У нас так не принято

Что общего между мной и тобой? Планшет? Нетронутый лист бумаги? Фантазии. Я рисую тебя, ты меня. Мы встречаемся в придуманных мирах и проводим вместе дни словно под кайфом, сублимируя страсть в творчество.
Скоро твой день рождения и -почти как год- наш.
- Это жизнь? - спрашивала она себя, коротая реальность с другими мужчинами, - она жила с третьим за последние полгода. Третий был похож на него: тёмные глаза, тёмные покладистые волосы, смех и молчание. Он молчит, и ей это определенно нравится.
Смогу?
Вряд ли.
- У нас так не принято,- говорил фантом в её голове, и год она хранила ему верность. Реальность пылесосила, мыла окна, подбирала за ней брошенные колготки и трусики, медленно накалялась. Когда реальность доходила до садизма, они расставались.
Месяц назад она встретила нового иллюстратора. Жизнь привела его в качестве друга соседки по больничной палате. Ровесник фантома, одной школы живописи, поменьше на курс, - всего-то метр девяносто. Талантливый, но говорливый. Ей было интересно, легко и пусто. Оказывается, не нужно ни о чём говорить, - вот это новость! - а только чувствовать. Чувствовать днями и ночами.
С фантомом - после пары-тройки дежурных, ничего не значащих фраз по телефону, - ей приходилось ложится, устоять на ногах она не могла. Нутро дёргалось, словно на верёвочных качелях: туда-сюда, туда-сюда. Теперь она знала, как всё устроено: он вдохновлялся, поглощал её жадно или смакуя, в зависимости от отрывка из жизни, который иллюстрировал. Ночами, если он рисовал, она не могла заснуть. Она чувствовала тяжесть, её словно накрывало могильным камнем: не хватало воздуха, сил выбраться, она истекала страхом, балансировала на грани жизни и смерти.
С новым художником космоса не произошло. Он был открыт, предсказуем.
- Никогда такого не было и не будет,- думала она о фантоме. Пятьдесят семь будет, а такого - никогда.