Ночь
Подойду к окну, задерну шторы, чтобы не видеть этого холодного искусственного света. Он так режет мои глаза, давно ослепшие от ярких неоновых вывесок, горящих через один фонарей и желтых квадратиков вечерних окон.
Куда делась та дикая темная Ночь, что приводила в ужас нас - разучившихся в ней ориентироваться, та, что в то же время влекла своей таинственностью, прохладой и свежестью? Куда делось то время, когда дорогу уставшим ночным странникам освещали только звезды, луна и отблески далеких костров? Куда она делась, та до боли знакомая и до боли пугающая Ночь из черного бархата?
А я знаю, ее разорвали на клочки своими же руками люди - те, кто покланялся ей столетиями. Это был бунт против неизвестного божества.
Они сожгли ее искусственным светом фонарей и ламп. Они терзали ее до тех пор, пока она не сдалась, пока не превратилась во все еще не покорного, но беспомощного черного котенка.
Но иногда и Ночь поднимает бунт. Она словно неукротимый зверь проносится по улицам, разбивая фонари, ломая неоновые вывески и прожектора.
И тогда, идущие поздним вечером люди вновь вспоминают ту пугающую их когда-то беспросветную ночь. И проклинают неизвестных мародеров, разбивших все фонари. А Ночь тем временем скалится в довольной ухмылке и поджидает их за углом, где темноту будто бы можно потрогать. И может показаться, что темнота на ощупь похожа на прохладную кошачью шерсть.
Куда делась та дикая темная Ночь, что приводила в ужас нас - разучившихся в ней ориентироваться, та, что в то же время влекла своей таинственностью, прохладой и свежестью? Куда делось то время, когда дорогу уставшим ночным странникам освещали только звезды, луна и отблески далеких костров? Куда она делась, та до боли знакомая и до боли пугающая Ночь из черного бархата?
А я знаю, ее разорвали на клочки своими же руками люди - те, кто покланялся ей столетиями. Это был бунт против неизвестного божества.
Они сожгли ее искусственным светом фонарей и ламп. Они терзали ее до тех пор, пока она не сдалась, пока не превратилась во все еще не покорного, но беспомощного черного котенка.
Но иногда и Ночь поднимает бунт. Она словно неукротимый зверь проносится по улицам, разбивая фонари, ломая неоновые вывески и прожектора.
И тогда, идущие поздним вечером люди вновь вспоминают ту пугающую их когда-то беспросветную ночь. И проклинают неизвестных мародеров, разбивших все фонари. А Ночь тем временем скалится в довольной ухмылке и поджидает их за углом, где темноту будто бы можно потрогать. И может показаться, что темнота на ощупь похожа на прохладную кошачью шерсть.
Метки:
