Дом забвения. Domus oblivionis

Безоблачный полуденный оскал
Да птицы над землёю выше, выше.
– Зачем так, Отче, этот мир ослаб?
И отчего саднит, на ладан дышит?
Мир странный: в жизнях, в мыслях и путях
На сотни одиночеств слишком тесен.
– Смотри, Мой Отче, призраки глядят
На недоступность выси, поднебесье.
Молчит обитель, дальний горизонт
Не выдаст сердцевинные заплаты.
Не спустит в мир мятежный нужный зонд
Для узников целительной палаты.
Зачем Мы здесь всем бурям и ветрам
Стоим назло над изголовьем моря?
Уж и не вспомню, сколько скрыто ран
В зернистой гальке, обожжённых солью.
Чиста же гладь, здесь тёмное окно
Вселенной синевы – скорбей преддверье.
Не каждому по выбору дано,
Не каждому искупится по вере.
Весь мир почти гранитный, неживой,
Песками занесённый и тревожный,
Лишь сердце скрытых недр обнажено,
Стучит бесперебойно, непреложно.

– Скажи, Отец, в чём неприкаян тот,
Что бродит по скалистым побережьям?
И в каждый ранний утренний восход
О чём так сокрушается прилежно?
Ведь он, я вижу, век двадцатый мёртв,
Но всё-то удручённо неспокоен.
– Мой Сын, ты помнишь Откровений год,
Стоял под Вавилоном древним воин?
Ни титулов, ни доблестных побед
Не хватит, чтоб отмыть свой род от крови.
Он ходит к морю, дав Богам обет,
Что станет чист, жаль, безответно море.

– А этот?
– Пожил тихо, без прикрас.
Служил одним. Любил одну до гроба.
Увы, настал судьбы смиренный час
Уйти… Она не проронила слова
Прощального и слёзного о нём,
Любившем тень её превыше солнца.
Нет ничего страшней, чем мрак, силён
Его источник тьмы на дне колодца.

И здесь таких же сотни тысяч душ,
Чего-то ищущих, поправ Святыню.
Весь скорбный бесконечный список нужд,
Как змей, растёт и множится поныне.
А сколько сил кого-нибудь спасти
Положено, наполнив чашу светом?
Я возлюбил, выхаживал… Крестил.
Вносил в сей мир неоспоримей лепту.

Не в каждом, но в сердцах воспет обман,
Путь скован страстью, неподвластной Богу.
И потому, родись чрез век иль два,
Они всё с тем же припадут к порогу.

Мне виден мир. Я знал его изъян…
Ты помнишь тоже. Не скажи, что не был.

Мой Сын, к беде*, мир изменить нельзя.
Упавший с неба – не оценит неба.


* см. к несчастью

? Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2021 /