Спящие в могилах
– Теперь ты будешь спать спокойно, моя дорогая! – захлебываясь собственными слезами надрывным голосом кричала безутешная мать, упав на могилу своей недожившей до совершеннолетия дочери.
При жизни она была от рождения тяжело больна, и каждый вдох, и каждый выдох был для нее тяжелым испытанием, которое окончилось ровно в тот миг, когда несчастная девочка была больше не в силах терпеть боль и покончила жизнь самоубийством – девочка наглоталась таблеток и в муках умерла. Хотя эти муки показались ей ничем, по сравнению с той болью, что она испытывала при жизни на протяжении семнадцати лет.
Безутешную мать все никак не могли успокоить все те многочисленные родственники, что присутствовали на похоронах девочки. Ее увели с кладбища все еще в шоковом состоянии, где истерика и потоки слез в сопровождении всхлипов и стонов страдания заняли главенствующую позицию и совсем не обещались покидать истерзанную горем женщину. Ведь она потеряла самое дорогое, что когда-либо было в ее жизни – свою родную дочь, о выздоровлении которой она грезила с самого ее рождения.
Женщину привели домой, где она раньше жила вместе со своей больной дочерью и на протяжении семнадцати лет боролась с ее врожденным недугом, пытаясь хотя бы облегчить ей физическую боль. Но она ничего не смогла поделать с ее болезнью – она потеряла дочь. Именно поэтому женщине было так тяжело и больно находиться в опустевшем доме, где хоть изредка, но появлялась радость, что украшала лицо ее исстрадавшейся дочери на доли секунды.
Но и эти мгновения она также не могла позабыть, а главное вырвать из своего сердца. Это горе вырвало с корнем из тела женщины все силы, что были у нее, а мозг ослаб от такого потрясения, и поэтому она уснула, сама не заметив как это произошло.
Женщина просто устало сомкнула свои красные, распухшие, заплаканные веки и отключилась на несколько часов. Она спала, но не видела снов, но она чувствовала во сне, что над ней кто-то стоит! Этот кто-то склонился над ее ухом и нежным, тонким голоском, походившим на голос ее дочери, пел песенку странного и даже пугающего содержания:
?Мы в могилах спящие!
Мы ужас наводящие!
Мертвецы мы – мертвецы!
Принеси-ка нам цветы!
Все мы спим в своей постели –
В холодной мрачной колыбели!
Свет давно для нас погас!
Темно и страшно здесь у нас!
Мы не дышим – мы лишь спим!
Иногда мы говорим!
Мы холодны! Мы голодны!
Мы мертвы, но все же спим!
Мы хотим прийти домой,
Но в вашем мире нет нам места!
Лично я в нем как изгой!
Я мертва! Я как невеста!
Я сплю в могиле в платье белом!
Смерть ведь стала мне уделом!
Гроб же стал мне женихом
И обвенчал нас вечным сном!
Я сплю в могиле! Я мертва!
Но сны не снятся мне!
Лишь надгробная плита
Напомнит обо мне!
Не вернуть меня, уж нет!
Не тревожься мама!
В мире меня больше нет!
Я от него устала!
Я буду здесь! Я буду спать!
Ведь я уже мертва!
Весь мир, оставив умирать
Я из него ушла!
Я буду очень сладко спать
Средь могил других!
Не нужно сильно горевать!
Просто голос мой утих!?
Как только нежный голос, казалось бы, принадлежащий ее дочери перестал напевать ей на ухо эту песенку, женщина проснулась и на миг, когда она только открыла глаза, ей почудилось, что прямо перед ней стоит ее покойная дочь в свадебном платье. В том самом, в котором была похоронена сегодня. Девушка была мила и изящна как аккуратная ухоженная куколка и улыбалась своей матери. Но это видение пронеслось перед глазами женщины лишь миг, и поэтому она решила, что это всего лишь ее желание – снова увидеть свою дочь, которое проявилось в секундном видении, что было ничем иным, а всего лишь иллюзией, воплощенной в оптическом обмане…
Женщина, сообразив, что это лишь мираж, и что ее дочь мертва и находится на кладбище начала безутешно рыдать, заливая все свое лицо, шею и грудь слезами, что теплыми солеными струйками омывали и женщину, и подушку, впитываясь в ее искусственный наполнитель. Она так рыдала до следующего дня, пока от усталости вновь не погрузилась в сон, в котором снова ничего не увидела, но на этот раз и не услышала.
Женщина выпала из реальности и ее разум уснул в пустующем, безмятежном, ничем не обременяющем и ничего не вещающем сне, что подарил ей несколько часов покоя и позволил восстановить силы и успокоить расшатанные горем нервы и привести в порядок смешанные, избитые несчастьем чувства.
Проснувшись утром, женщина встала с постели совершенно неспешно, не имея стимула начинать этот день. Она понимала, что утро подразумевает не только омовение, но и завтрак, который ей совсем не хотелось ни готовить, ни есть. Есть просто слово ?надо?, надо есть, но оно не смогло возыметь над ней силу и женщина, поддавшись горестным мыслям и несчастному унынию, предпочла пропустить обязательный утренний прием пищи.
Ей было не до того. Скорбь по потери дочери слишком свежа и глубоко укоренилась в ее душе. Поэтому она думала лишь об этой утрате и игнорировала потребности своего организма.
Оставшаяся без своей единственной дочери мать бродила по ее комнате среди ее вещей: любимых книг и плюшевых игрушек и продолжала изводить себя слезами, которые лились словно вечность, не просыхая и не останавливаясь ни на секунду.
Каждая вещь напоминала ей о том, что еще пару дней назад ее дочь еще жила – жила в этой комнате и прикасалась ко всем этим вещам, носила одежду, что так и осталась лежать на стуле около письменного стола, за которым ее больная дочь делала различные поделки, увлекаясь различными видами рукоделия. Женщине было очень плохо и тоскливо. В доме стало очень одиноко и пусто, будто вся жизнь ушла из него. Она начала видеть жизнь иначе – совсем не так, как это было при жизни ее дочери.
Да, она была больна – и это было горем для матери, но она всегда любила и до сих пор любит свою дочь. Она никогда не считала обузой ни ее саму, ни ее болезнь. Мать лишь мечтала об ее исцелении, но только для того, чтобы девочка перестала испытывать боль, перестала страдать, и смогла бы, как и все радоваться жизни и быть счастливой! Но этого не произошло! Девочка умерла! Она покончила с собой!
Этот факт не давал безутешной матери покоя, а чувство вины грызло, просто пожирало ее изнутри не давая и не оставляя сил на осознание того, что на самом деле она ни в чем не виновата! Ведь она делала все для своей дочери! Все! Все, что могла и все, что было ей по силам! Но выше своей головы не прыгнешь! Именно это она никак не могла осознать! Боль утраты затуманила ее разум и не позволяла ей сделать этого!
– Я жила только ради тебя! – всхлипывая, вслух обратилась к своей дочери женщина, но ее дочери нет больше ни в этом доме, ни в этой комнате, ни в этом мире!
Женщина устало прилегла на кровать своей дочери, которая перестала ей принадлежать по факту смерти. Она ласково гладила рукой подушку, на которой раньше спала ее кровиночка. Женщина все также заливалась слезами, потоки которых будто не имели ни границ, ни конца – они были словно бесконечны. Вот так лаская мягкую подушку своей дочери, женщина вновь уснула все также, не видя образов своих сновидений. Но до ее ушей снова донеслась песенка, что мелодично вырывалась из уст ее покойной дочери, напевавшей ее своей матери в утешение…
?Мама, мама ты не плачь!
Эти слезы – твой палач!
Не топи меня в слезах!
Я в воде – в земли низах!
Я прошу тебя родная,
Эту песню напевая,
Не печалься обо мне!
Ты не должна идти ко мне!
Если ты не прекратишь –
Меня ты этим огорчишь!
Ты заставишь меня встать
И тебя с собой забрать!
Я ушла! Я просто сплю!
И по ночам тебе пою!
Дай же мне заснуть навечно –
За упокой поставь мне свечку!
Мама, мамочка моя!
Я сильно так люблю тебя!
Прошу еще раз, ты не плачь!
Ведь эти слезы – твой палач!
И снова повторилось! Женщина проснулась сразу же, как только печальный и предупреждающий голос ее покойной дочери перестал еле слышно напевать зловещую песенку ей на ухо. Она открыла глаза, и дочь вновь предстала перед ней в том самом погребальном свадебном платье, но больше не была красивой. Она была вся в грязи и мокрая с головы до ног, а темные круги под ее глазами контрастировали с белоснежной мертвой кожей ее лица. Девочка, что была мертва, предстала пред своей матерью на доли секунды и исчезла.
И такое явление наблюдала убитая горем женщина каждую ночь на протяжении целого года. И с каждым ее появлением она выглядела все хуже и хуже, а голос ее становился все неприятнее и грубее, в то время как тексты напеваемых ею песенок становились все более зловещими и страшными. Не в силах оправиться от потери дочери, да еще и жутко переживая по поводу ?явлений? ей девочки в столь неприглядном виде, женщина запила. Она стала не просто злоупотреблять алкоголем – она уже была алкогольно зависимой к тому дню, когда наступила годовщина смерти ее дочери.
Горе съедало ее изнутри. Она осталась с ним наедине, и никто не мог помочь ей справиться с ним. Лишь покойная дочь переживала за свою мать, напевая ей предупреждения, но в то же время и угрожала ей забрать в загробный мир в этих же песенках. Но впрочем, женщина и сама стремилась ?лечь в гроб?, а дочь, что приходила к ней каждую ночь являлась лишь ?проводником? в иной мир, который уже почти поглотил женщину через ?бутылку?. Поэтому ночь годовщины смерти дочери явилась датой смерти для матери…
Мы в могилах спящие!
Мы ужас наводящие!
Мертвецы мы – мертвецы!
Скоро будешь спать и ты!
Все мы спим в своей постели –
В холодной мрачной колыбели!
Свет давно для нас погас!
Теперь и ты одна из нас!
Мы не дышим! Мы лишь спим!
Иногда мы говорим!
Мы приходим к вам домой,
Чтоб забрать во тьму с собой!
Я мертва! И ты мертва!
Погубила ты себя!
И я так тоже сделала!
Жить вовсе не хотела я!
Я сплю в могиле – я мертва!
И ты умрешь теперь!
А надгробная плита
Откроет смерти дверь!
Не вернуть меня, уж нет!
И тебе не выжить мама!
В мире меня больше нет!
И тебя не стало!
Мы будем вместе! Будем спать!
Ведь ты и я – мертвы!
Весь мир, оставив умирать
Мы погрузились в сны!
Мы будем очень сладко спать
Средь могил других!
О нас не будут горевать!
Мы – пустота для них!
Я заберу тебя с собой
В тот мир, что зовет тьмой!
Мы будем вечно спать с тобой
В гробах, что под землей!
Мы в могилах спящие!
Безмятежны мы!
Секреты тьмы таящие
Даже в дни зимы!
Мы мертвы и не мертвы!
Мы спим, и все же нет!
Лежат тела все без души,
Ведь душ там больше нет!
Не шевелимся мы, нет!
Только лишь лежим!
В трупах жизни больше нет,
Она у Смерти – Госпожи!
Забрала тебя с собой,
Милая моя!
Унесла тебя слезой
И горем бытия!
Песенка затихла, а глаза женщины, что уснула пьяной, больше не открылись…
P.S. Берегите своих близких, особенно в беде!
Автор: Светлана Непсо
При жизни она была от рождения тяжело больна, и каждый вдох, и каждый выдох был для нее тяжелым испытанием, которое окончилось ровно в тот миг, когда несчастная девочка была больше не в силах терпеть боль и покончила жизнь самоубийством – девочка наглоталась таблеток и в муках умерла. Хотя эти муки показались ей ничем, по сравнению с той болью, что она испытывала при жизни на протяжении семнадцати лет.
Безутешную мать все никак не могли успокоить все те многочисленные родственники, что присутствовали на похоронах девочки. Ее увели с кладбища все еще в шоковом состоянии, где истерика и потоки слез в сопровождении всхлипов и стонов страдания заняли главенствующую позицию и совсем не обещались покидать истерзанную горем женщину. Ведь она потеряла самое дорогое, что когда-либо было в ее жизни – свою родную дочь, о выздоровлении которой она грезила с самого ее рождения.
Женщину привели домой, где она раньше жила вместе со своей больной дочерью и на протяжении семнадцати лет боролась с ее врожденным недугом, пытаясь хотя бы облегчить ей физическую боль. Но она ничего не смогла поделать с ее болезнью – она потеряла дочь. Именно поэтому женщине было так тяжело и больно находиться в опустевшем доме, где хоть изредка, но появлялась радость, что украшала лицо ее исстрадавшейся дочери на доли секунды.
Но и эти мгновения она также не могла позабыть, а главное вырвать из своего сердца. Это горе вырвало с корнем из тела женщины все силы, что были у нее, а мозг ослаб от такого потрясения, и поэтому она уснула, сама не заметив как это произошло.
Женщина просто устало сомкнула свои красные, распухшие, заплаканные веки и отключилась на несколько часов. Она спала, но не видела снов, но она чувствовала во сне, что над ней кто-то стоит! Этот кто-то склонился над ее ухом и нежным, тонким голоском, походившим на голос ее дочери, пел песенку странного и даже пугающего содержания:
?Мы в могилах спящие!
Мы ужас наводящие!
Мертвецы мы – мертвецы!
Принеси-ка нам цветы!
Все мы спим в своей постели –
В холодной мрачной колыбели!
Свет давно для нас погас!
Темно и страшно здесь у нас!
Мы не дышим – мы лишь спим!
Иногда мы говорим!
Мы холодны! Мы голодны!
Мы мертвы, но все же спим!
Мы хотим прийти домой,
Но в вашем мире нет нам места!
Лично я в нем как изгой!
Я мертва! Я как невеста!
Я сплю в могиле в платье белом!
Смерть ведь стала мне уделом!
Гроб же стал мне женихом
И обвенчал нас вечным сном!
Я сплю в могиле! Я мертва!
Но сны не снятся мне!
Лишь надгробная плита
Напомнит обо мне!
Не вернуть меня, уж нет!
Не тревожься мама!
В мире меня больше нет!
Я от него устала!
Я буду здесь! Я буду спать!
Ведь я уже мертва!
Весь мир, оставив умирать
Я из него ушла!
Я буду очень сладко спать
Средь могил других!
Не нужно сильно горевать!
Просто голос мой утих!?
Как только нежный голос, казалось бы, принадлежащий ее дочери перестал напевать ей на ухо эту песенку, женщина проснулась и на миг, когда она только открыла глаза, ей почудилось, что прямо перед ней стоит ее покойная дочь в свадебном платье. В том самом, в котором была похоронена сегодня. Девушка была мила и изящна как аккуратная ухоженная куколка и улыбалась своей матери. Но это видение пронеслось перед глазами женщины лишь миг, и поэтому она решила, что это всего лишь ее желание – снова увидеть свою дочь, которое проявилось в секундном видении, что было ничем иным, а всего лишь иллюзией, воплощенной в оптическом обмане…
Женщина, сообразив, что это лишь мираж, и что ее дочь мертва и находится на кладбище начала безутешно рыдать, заливая все свое лицо, шею и грудь слезами, что теплыми солеными струйками омывали и женщину, и подушку, впитываясь в ее искусственный наполнитель. Она так рыдала до следующего дня, пока от усталости вновь не погрузилась в сон, в котором снова ничего не увидела, но на этот раз и не услышала.
Женщина выпала из реальности и ее разум уснул в пустующем, безмятежном, ничем не обременяющем и ничего не вещающем сне, что подарил ей несколько часов покоя и позволил восстановить силы и успокоить расшатанные горем нервы и привести в порядок смешанные, избитые несчастьем чувства.
Проснувшись утром, женщина встала с постели совершенно неспешно, не имея стимула начинать этот день. Она понимала, что утро подразумевает не только омовение, но и завтрак, который ей совсем не хотелось ни готовить, ни есть. Есть просто слово ?надо?, надо есть, но оно не смогло возыметь над ней силу и женщина, поддавшись горестным мыслям и несчастному унынию, предпочла пропустить обязательный утренний прием пищи.
Ей было не до того. Скорбь по потери дочери слишком свежа и глубоко укоренилась в ее душе. Поэтому она думала лишь об этой утрате и игнорировала потребности своего организма.
Оставшаяся без своей единственной дочери мать бродила по ее комнате среди ее вещей: любимых книг и плюшевых игрушек и продолжала изводить себя слезами, которые лились словно вечность, не просыхая и не останавливаясь ни на секунду.
Каждая вещь напоминала ей о том, что еще пару дней назад ее дочь еще жила – жила в этой комнате и прикасалась ко всем этим вещам, носила одежду, что так и осталась лежать на стуле около письменного стола, за которым ее больная дочь делала различные поделки, увлекаясь различными видами рукоделия. Женщине было очень плохо и тоскливо. В доме стало очень одиноко и пусто, будто вся жизнь ушла из него. Она начала видеть жизнь иначе – совсем не так, как это было при жизни ее дочери.
Да, она была больна – и это было горем для матери, но она всегда любила и до сих пор любит свою дочь. Она никогда не считала обузой ни ее саму, ни ее болезнь. Мать лишь мечтала об ее исцелении, но только для того, чтобы девочка перестала испытывать боль, перестала страдать, и смогла бы, как и все радоваться жизни и быть счастливой! Но этого не произошло! Девочка умерла! Она покончила с собой!
Этот факт не давал безутешной матери покоя, а чувство вины грызло, просто пожирало ее изнутри не давая и не оставляя сил на осознание того, что на самом деле она ни в чем не виновата! Ведь она делала все для своей дочери! Все! Все, что могла и все, что было ей по силам! Но выше своей головы не прыгнешь! Именно это она никак не могла осознать! Боль утраты затуманила ее разум и не позволяла ей сделать этого!
– Я жила только ради тебя! – всхлипывая, вслух обратилась к своей дочери женщина, но ее дочери нет больше ни в этом доме, ни в этой комнате, ни в этом мире!
Женщина устало прилегла на кровать своей дочери, которая перестала ей принадлежать по факту смерти. Она ласково гладила рукой подушку, на которой раньше спала ее кровиночка. Женщина все также заливалась слезами, потоки которых будто не имели ни границ, ни конца – они были словно бесконечны. Вот так лаская мягкую подушку своей дочери, женщина вновь уснула все также, не видя образов своих сновидений. Но до ее ушей снова донеслась песенка, что мелодично вырывалась из уст ее покойной дочери, напевавшей ее своей матери в утешение…
?Мама, мама ты не плачь!
Эти слезы – твой палач!
Не топи меня в слезах!
Я в воде – в земли низах!
Я прошу тебя родная,
Эту песню напевая,
Не печалься обо мне!
Ты не должна идти ко мне!
Если ты не прекратишь –
Меня ты этим огорчишь!
Ты заставишь меня встать
И тебя с собой забрать!
Я ушла! Я просто сплю!
И по ночам тебе пою!
Дай же мне заснуть навечно –
За упокой поставь мне свечку!
Мама, мамочка моя!
Я сильно так люблю тебя!
Прошу еще раз, ты не плачь!
Ведь эти слезы – твой палач!
И снова повторилось! Женщина проснулась сразу же, как только печальный и предупреждающий голос ее покойной дочери перестал еле слышно напевать зловещую песенку ей на ухо. Она открыла глаза, и дочь вновь предстала перед ней в том самом погребальном свадебном платье, но больше не была красивой. Она была вся в грязи и мокрая с головы до ног, а темные круги под ее глазами контрастировали с белоснежной мертвой кожей ее лица. Девочка, что была мертва, предстала пред своей матерью на доли секунды и исчезла.
И такое явление наблюдала убитая горем женщина каждую ночь на протяжении целого года. И с каждым ее появлением она выглядела все хуже и хуже, а голос ее становился все неприятнее и грубее, в то время как тексты напеваемых ею песенок становились все более зловещими и страшными. Не в силах оправиться от потери дочери, да еще и жутко переживая по поводу ?явлений? ей девочки в столь неприглядном виде, женщина запила. Она стала не просто злоупотреблять алкоголем – она уже была алкогольно зависимой к тому дню, когда наступила годовщина смерти ее дочери.
Горе съедало ее изнутри. Она осталась с ним наедине, и никто не мог помочь ей справиться с ним. Лишь покойная дочь переживала за свою мать, напевая ей предупреждения, но в то же время и угрожала ей забрать в загробный мир в этих же песенках. Но впрочем, женщина и сама стремилась ?лечь в гроб?, а дочь, что приходила к ней каждую ночь являлась лишь ?проводником? в иной мир, который уже почти поглотил женщину через ?бутылку?. Поэтому ночь годовщины смерти дочери явилась датой смерти для матери…
Мы в могилах спящие!
Мы ужас наводящие!
Мертвецы мы – мертвецы!
Скоро будешь спать и ты!
Все мы спим в своей постели –
В холодной мрачной колыбели!
Свет давно для нас погас!
Теперь и ты одна из нас!
Мы не дышим! Мы лишь спим!
Иногда мы говорим!
Мы приходим к вам домой,
Чтоб забрать во тьму с собой!
Я мертва! И ты мертва!
Погубила ты себя!
И я так тоже сделала!
Жить вовсе не хотела я!
Я сплю в могиле – я мертва!
И ты умрешь теперь!
А надгробная плита
Откроет смерти дверь!
Не вернуть меня, уж нет!
И тебе не выжить мама!
В мире меня больше нет!
И тебя не стало!
Мы будем вместе! Будем спать!
Ведь ты и я – мертвы!
Весь мир, оставив умирать
Мы погрузились в сны!
Мы будем очень сладко спать
Средь могил других!
О нас не будут горевать!
Мы – пустота для них!
Я заберу тебя с собой
В тот мир, что зовет тьмой!
Мы будем вечно спать с тобой
В гробах, что под землей!
Мы в могилах спящие!
Безмятежны мы!
Секреты тьмы таящие
Даже в дни зимы!
Мы мертвы и не мертвы!
Мы спим, и все же нет!
Лежат тела все без души,
Ведь душ там больше нет!
Не шевелимся мы, нет!
Только лишь лежим!
В трупах жизни больше нет,
Она у Смерти – Госпожи!
Забрала тебя с собой,
Милая моя!
Унесла тебя слезой
И горем бытия!
Песенка затихла, а глаза женщины, что уснула пьяной, больше не открылись…
P.S. Берегите своих близких, особенно в беде!
Автор: Светлана Непсо
Метки:
