Соавторы Моих Стихов

Людмила Качинская





Соавторы
Моих
Стихов


воспоминания о собаках -
членах моей семьи







Москва 2019

*Краткое предисловие*

Мой возраст - это возраст воспоминаний.
Недавно я закончила рукопись книги "Дней моих прекрасные моменты" о том,
Как Господь ведет меня по жизни и какие чудесные люди встретились на моем пути.
Наконец-то настало время написать некоторые воспоминания о собаках в моей семье. Если бы я завела дневник тогда, когда они появились, их было бы больше, но и то, что осталось в памяти, я думаю, будет интересно потомкам.
Собаки очень украсили нашу жизнь.

*Об эрдельтерьере Рите*

Дело шло у нас с мужем к пенсии. Он очень часто стал говорить о том, что хочет собаку. Но работа наша не позволяла никак завести щенка; она была связана с командировками. Оставить же его в наше отсутствие было не с кем. И я сказала, что, как только пойдем на пенсию, сразу заведем собаку. В нашем окружении об этом знали многие.
И вот однажды звонит мне бывшая соученица моего сына Аня Белкина, работавшая в то время в ветеринарной лечебнице на улице Талалихина, и сообщает, что одна женщина принесла усыпить двух щеночков - девочек, которых у нее никто не купил. Двух эрделек. Но предупредила, что, если решусь взять, то брать нужно ту, которая пойдет писать за порог того помещения, в котором они содержатся.
Любопытство мое и, конечно же, любовь к собакам повели меня в ветлечебницу, несмотря на то, что мы с мужем еще работали. Взяла я на всякий случай молочка, сумку и поехала. Меня хорошо встретили, привели к щенкам и, когда я их увидела, то не удержалась, взяла сразу обеих. Пока везла, придумала им клички. Ту, про которую говорила Аня, назвала Ритой, а вторую - Лотой. Хорошо, что я их взяла, т.к.вскоре после этого меня отпустили на пенсию почти на два года раньше в соответствии с новым решением правительства. Дома настелила на пол газеты и начала наблюдать. Рита, хотя ей и трудно было перелезать через порог на балкон, все-таки перелезла и пописала там на газеты. А Лота, где пила молоко, там и помочилась. Лоту взял у меня сосед, но она оказалась такой взбалмошной, что, как только подросла, убежала от него. А, может быть, ее прогнал кот Бантик - хозяин квартиры, как говорил сосед.
Рита была большой умницей, с ней связано много воспоминаний. Особенно любила ее наша младшая внучка Анечка. Она всегда говорила:"Рита - моя." Когда училась в третьем классе, написала о ней сочинение, понравившееся другим ученикам и классному руководителю.
Через некоторое время Анне Белкиной, которая стала прекрасным ветеринаром, пришлось спасать Риту от верной гибели. Вот как это было: уже подросшую Риту я начала выгуливать на поводке в нашем дворе. В то время многие держали собвк и выгуливали их там приблизительно в одно и то же время, освобождая от поводков. Одна женщина мне и говорит: "Да спусти и ты свою, что она у тебя никогда не побегает..." Как я пожалела, что послушалась ее совета! Рита, конечно, побежала, радуясь свободе, и вдруг упала. Подбегаю, смотрю, а у нее одна лапка перерезана. Хорошо, что не до конца. Кровь из нее течет, не останавливаясь. Я принесла ее домой, сразу позвонила Анне. На наше счастье она была дома. Прибежала на помощь со своими инструментами. Раздвинули мы стол, дали максимум света, и Аня сшила все сосуды, сухожилия перерезанные да так, что Рита впоследствии даже не хромала. Когда я предложила Ане деньги за такую сложнейшую операцию, она сказала, что у ветеринаров есть неписаный закон: не брать деньги с тех людей, которые спасли животных. Вот как было тогда!
Анна Белкина - врач, как говорят, от Бога. Через несколько лет она открыла свою клинику, а мы еще не раз обращались к ней за помощью и для второй собаки Ови - дога, которую мы тоже, можно сказать, спасли менее, чем через год после приобретения Риты.

*Об Ови*

Немецкий дог. Элегантная красавица. Окрас серый. Мать - Орселла, отец - Виконт. История - почти, как с Ритой. Ее хозяйка Людмила жила в соседнем доме. Познакомились мы во дворе, когда она выгуливала Орселлу, а я - Риту. Начала жаловаться на то, что Орселла принесла двенадцать щенков, нескольких у нее взяли, а осталось еще много и что с ними делать, просто не знает. Кормить не на что, ухаживать - нет сил. Подумывает, может быть, тоже отвезти их в ветеринарную академию, которая находится недалеко от нас, пусть делают с ними, что хотят...
Я пришла домой, рассказала мужу, и так стало жалко нам собак, что муж и говорит: "Ну ладно, пойди посмотри." Пришла я к Людмиле, смотрю, а у нее в маленькой комнате устроен загон, а в том загоне полно щенков! Уже не маленькие и все такие красивые!
Не выдержало сердце мое, и взяла я девочку с мыслью, что Рите будет не так одиноко одной. Людмила подарила мне свою любимицу. Муж одобрил и стал у них вожаком стаи. Уж как они его любили!
А как он любил их!
Ови была долговязенькая, высокая. Рита проходила у нее под животом. Лохматенькая Рита грела короткошерстную Ови, но ночью малышка спала сначала в кресле, а, когда подросла - на полу в прихожей, в уголке; при этом муж всегда укрывал ее одеяльцем. Если она раскрывалась, и ей становилось холодно, она подходила к мужу, будила его носом. Муж вставал и укрывал ее, никогда не огорчаясь при этом.
Анна Белкина нам сказала, что эта собака не нуждается в дрессировке. Так и оказалось. Кстати, Риту мы тоже не дрессировали. Они обе все понимали и все могли сказать. Это было удивительно!

*Рита, Ови вместе*

Их я считаю соавторами моих стихотворений. Когда муж перестал работать и освободил меня от множества работ на приусадебном участке в деревне, заменив их прогулками с собаками, я, оторвавшись от грядок, всем своим существом увидела, ощутила, как прекрасен мир, как красива Мещера, в которой расположена деревенька и наш домик в ней.
Я выходила гулять с собаками и рано-рано утром,когда муж еще спал, и поздно-поздно вечером, даже ночью, когда он был уже в постели и предавался своему любимому занятию - чтению. Сколько же стихотворений о природе было нами написано! Даже не совсем так. Стихи складывались, а я их записывала. Если бы не эти прогулки, я не увидела бы так много, не было бы столько впечатлений, а, значит, не было бы и стихотворений.
В самом начале нашего литературного пути сложилось стихотворение "Друг - моя собака", которое напечатал журнал "Охотник" Военно - охотничьего общества в рубрике "Юным читателям". Сложилось оно прямо во время прогулки в лесу с внучкой Наташей и с Ови, которую Ната очень любила. Собака шла, можно сказать, след в след за внучкой. Так интересно...
Друг - моя собака. Верный мой дружок.
Следом повторяет каждый мой шажок.
Он и не обманет, он и не предаст,
И меня в обиду никому не даст.
Я ее ласкаю, мне она верна,
И, когда я рядом, счастлива она!


Рита и Ови ушли из жизни через 12 лет после того, как пришли к нам; сначала умерла Рита, через неделю - Ови. Мы похоронили их на своем участке в деревне. Переживали очень тяжело.

*Овчарка Джокер (Джой)*

Господь не дал тоске овладеть нами; через три месяца Он привел к нам овчарку. Иметь овчарку - это была мечта и моя , и моего мужа. У него даже сильнее. Играли роль воспоминания о службе в уголовном розыске. Там, где без овчарки нельзя было обойтись. Произошло же это так: знакома была я и другие владельцы собак нашего квартала с женщиной по имени Мария, которая снабжала нас кормом для наших питомцев. Позднее она перестала этим заниматься и стала заводчицей овчарок. Но я об этом не знала. Так получилось, что при встрече на улице рассказала я ей о нашей беде. Она тут же - с предложением. Рассказала, что двое молодоженов купили у нее щенка - овчарку, потом неожиданно развелись, бросили собачку на родителей, а те позвонили Марии и предложили забрать щенка обратно безвозмездно. Мария посоветовала взять собаку с хорошей родословной и сказала, что щенок этот - лучший из всего выводка. Муж, естественно, обрадовался.
Джоя, как называла его Мария, сразу привезли на машине к нашему дому и, когда муж взял его за поводок, пес пошел с ним, даже не оглянувшись на своих владельцев. Щенку было полгода. Ни к чему он не был приучен. Муж сразу стал заниматься с ним и дрессировать в соответствии со своими познаниями в этой области. Нужно было бы позаниматься с кинологом, но обстоятельства тогда не позволили этого сделать. Так что пес остался недостаточно ученым. Порода же давала себя знать, и проявлялись заложенные природой качества не раз. Джой стал нашим другом, защитником и помощником. Мне не страшно было оставаться одной в деревенском доме,а также ходить в лес.
Ко времени его появления у нас я уже была членом Военно - охотничьего общества, общалась с охотниками, рыболовами, многое узнавала из журнала "Охотник", став его постоянным автором.
И, хотя овчарка не считалась охотничьей собакой, у меня было такое чувство, что она могла бы использоваться в таком качестве. Об этом я как-то написала главному редактору журнала Г. П. Кашубе. В одном из номеров я прочитала, что на Дальнем Востоке некоторые охотники берут с собой на охоту овчарок. Был однажды такой момент, когда я убедилась в своем предположении об овчарке, как об охотнике. Мы пошли с ним через большое поле в большой лес. Когда стали приближаться к нему, смотрю: пес изменился. Ускорил шаг, морду опустил к земле, начал принюхиваться. Не иначе, как напал на чей- то след. Я не могла за ним угнаться, но тоже пошла побыстрее, почти побежала. В таком темпе пробежали мы немалое расстояние. Он притормозил в том месте, где сидел в засаде охотник с ружьем. Мы поприветствовали друг друга кивком головы, я взяла Джоя за поводок и, уже другим путем, вернулись мы в деревню. Результатом нашего пробега стало стихотворение " Охотничий азарт".

Мчится пес, в лесу почуяв зверя,
Мчится, повторяя его путь,
Мчится и охотник, другу веря,
Поотстав, конечно же, чуть-чуть.

Гонит их азарт, прибавив силы,
Мысль ведет: догнать, не упустить,
Двигает вперед порыв единый,
Чувство, что ни с чем нельзя сравнить.

Сколько километров бездорожья,
Сколько непредвиденных преград!
Все преодолеют, и дороже
Станет им добыча во сто крат.

Вот так и Джой стал соавтором моих стихов.

*Незабываемые моменты.*

*Рита - пастух.*

Где - то я прочитала, что порода собак эрдельтерьер была выведена в Англии в графстве Йоркшир для того, чтобы охранять стада овец. Обычно волки наносили большой ущерб фермерам.
Проявилась через поколения эта способность и у Риты. После выхода на пенсию я уехала в деревню с собаками да еще с кошкой, да еще и с курами, которых мы купили в Москве в зоомагазине. Муж еще работал. Он отвез нас на " Запорожце " и уехал, оставив меня с ними одну. Для деревенских жителей такой набор домашних животных и птиц является обязательным и не отягощающим жизнь. Только не для меня.
Но вдруг приходит ко мне Лена Илюхина, с семьей которой мы дружили,и заявляет: " Ты что, отдыхать сюда приехала? Мы все тут взяли телят в колхозном питомнике, бери и ты. Травы вокруг много, вырастут."
В деревне тогда жили дагестанцы, несколько семей. Один из них тоже решил взять телят. Он помог мне и выбрать, и привезти моих красавцев на своей машине. Начала я фермерствовать.
Телят, как только они немного подросли, я определила в деревенское стадо. Пастухом был тоже дагестанец Умар. Дагестанцы хорошо ко мне относились, помогали одинокой женщине, когда я о чем-то просила. Муж приезжал редко; за 200 км часто не наездишься... Умару тоже однажды понадобилась моя помощь. Ему нужно было куда-то отлучиться, и он попросил меня присмотреть за стадом. Ови охраняла дом, а Риту я взяла с собой. В стаде были и коровы, и овцы, и телята. И была среди коров одна заводила, которая боялась только Умара. На меня она решила не обращать внимания, и начала вольничать, чем вызвала разброд в стаде. Тогда Рита, без всяких приказаний с моей стороны (да и какие команды могла я дать...), обежала все стадо вокруг, собрала всех в кучу и так кружила до тех пор, пока не вернулся Умар. Без нее я не справилась бы.

*Еще раз о Рите.*

Не смогла не написать моя внучка Анечка о своей любимой Рите; правда, я не воспроизведу ее сочинение, но сюжет помню.
Муж устал возиться со своей старенькой машиной, так как она часто ломалась, и купил новенькую красненькую "Таврию". Гаража у нас в деревне не было, муж поставил ее перед домом в палисаднике. Народ на Руси, увы, вороватый. Не все, конечно, но, особенно выпивохи, бывали нечисты на руку. Ночью бензин сливали из не охраняемых машин, могли и колеса открутить, и зеркала снять. Чего они только ни вытворяли...
Дело шло к ночи. Муж накрыл капот старым солдатским одеялом на случай, если кому-то захочется швырнуть камень, наверху был багажник, позвал Риту и дал ей команду: "Рита, охраняй!" Ови мы ночью держали дома, уж очень ее допекали комары. У Риты же шерсть была длинная, ее не мучили. Ночью Рита иногда лаяла, но не заливалась, а так, для острастки. Когда утром мы вышли, то увидели, что Рита лежит наверху, на багажнике и честно выполняет приказ. Как она забралась туда, не оставив на машине ни одной царапины, неизвестно.

Вот вам и бессловесные существа...

Бессловесное существо - собака, но ведь как умеет дать понять, что ей нужно или что ее беспокоит!
Копошилась я как-то в грядках на огороде. Как обычно, наклонившись. Чувствую, Рита старается держаться ко мне поближе. Я думала, ласкается. Выпрямилась, а она прижалась к ноге. Протянула я руку, чтобы ее погладить, и ощутила пальцами опухоль. Раздвинула шерсть, а там - клещ! Уже раздутый... Ну, говорю, Рита, пойдем его вытаскивать. Связала я ей ноги, положила на бок, выстригла шерсть вокруг клеща, заранее над газом прокалила маникюрные ножницы, побрызгала место операции лидокаином, сделала разрез и вытащила клеща. Рита даже не сопротивлялась. Потом я обеззаразила рану, наложила бинт, заклеила пластырем. Рита пластырь не срывала. Хорошо, что клещ оказался не пироплазмозный и не энцефалитный. Все обошлось.
А как разговаривала Ови! Поскольку вожаком стаи был муж, то она прежде, чем обратиться ко мне, обращалась к нему. Когда я ложилась на кушетку отдохнуть, она подходила к нему, смотрела ему в глаза, а потом поворачивала морду в мою сторону. Этим она показывала, просила, чтобы он дал мне указание разрешить ей полежать со мной. Я тоже была членом стаи, мамкой - кормилицей, и должна была слушаться вожака. Семен мне говорил:" Люся, ну разреши же ей."
Я отвечала, чтобы он положил для нее покрывало, и после этого Ови с радостью растягивалась рядом.
Такие интересные... У каждой была своя миска для еды. Съедали они все очень быстро, чавкая при этом, как поросята. Потом бросались к чужой миске и долизывали друг за другом. Поесть любили. Я варила каждый день по большой кастрюле, заправляла бульон крупой и крапивой. Деревенские бабы говорили: "Что ты держишь таких собак? Ты вырастила бы лучше пару свиней..."
Ови с Ритой бесподобно работали в паре. Однажды ночью разбудил нас их лай, да такой дружный, громкий! Муж выскочил, открыл дверь, и они сразу ринулись на огород. Муж подходит и видит такую картину: стоит испуганный мужик, одна собака - спереди, другая - сзади. Сидят и молчат. Мужик тоже молчит и не шелохнется. Уж наврал или нет, сказав, что заблудился, только муж спровадил его в ту лазейку, в которую тот забрался, и посоветовал больше не показывать сюда носа. Думаю. Что он и без совета не полез бы. Больше таких случаев не было.

*Про кошку Матрену и собак.*

Я уже писала, что привезли мы в деревню кошку. Она должна была ловить мышей. Котеночком подобрала ее в подъезде Наташа, старшая внучка. Очень хотелось внученьке взять кошечку домой, но мама не разрешила. Тогда звонит она мне, плачет: "Бабушка, такая кисонька хорошенькая, трехцветная... Возьми ее к себе, а то мама не разрешает мне забрать ее."
Мне и самой стало жаль подброшенного кем-то беззащитного существа, я пришла и забрала его к себе домой. Назвала ее Матреной. И выросла эта Матрена красавицей,в деревне сразу принесла котят, тоже красавцев. Котят она покормила некоторое время, а потом пошла в загул. Гуляет целый день, а им холодно, они пищать начинают. Тогда Рита подходила, ложилась рядом, а котята забирались к ней под лапы, в шерсть ее длинную и засыпали. Кошка возвращалась к вечеру, я ее ругала и сажала в коробку, чтобы она покормила своих детей. Когда котята подросли, начали они выползать на улицу. Рита брала их в пасть и возвращала в дом. Потом Матрена решила познакомить котят с мышкой. Она поймала полевку и, смотрю, несет ее в зубах. Идет вдоль веранды. А под верандой было лежбище Ови. Только Матрена поравнялась с собакой, та хвать жирненькую полевочку у кошки! И проглотила. Кошка была очень удивлена, но в следующий раз уже огибала это место.

*Воришки поневоле.*

Прокормить двух таких больших собак было очень непросто; им всегда хотелось есть. Они появились у нас, когда в стране были трудные перестроечные времена. Главная задача была - выжить. И они ели все без разбора, как будто понимали это. Но что интересно: Ови никогда не брала со стола кусок мяса, если я забывала его убрать. А вот молочка из трехлитровой банки, оставленной на столе, Ови попила язычком, после чего я стала наливать собакам молоко в миски и крошить туда хлеб. Наверное, из-за недостатка витаминов, дога притягивала к себе морковь. Когда рядом никого не было, она забиралась в грядку, вырывала за ботву морковь и несла ее под веранду, а потом в уединении грызла. Иногда она приносила ее на лужок и ела на чистой травке. Когда я обнаружила такое действие, я стала сама угощать Ови морковкой. Любили собаки огурчики, сладкие,спелые яблоки, черную смородину, сливы, а в лесу - чернику. Рита, правда, могла стащить со стола мясное, что и делала не раз. Но было одно такое сытное лето, когда она на мясо смотрела очень спокойно. Это, когда один из дагестанцев, Магомед, отдавал требуху для Риты от зарезаемых им овец. Деловой был парень. Скупал по дешевке овец у стариков, резал, а мясо отвозил в Москву, продавал заказчикам - мусульманам. Нам требуху отдавал за то , что муж возил его в Москву и обратно, опять же за гроши. Муж тогда шел на это. Требуху я чистила, промывала, варила на " буржуйке", и Рита ела досыта. Ови в то время еще не было, она появилась зимой. Такого сытного лета больше не было, так как все дагестанцы вскоре уехали в свой Дагестан. Труда было много вложено в собак, но как было с ними хорошо!

*Рассказы о Джокере.*

*Джокер на тихой охоте.*

Как он находил грибы! В лес я брала его всегда, боялась без него. Были случаи, когда лихие люди отбирали у стариков собранное, а у более молодых - драгоценности. Боялась кабанов; они паслись не только в лесу, но и к деревне подходили близко. Джокера держала на поводке; его боялись грибники. Искали мы с ним грибы. Ходили, ходили, а беленькие никак не попадаются. Наконец, нашли парочку. Я даю
Джою понюхать их, а затем произношу команду: " Ищи."
Поводок немного ослабила, дала свободу. И, как вы думаете? Он привел меня к белым, к целой большой семье! На болотце. Рядом народные тропы, ходили люди, а это место не тронуто. Если бы мне рассказали такое, я бы не поверила... Наполнилась наша корзиночка, и мы пошли домой.

*В поле.*

Когда мы ходили с Джокером в поле, красивое большое поле за деревней, которое после перестройки, исчезновения совхоза стало зарастать травой, деревьями, кустами, он находил кустики ирги и ел вкусные сладкие ягоды.
Очень любил играть со мной. Я бросала палку и давала команду:" Принеси!" Он находил ее и приносил, при этом смотрел на руку с палкой и пытался угадать, в какую сторону я ее кину. Я старалась его не обманывать, а у него было столько радости бежать за ней! Еще любил играть в прятки. Трава вымахивала высоченная! Он ляжет, голову спрячет и притихнет, а я зову: " Джой, Джой, ты где?" Молчит, не пошевелится. Наконец, я нахожу его, восклицаю: " Ах, вот где ты спрятался!" А он, довольный, бежит прятаться в другое место. У меня радости было не меньше, чем у него.
Ах, как же было здорово!

*Мой помощник.*

В рабочем поселке Тума много лесопилок. Лес вокруг вырезается под корень, чтобы обеспечить их работу. А вот отходы производства повадились одно время свозить на незасеваемые поля в его окрестностях. Так появились горы опилок, обрезков стройматериалов. Что-то из этих отходов разбирало население. Мы с Джокером были в их числе. Так как у нас начал разваливаться забор, то мы выуживали из этих свалок штакетник, и Джокер переносил его домой, взяв,как палочку, в пасть. Я его подхваливала, награждала сухим кормом, сухариками. Ему так понравилось это дело, что, когда мы выходили в поле, он уже сам вел меня к кучам несортовой древесины. Таким образом заготовили мы столько штакетника, что его хватило на ремонт нескольких звеньев забора.
Необыкновенное существо! Умница, труженик, настоящий помощник.

Об овчарке родилось стихотворение.
*Овчарка.*

Пес хорош на разной службе: охраняет дом,
За преступником в погоне мчится напролом,
Может взять контрабандиста вместе с наркотой,
Быть на службе на границе - вот он пес какой!

Бросится под танк с гранатой, раненых спасет,
С поля вывезет солдата, за другим придет.
С операми на бандита выйдет, не страшась,
Защитит от автомата без команды " фас ".

Умный, сильный от природы, а окрас каков!
Да, овчарка - это чудо, это - дар богов.
Вот в охоте он - незнайка, не свершит чудес,
Но охотно, как и лайка, ходит с другом в лес.

Это стихотворение с фотографией Джокера напечатано в сборнике " Подарок судьбы " в разделе Юным читателям.
Стихотворение *"Добрый совет"* тоже появилось, благодаря нашим собакам.

С собаками гуляют старики,
Прогулки эти, видно, нелегки.
Бывает, что один ведет двоих -
От дряхлости спасают доги их.

Услышала однажды разговор.
Тот, что постарше, говорил не вздор.
Совет давал мужчине одному,
Не знаю, правда, внял ли тот ему.

"Вернее, чем собака, друга нет,
Давно об этом знает целый свет.
Рукой ты не маши, ты погоди,
Собаку себе лучше заводи.

Представь: ты возвращаешься домой
Усталый и голодный, да и злой;
Как прыгает, ласкается она!
Не встретит так любимая жена.

И все, что ты принес с собой домой,
Усталый и голодный, да и злой,
Уйдет куда-то очень далеко...
Тебе же станет просто и легко.

Возьми щенка, расти его с женой,
Бери сейчас, пока ты молодой,
И долго ты не будешь стариком;
Спасибо скажешь за совет потом."

Когда Семен только открывал дверь подъезда, возвращаясь с работы, Ови уже подпрыгивала до потолка, а Рита крутилась у нее в ногах. Жили мы на пятом этаже и сейчас живем, только без них,но их не забывая. А муж... Как он всегда летел домой! Не поужинав, сразу шел с ними на прогулку.
Так же было и с Джокером. Но однажды, когда муж вел его на поводке во дворе, неожиданно, откуда ни возьмись, появился перед ними бродячий пес, которых Джой ненавидел лютой ненавистью. Семен даже не успел дать команду "Стоять ", как Джокер рванулся со всей силой; муж не устоял и упал на бетонный бортик тротуара, получив перелом шейки бедра правой ноги. В больнице сделали сложную операцию, удачно. Долго шло восстановление, но он стал ходить, даже не хромая, с зашитыми в ноге болтами. Гулять же с собакой больше не смог. Мужу тогда было 72 года. Постепенно он очень изменился , а сейчас, в 79 лет, стал лежачим тяжелобольным человеком. В такой ситуации с собакой пришлось расстаться. Его взял человек из Рязани, у которого была овчарка самочка. Но, как оказалось, Джоя она совершенно не волновала.
Память хранит события, а чувства сохраняет душа.
Но я была рада, что отдала его живого и в хорошие руки, потому что так тяжело было хоронить Риту и Ови!

Кто животных любит, сможет тот понять,
Как нам трудно было двух собак терять.
Двух таких красавиц: дог, эрдельтерьер
Послужить могли бы "догам", как пример.

Не судите строго, что мы хвалим их,
Как же мы любили двух друзей своих!
Ведь они служили нам 12 лет;
Преданность и верность на любовь в ответ.

Спят теперь собаки рядышком в земле,
А когда-то спали возле нас в избе...
Их укрыл навеки пышный слой земли.
Да снега, что вьюги, ветры намели.

Я благодарна своей внучке Анне Олеговне Качинской за большую помощь, оказанную мне при создании этой книги и за драгоценный подарок к 80-летию моему и моего мужа - статуэтку королевского дога. Я гладила ее, как будто это - живая Ови. Пришли воспоминания, правда, невеселые... Но, наверное, заключительные, хотя меня просят вспомнить что - нибудь еще. Не знаю, сработает ли моя память...
Был тяжелый период в жизни Ови, нашей девочки - дога. Никогда мы не случали ее, не рожала она щенят, может быть, поэтому она тяжело заболела. Врач поставил диагноз: воспаление матки. Высокая температура, валится с ног, нужна операция, а в таком состоянии делать ее нельзя. Помню, что ветеринар, та, что лечила когда - то Риту, посоветовала для поддержания работы сердца поделать ей уколы.
Сульфокамфокаин помог; уколы делал сам муж. Как только собаке стало лучше, повезли мы ее в ветеринарную клинику. Очень быстро врачи ее обследовали и, не откладывая, сделали операцию. В матке было, если не изменяет память, 12 отделений, заполненных гноем. Матку удалили, но собаку спасли. Летом поехали в деревню. А в деревне работы хватает, и однажды я так переутомилась, что вечером стало мне плохо. Сердце просигналило. Муж хотел вызвать скорую помощь, но в деревне тогда это было проблематично. И тут пришла на помощь Ови: я вспомнила, как поддерживали мы ее сердце. Взяли мы оставшиеся ампулы, и муж скорее повез меня к фельдшеру А. А. Демидовой, опытному специалисту, которая работала на " Скорой " до того, как стала работать в нашем деревенском медпункте. Она сделала укол " Сульфокамфокаина ", заставила полежать у нее дома, и, когда мне стало легче, мы поехали домой. Потом по ее совету я провела курс лечения этим лекарством и, как говорят, встала на ноги. Вот так Ови помогла мне.
Операция продлила жизнь Ови на два года, как и предсказывала врач - ветеринар. Рак сразил ее все - таки, как когда - то ее мать Орселлу. За неделю до ее смерти умерла Рита, которую мы похоронили на нашем участке возле забора среди цветов. Муж уехал , а я осталась одна ухаживать за Ови.
Грустные воспоминания, но в то же время и забыть невозможно. Я понимала, что собака испытывает боль; она даже не стонала, но в глазах стояли слезы. Лежала она на тюфяке в уголке прихожей, так как на крыльце ночами было уже прохладно. Шел сентябрь. Я снова стала делать Ови уколы "Сульфокамфокаина" и давать обезболивающие таблетки. И вот однажды она встала. Я взяла ее на поводок, и мы вышли на улицу на возвышенное место, с которого обозревался простор, где мы столько лет вместе гуляли и вместе писали стихи... Если бы вы видели, как она смотрела на все вокруг! Я даже не в состоянии воспроизвести в словах. Ей хотелось жить. Но на следующий день ее не стало. Мужа рядом не было, помочь ее хоронить было некому. Удивительно, как у меня это получилось, ведь собака большая, тяжелая. Я молилась Богу , и Он пришел мне на помощь, другого быть не могло. И еще один вывод я сделала: собака - существо высокоорганизованное; она
чувствует и понимает, как человек, а в чем-то даже превосходит его, хотя это не ново. А вот статуэтка будет отныне памятником Ови - это ново и радостно.
И все - таки, я вспомнила еще некоторые эпизоды,
когда летом этого ( 2019 г.) приехала в деревню.
У мужа любимым местом отдыха в избе было кресло. Он и телевизор смотрел, сидя в нем, и читал книги. С кресла хорошо просматривалась деревенская улица и подъезд к дому. В это время Ови лежала рядом на полу, а Рита - под креслом. Когда муж уезжал в Москву, мы втроем провожали его, сидящего в машине, до дороги, потом возвращались, я запирала ворота, а в избе Ови сразу забиралась в кресло так, что сзади из - за спинки кресла виден был затылок ее серо - серебристой головы и кончики ушей. Было такое впечатление, что сидит Семен. Он к этому времени приобрел такой же окрас, а уши у него от рождения были оттопыренные. Это был отличительный признак его внешности.
Выудить Ови из кресла было проблематично: она сидела бы в нем и смотрела бы, и смотрела на дорогу, вслушиваясь в звуки приближающихся машин. Но не вставала. Зато, когда еще далеко от дома ехала наша машина, Ови прыгала с кресла, бежала к двери, открывала ее, выбегала на улицу и первая встречала хозяина - вожака стаи. Рита следовала за ней.
Необыкновенное чутье и слух были у дога, не раз я убеждалась в этом. Вспомнилось, как она реагировала на появление в зоне их действия своего недруга - соседа Петровича, из - за которого могла бы остаться калекой. Этот человек вместе со своей семейкой приехал откуда - то из Сибири, купил пустовавший дом, расположенный рядом с нашим, и жизнь наша спокойная прекратилась: оказались они пьяницы и воры. Они опустошали и дом, и обрывали в саду ягоды и фрукты, и даже выкапывали картошку сразу после посадки, а мы удивлялись, почему она не всходит ... Видимо, Ови однажды засекла Петровича на противозаконном действии, и он бросил в нее камень, попав в позвоночник. У собаки отнялись ноги, а мы не могли понять, в чем дело. Ни с того, ни с сего, как говорят. Врач подсказал мысль, что это от удара тяжелым предметом. Я тщательно осмотрела огород и обнаружила в борозде камень; до этого камня там не было. По поведению Ови мы поняли, что это сделал он. Находясь в доме, она вдруг начинала беспокоиться и громко лаять. Выглядываем в окно: проходит по улице Петрович. Ни на кого больше она так не реагировала. Стал Петрович очень бояться Ови и грозиться нам, что выживет нас из нашего дома. Да получилось наоборот: после очередной пьянки сгорел их дом, а из семейки почти никого не осталось в живых.
Ови вылечили, и вместе с Ритой еще долго служили они нам.
Вспоминая прошедшее, как бы снова живешь в то время, переживаешь и позитивные, и негативные моменты, и это очень нелегко. Поэтому заканчиваю я свое повествование.