Роковой пасодобль или Лягушечья кожа 2
начало здесь: http://stihi.ru/2021/09/30/8081
Она продолжала опираться на руку Эдуарда скорее не по привычке, а досадить вальсирующим бабам, которые в объятиях Эда выглядели глупыми цесарками. Да наплевать на них и пропади всё пропадом!
Те, в свою очередь, завидовали, удивляясь её спокойствию и несправедливости: Как жизнь парует? Он – танцующий Бог, она – курица, только способная нести яйца. И способная ли? Слишком болезненна и тщедушна.
Разгар танцевального вечера приятно нарушил массовик-затейник, изрядно профильтровавший пару винных заведений по дороге.
– Дамы и господа! - обратился он к публике, – Есть шанс привнести разнообразие, отличиться и надолго запомнить ваше пребывание здесь! Вечер перед отъездом будет концертным. Вношу ясность – приезжих артистов не будет. Своими силами. Среди вас есть таланты, я это вижу по расцветающим улыбкам. Готовьтесь. Кто что может. Стихи, песни, шутки, танцы, пантомима – всё, чем владеете. Я от вас не отстану, буду самым активным участником.
Он внёс ажиотаж в женские слои. Козыри уже начали откладываться в дамских головках.
Неделю кипели страсти перед предстоящим концертом. Многое зависит от человека и зерна, которое он сеет. Полководцы взмахом руки заставляли войска идти вперёд. Массовик минутной речью обратил санаторий в растревоженный улей.
Прощальный ужин перенесли на час раньше. В назначенное время отдыхающие и персонал собрались на площадке. Воздух изнывал от неожиданного тепла последних сентябрьских дней; небо переусердствовало со звёздами, луна любопытничала, набирая высоту; пахло смолой и хвоей. Женская изощрённость и чудом сохранившийся реквизит былых боёв имели достаточный уровень поразнообразить программу. Яркими цветами буйствовали цыганские шали, аскетичная атрибутика мимики и жеста, восточные мотивы на старых веерах, балетные пачки для пивной троицы. Они открывали концерт с массовиком танцем маленьких лебедей..
– Господа! Пардон, дамы и господа! – обратился затейник. – Администрация санатория учредила приз. Эта роскошная корзина яблок сорта "Слава победителю" достанется лучшему исполнителю! – он поставил фрукты ближе к мнимой авансцене. Яблоки изумили всех. Тёмно-красного цвета, размноженные словно под природным ксероксом – одно в одно - притягивали внимание и действовали на собравшихся, как красная тряпка на быка.
Номера следовали один за другим. "Фазанья" пара снисходительно наблюдала за происходящим. В ходе концерта она выпала из поля зрения окружающих.
– Я на минутку, – сказал курица и поднялась.
– Тебя проводить? – обеспокоенно спросил он.
– Нет, нет, всё в порядке, – ответила она.
Эльвира появилась номера за два до окончания мероприятия. Дамы замерли... Она стояла в красивом алом бальном платье с густой пеной лёгких рюшей по подолу. Волосы были собраны в тугой узел. Сверкающие в пол-лица глаза включили дополнительное освещение. Женщина казалась принцессой из сказки.
– Ты с ума сошла! – тихо сказал Эд.
– Я много лет пребываю в этом состоянии, хотелось бы усилить ощущение, – улыбаясь, проговорила она.
– Пасодобль! – торжественно объявил затейник.
– Пасодобль?! – с придыханием повторил Эдуард и, суеверно покачав головой, посмотрел в её глаза.
– И ты мне не откажешь, – уверенно проговорила Эльвира, – Всё будет хорошо. Андрюша здесь, я спокойна. Роковые мгновения не повторяются.
Они застыли величественно и секундно. Также застыли все присутствующие на танцплощадке. Пара действовала на них, как нервно-паралитическое оружие.
Ах, какой это был танец! Страсть и огонь, вихрь и спокойстивие, плавность и стремительность. Партнёрша, превратившись в жар-птицу, ослепила отдыхающих гусынь с их тяжёлыми юморесками, суррогатными цыганскими танцами, пением непоставленными голосами и прочей концертной мишурой. Не выступление, а фейерверк среди ночи! Профи высочайшего класса.
Главный врач настороженно следил за их танцем. Он знал нрав Эльвиры: послушание претило ей. Все его уговоры ни к чему не привели. В неё вселилось самое глупое женское качество – доказательство себя в любой обстановке. Желание выступить нарастающим снежным комом семь дней катилось с высоченной горы, остановить который он был не в силах. Понимая, что она обречена, продолжал возиться с ней, как с новорожденным ребенком.
Впервые он увидел её на областном первенстве бальных танцев. Блестяще пройдя два тура и лидируя, покорив знатных судей, паре предрекали жизнь, полную успехов и контрактов. Но... Он не отрывал глаз от танцующих, от ослепительного платья грациозной партнёрши, тонкой, почти осиной талии, ног. Самое нежное чувство, какое он когда-либо испытывал к женщине, связывал с ней. Чудес не бывает. Зная жизнеспособность позвоночника Эльвиры, он готов был поклясться – силы неба вели её в танце.
Женщина раскраснелась. Выложив всё на последних тактах, покрылась лёгкой испариной. Эд волновался. В глубоком реверансе партнёрша на мгновение застыла перед изумлённой публикой.
– Царевна-лягушка! – восхитился один из троицы.
– Царевна-лебедь! – поправил второй.
– А эти, – махнул третий в сторону наблюдавшей женской толпы, – Побегут сейчас за лягушечьей кожей.
Эльвира поднялась, повернулась к Эду, вдруг охнула и стала медленно оседать.
Ещё никто ничего не успел. Очарованные зрители, задействованные в концерте, не успели хлопнуть в ладоши для овации. Массовик, взявший корзину с фруктами, не успел сделать шага.
Эд рванулся к ней, ухватил за кончики пальцев, но узкая кисть выскользнула из его руки. Нестройный "ох!" открыл все губы.
Вытканной красным и жёлтым люрексом жар-птицей она лежала в центре танцплощадки на грубом сером полотне затёртого обувью пола. Её огромные, несколько минут назад сияющие глаза постепенно убирали блеск. Волосы короной рассыпались вокруг головы. Изящные золотые туфельки в очередной раз подчёркивали красивую форму ног. Толпа медленно и молча стала приближаться к ней. Массовик в растерянности упустил корзину, и яблоки катились к лежащей женщине, отдавая славу победительнице.
Эд поднялся, немного пошатнулся, выпрямился, посмотрел на присутствующих:
– Она всегда мечатал улететь в танце, – медленно и несколько поспешно проговорил он.
Главный врач, растолкав женщин, наклонился к Эльвире. Увидев застывшую болезненно-удивлённую гримасу на лице, приложил ухо к сердцу, побил по щекам, поднял веко. Затем приблизил свой рот к её губам. Помада сохранила цвет и вкус земляники, навеявшей ему такую волю к жизни, что он, мысленно воздев руки к небу и молясь всем существующим Богам, начал делать искусственное дыхание, которое медики называют "поцелуйным".
Колдуя и манипулируя в надежде на чудо, вернулся к руке Эльвиры.
– Пульс! Носилки! Быстро! – профессионально отдавая приказания, одним духом выпалил он. - Нет, я сам!
Он поднял тело женщины, лёгкое, словно оброненное перо сказочной сияющей птицы, и быстро направился в сторону главного корпуса. Все смотрели им вслед, потеряв на какое-то время интерес к мужской половине фазаньей пары.
Говорят, когда фазаний самец остаётся один, он теряет яркость оперения. Если это так, не перестаёшь удивляться мудрости создателя природы.
*------
коллаж по картинкам ИНЕТа - мой
2006 год
Она продолжала опираться на руку Эдуарда скорее не по привычке, а досадить вальсирующим бабам, которые в объятиях Эда выглядели глупыми цесарками. Да наплевать на них и пропади всё пропадом!
Те, в свою очередь, завидовали, удивляясь её спокойствию и несправедливости: Как жизнь парует? Он – танцующий Бог, она – курица, только способная нести яйца. И способная ли? Слишком болезненна и тщедушна.
Разгар танцевального вечера приятно нарушил массовик-затейник, изрядно профильтровавший пару винных заведений по дороге.
– Дамы и господа! - обратился он к публике, – Есть шанс привнести разнообразие, отличиться и надолго запомнить ваше пребывание здесь! Вечер перед отъездом будет концертным. Вношу ясность – приезжих артистов не будет. Своими силами. Среди вас есть таланты, я это вижу по расцветающим улыбкам. Готовьтесь. Кто что может. Стихи, песни, шутки, танцы, пантомима – всё, чем владеете. Я от вас не отстану, буду самым активным участником.
Он внёс ажиотаж в женские слои. Козыри уже начали откладываться в дамских головках.
Неделю кипели страсти перед предстоящим концертом. Многое зависит от человека и зерна, которое он сеет. Полководцы взмахом руки заставляли войска идти вперёд. Массовик минутной речью обратил санаторий в растревоженный улей.
Прощальный ужин перенесли на час раньше. В назначенное время отдыхающие и персонал собрались на площадке. Воздух изнывал от неожиданного тепла последних сентябрьских дней; небо переусердствовало со звёздами, луна любопытничала, набирая высоту; пахло смолой и хвоей. Женская изощрённость и чудом сохранившийся реквизит былых боёв имели достаточный уровень поразнообразить программу. Яркими цветами буйствовали цыганские шали, аскетичная атрибутика мимики и жеста, восточные мотивы на старых веерах, балетные пачки для пивной троицы. Они открывали концерт с массовиком танцем маленьких лебедей..
– Господа! Пардон, дамы и господа! – обратился затейник. – Администрация санатория учредила приз. Эта роскошная корзина яблок сорта "Слава победителю" достанется лучшему исполнителю! – он поставил фрукты ближе к мнимой авансцене. Яблоки изумили всех. Тёмно-красного цвета, размноженные словно под природным ксероксом – одно в одно - притягивали внимание и действовали на собравшихся, как красная тряпка на быка.
Номера следовали один за другим. "Фазанья" пара снисходительно наблюдала за происходящим. В ходе концерта она выпала из поля зрения окружающих.
– Я на минутку, – сказал курица и поднялась.
– Тебя проводить? – обеспокоенно спросил он.
– Нет, нет, всё в порядке, – ответила она.
Эльвира появилась номера за два до окончания мероприятия. Дамы замерли... Она стояла в красивом алом бальном платье с густой пеной лёгких рюшей по подолу. Волосы были собраны в тугой узел. Сверкающие в пол-лица глаза включили дополнительное освещение. Женщина казалась принцессой из сказки.
– Ты с ума сошла! – тихо сказал Эд.
– Я много лет пребываю в этом состоянии, хотелось бы усилить ощущение, – улыбаясь, проговорила она.
– Пасодобль! – торжественно объявил затейник.
– Пасодобль?! – с придыханием повторил Эдуард и, суеверно покачав головой, посмотрел в её глаза.
– И ты мне не откажешь, – уверенно проговорила Эльвира, – Всё будет хорошо. Андрюша здесь, я спокойна. Роковые мгновения не повторяются.
Они застыли величественно и секундно. Также застыли все присутствующие на танцплощадке. Пара действовала на них, как нервно-паралитическое оружие.
Ах, какой это был танец! Страсть и огонь, вихрь и спокойстивие, плавность и стремительность. Партнёрша, превратившись в жар-птицу, ослепила отдыхающих гусынь с их тяжёлыми юморесками, суррогатными цыганскими танцами, пением непоставленными голосами и прочей концертной мишурой. Не выступление, а фейерверк среди ночи! Профи высочайшего класса.
Главный врач настороженно следил за их танцем. Он знал нрав Эльвиры: послушание претило ей. Все его уговоры ни к чему не привели. В неё вселилось самое глупое женское качество – доказательство себя в любой обстановке. Желание выступить нарастающим снежным комом семь дней катилось с высоченной горы, остановить который он был не в силах. Понимая, что она обречена, продолжал возиться с ней, как с новорожденным ребенком.
Впервые он увидел её на областном первенстве бальных танцев. Блестяще пройдя два тура и лидируя, покорив знатных судей, паре предрекали жизнь, полную успехов и контрактов. Но... Он не отрывал глаз от танцующих, от ослепительного платья грациозной партнёрши, тонкой, почти осиной талии, ног. Самое нежное чувство, какое он когда-либо испытывал к женщине, связывал с ней. Чудес не бывает. Зная жизнеспособность позвоночника Эльвиры, он готов был поклясться – силы неба вели её в танце.
Женщина раскраснелась. Выложив всё на последних тактах, покрылась лёгкой испариной. Эд волновался. В глубоком реверансе партнёрша на мгновение застыла перед изумлённой публикой.
– Царевна-лягушка! – восхитился один из троицы.
– Царевна-лебедь! – поправил второй.
– А эти, – махнул третий в сторону наблюдавшей женской толпы, – Побегут сейчас за лягушечьей кожей.
Эльвира поднялась, повернулась к Эду, вдруг охнула и стала медленно оседать.
Ещё никто ничего не успел. Очарованные зрители, задействованные в концерте, не успели хлопнуть в ладоши для овации. Массовик, взявший корзину с фруктами, не успел сделать шага.
Эд рванулся к ней, ухватил за кончики пальцев, но узкая кисть выскользнула из его руки. Нестройный "ох!" открыл все губы.
Вытканной красным и жёлтым люрексом жар-птицей она лежала в центре танцплощадки на грубом сером полотне затёртого обувью пола. Её огромные, несколько минут назад сияющие глаза постепенно убирали блеск. Волосы короной рассыпались вокруг головы. Изящные золотые туфельки в очередной раз подчёркивали красивую форму ног. Толпа медленно и молча стала приближаться к ней. Массовик в растерянности упустил корзину, и яблоки катились к лежащей женщине, отдавая славу победительнице.
Эд поднялся, немного пошатнулся, выпрямился, посмотрел на присутствующих:
– Она всегда мечатал улететь в танце, – медленно и несколько поспешно проговорил он.
Главный врач, растолкав женщин, наклонился к Эльвире. Увидев застывшую болезненно-удивлённую гримасу на лице, приложил ухо к сердцу, побил по щекам, поднял веко. Затем приблизил свой рот к её губам. Помада сохранила цвет и вкус земляники, навеявшей ему такую волю к жизни, что он, мысленно воздев руки к небу и молясь всем существующим Богам, начал делать искусственное дыхание, которое медики называют "поцелуйным".
Колдуя и манипулируя в надежде на чудо, вернулся к руке Эльвиры.
– Пульс! Носилки! Быстро! – профессионально отдавая приказания, одним духом выпалил он. - Нет, я сам!
Он поднял тело женщины, лёгкое, словно оброненное перо сказочной сияющей птицы, и быстро направился в сторону главного корпуса. Все смотрели им вслед, потеряв на какое-то время интерес к мужской половине фазаньей пары.
Говорят, когда фазаний самец остаётся один, он теряет яркость оперения. Если это так, не перестаёшь удивляться мудрости создателя природы.
*------
коллаж по картинкам ИНЕТа - мой
2006 год
Метки:
