасает от обычной смерти, хотя и мстят за нее по-царски.
Месть стала вторым случаем, запечатлевшим Тумелун для истории.
Прирученная дрессировщица
Женщины играют с чувствами, а чувства с женщинами
Простушка Бортэ наставляла дочерей быть верными женами и добрыми хозяйками, не интересуясь куда мужчины уходят и откуда приносят. Искушенные же в чувственной науке китаянки, учили другому. Эти женщины появились в кочевьях, когда отец Тумелун возвысился, а с первыми походами в страну тангутов и Цзинь их число возросло.
В китайских дворцах монголы обнаружили диковинные создания, прекрасные как закат и таинственные как его продолжение. Пылая страстями и обученные обольщать, они выживали в любом огне, а гибель городов воспринимали как смену возлюбленного.
Без отчаяния, хотя и с грустинкой.
В степи китаянки принесли ревность, и сперва только тройное кольцо спасало их от мести монголок. Но и луговая травка хочет походить на садовый цветок. Любопытство победило ненависть и женщины стали общаться.
Разобрав китаянок хатуни уже сами защищали их от невоздержанности. Взамен те учили науке распалять мужчин, удерживая их интерес так долго, как вообще позволяет переменчивая (мужская) природа.
Разговоры не прекращались и ночью, удивляя степняков-воинов, которые даже не подозревали что говорят только о них.
Удивляя дикость, хитрость мечтает о ней
Пресность старых монголок (вроде Бортэ) с их...
Слушайся мужа, и он будет добрым..
утомляла скукой.
Молодым ханшам хотелось огня. Чтобы день краснел предвкушением, а ночь пылала жаровней. Встречи взглядов сулили неведомое, а прикосновения выбивали искры. Тут то китаянки и поведали, что у добрых жен постели холодны
Зли мужа, и он будет желать
Похоть и гнев что колесо с осью, крутят друг друга и врозь не поедут.
То знает каждый игравший в чувства по уму, или по природе. Разозли и тебя захотят, а чем сильнее злятся тем больше желают. Касается всех и всего, но мужчины на уловку попадаются чаще.
Выскажи нелепость, заведи спор и уклоняйся от продолжения, посмеиваясь над простаком, кипящим жаждой выложить доводы. А когда до разговора дойдет переспроси о чем говорили вообще, или зевни.. Так он и будет спорить с тобой.. годами, желая доказать, наказать, обладать.
Узнай мужчины что стоит за гневом... злились бы избирательнее. И уж по крайней мере осознав зачем дерзят женщины, сами дерзили бы меньше...
Да и на женщин бы не злились, себе дороже.
Молодые ханши внимали так, что тон некоторых китаянок (рабынь!) делался назидательным. Усвоенные уроки применялись монголками без раздумий. Будучи женщинами, в любви они шли до конца. Да и мужчины выбора не оставляли, заставляя себя злить.
Бегать бы Тогучару на поводке, да не таким уж простым он оказался. Нойон представлял редкую (и страшную) породу мужчин. Тех что укрощают похоть и гнев, а не похваляются ими.
Что поделать с таким (человеком), советчицы Тумелун не знали. В царстве Цзинь им встречалась болезненная воздержанность умерщвленной чувственности. Когда вместо укрощения коня убивают, и взвалив на плечи волочат всю жизнь.
Степь показала им мужчину здорового. Мужа длинной воли, что первым делом усвоил самообладание, а потом пошел за женой. С ним женщина успокаивалась спасаясь от всего, и от себя тоже. Дрессировщицам китаянкам вдруг захотелось под узду к Тогучару. Да никто не звал.
Не рассказали они принцессе про ураган несработавшей уловки, что всегда обращается против ловца. И если встречная игра еще оставляет ходы, то природа выносит из головы и хитрость, и голову.
Тумелун влюбилась до беспамятства.
Любовь есть. К своему несчастью женщины это знают
Мамины советы показались ей дельными, а бездетные китаянки - бессмысленными.
Оказавшись (как всегда!) права дородная Бортэ ухмыльнулась, жить и играть в жизнь - разные вещи. Наконец-то Тумелун разглядела под глазами у китаянок темные круги, а сами очи отвращали отсутствием блеска и опустошенностью. Изображая желание они разучились желать.
Когда китаянок выгнали в степь ни одна не заплакала, и все умерли молча. Ценя жизнь не дороже случки, они не собирались для нее шевелиться. Впрочем играть в чувства их приучили к юности, другой жизни китаянки не знали, и знать не хотели.
Для Тумелун Тогучар стал солнцем и когда оно померкло, вдова понесла черный свет обидчикам. Отправляя дочь в войска Чингисхан погладил ее по голове, а Толуй встретил обняв.
Хорошо, когда у женщины есть брат и отец.
В Нишапуре
Смерть не ждет, зло спешит
Начали монголы с людей. Их вытаскивали из укрытий за волосы и одежду, сбивая в толпы и гоня на равнину. Одно из бесчисленных полей лихолетья, жадно глотавших наивную жизнь. Которой всегда кажется, что все земное вечно, и которая всегда обманывается.
Воздавая за шурина Толуй загодя решал задачу возможного непокорства.
Чингизов сын не мог не видеть как разительно эти сартаулы отличаются от привычных рабов. В Бухаре, Самарканде, Балхе (вырезанном под корень) и Мерве (истребленном наполовину) избиение не находило преград.
Люди шли в поля сами, еще и уговаривая соседей.
Кабы чего не вышло. Лучше уж сходить, а то хуже будет
Назад никто не возвращался, но в следующих городах все повторялось.
Чингиза с Толуем поражала готовность этих людей поверить и выполнить все, о чем говорит власть. Только потому что это власть...
Монголы тоже подчинялись, но то было подчинением взаимовыгодным. В истребляемых (поголовно) городах Хорасана выгоды не было, но люди слушались. В Нишапуре все пошло иначе.
Здесь не верили сказкам, а тем более страхам.
Власть прощает все, кроме мужества
Вкусив высшую из доступных на земле сладостей - сопротивление обстоятельствам, эти люди больше не боялись.
Каждый стал подобен пережившему шторм и пересекшему пустыню. Разорвавшему круг повседневности и одолевшему косность. Выбрав борьбу нишапурцы обрели длинную волю, что самим монголам покорила полмира.
Они увидели как привыкший к подобострастию притеснитель, получает кулаком в зубы. Увидели как второй удар стирает с лица ухмылку, а третий вгоняет в оторопь. Зревшие посрамление зла они благословляли жизнь.
Могли-ли монголы позволить им оставить потомство...
Вырванные у развалин, люди шли на смерть весело. Как на свадьбу брата или домой после долгих скитаний. Над соплеменниками-прислужниками посмеивались
Как служба Карим? Хорошо кормят? Привязь не жмет? Хозяин добрый?
Перебежчики опускали глаза.
Напоминая бывших офицеров что служа большевикам, никли под взглядом пленных марковцев и дроздовцев.
Ценившие удаль монголы одобрительно ухмылялись, что от смерти впрочем не спасло. Степняки проследили, как мусульмане перебьют своих и отрубят каждому голову.
Чтобы смельчак ненароком не выжил.
Харлампий Ермаков. Прототип Григория Мелехова. Полный георгиевский кавалер. В 1927 году расстрелян.
В самом Нишапуре по развалинам разъезжала Тумелун со свитой из разномастного люда, который вьется у царских особ. Делая непонятно что непонятно зачем.
10 апреля 1221 года они выискивали людей, гонялись за собаками и карабкались по крышам за кошками. Занимаясь истреблением всего, что имело дерзость дышать в городе, посмевшим поднять руку на свет ее очей. Решившимся убить убийцу.
Оказавшихся на пути людей, собак и кошек предавали железу.
Когда царевна утешившись выехала назад, копыта спотыкались о людские головы и тушки спутников человека, которых чья-то злая ирония нарекла его братьями меньшими.
После семьдесят тысяч мусульман (на монгольской службе) разнесли Нишапур по кирпичу, заживо погребя ненайденных горожан. Из двух сотен тысяч в живых осталось четыреста ремесленников, которых угнали в Туркестан.
С Запада монгольскому войску больше не угрожало ничто. Оставив
эмира с четырьмястами таджиков, чтобы они отправили вслед за мертвыми всех живых, которых найдут
Толуй пошел на Герат.
Тумелун отправилась в кочевья, озирая степи с исступленной отстраненностью китаянок.
Дочь убийцы и сестра губителей. Истребившая жизнь в себе и других, теперь она могла в нее только играть.
Метки:
