Сказки призраков. Ч. 2. Бабушка
СКАЗКИ ПРИЗРАКОВ
О любви и смерти из Страны Туманов
сборник рассказов
из серии ?Игра в Иную Реальность?
Часть 2. ВЕРИТЕ ЛИ ВЫ В ПРИЗРАКОВ?
БАБУШКА
?Наконец-то!? – воскликнула бы бабушка, которая жила в Париже, но умерла два года назад – я прилетела в Шарль-де-Голль в воскресенье в полдень, чтобы насладиться Парижем и… да, так тоже бывает – умереть… в нём… Решение, которое я вынашивала уже давно… Почему умереть? – я чувствовала себя совершенно никому не нужной в этом мире, включая объекта моей любви. Почему в Париже? – во-первых, моя бабушка мечтала, чтобы я однажды побывала в её любимом городе, в городе Любви, и мне хотелось исполнить эту её мечту, пусть для неё и посмертно, а во-вторых, и скорее это и было самым главным в данном решении, – просто назло ?моей любви?…
Погода стояла солнечной и тёплой. Подъезжая к отелю, я заметила мост, по которому проходило RER – скоростное метро, почти как в фильме ?Последнее танго в Париже?…
В номере, к счастью, я обнаружила карту города – на следующее утро мне предстояло оказаться у Гран Опера, откуда начинались все экскурсии. И хоть консьержка заверила, что до Гран Опера далеко, без метро не обойтись, я проложила на карте маршрут – пешком город можно почувствовать…
И сразу же в воскресенье, чуть отдохнув, я решила прогуляться и дошла до Gare du Nord, огромного железнодорожного вокзала, но затем перепутала улицы и, видимо, направилась в сторону центра, в результате чего заблудилась.
И в этот отчаянный момент (я же не знала французского) произошло нечто странное – мгновенно поменялось небо: сбежались тучи, исчезло солнце, и резко похолодало… Я невольно съёжилась, огляделась по сторонам и… увидела в толпе… свою бабушку!
Она была вся в чёрном, подобно монахине, однако в её руке вместо чёток поблёскивала связка ключей. Бабушка подала мне знак следовать за ней.
– Ба! – воскликнула я, подбежав к ней сквозь толпу прохожих.
?Тсс!? – она приложила палец ко рту и продолжила движение.
– Послушай, но ведь два года назад… ты…? Ты, что, жива? Ты живёшь здесь? – не унималась я.
Бабушка, не оборачиваясь, медленно и молча следовала вдаль сквозь толпу прохожих.
Я поняла, что расспрашивать её бесполезно – она славилась характером ?железной леди?, поэтому послушно поплелась за ней и по ходу движения с любопытством первооткрывателя смотрела по сторонам.
Чем дальше мы отдалялись от ?места встречи?, тем всё более странным казалось мне происходящее. Вот, например, люди на улице… Во-первых, их было слишком много. То есть неестественно много. Во-вторых, бросалась в глаза их одежда: кто-то шагал в лохмотьях, кто-то – в мехах, но большинство – в разнообразных театральных костюмах. Мимо меня проплывали дамы и рыцари Средневековья, повсюду шныряли грязные, как трубочисты, рогатые и хвостатые ?черти?, периодически то здесь, то там мелькали клыкастые вампиры со следами крови на губах…
Я решила, что в городе проходит какой-то карнавал. Но… лица актёров – чем больше я в них всматривалась, тем сильнее чувствовала нечто противоестественное.
Зловещее небо в свинцовых тучах придавало происходящему привкус дьявольщины. Слава Богу, что фонари уже зажглись, правда, чем дальше мы брели, тем туманнее становилось вокруг.
Вскоре бабушка свернула в узкую улочку, мощёную камнем, которая при свете старинных фонарей от нахлынувшего тумана казалась мне серо-голубого цвета. В конце улицы находился небольшой бар. И я, следом за бабушкой, зашла внутрь.
Здесь было полно народу, но мне сразу бросилось в глаза обилие… чертей. Вокруг каждого выпивающего мужчины кружилось как минимум двое рогатых, что-то шепчущих ему в оба уха. Обнажённые женщины, но почему-то тоже с рогами и хвостом, танцевали у столиков и вальяжно расхаживали по заведению.
Моя бабушка в одежде монахини, смотревшаяся на их фоне совершенно дико, не обращая ни на что внимания, молча провела меня в дальний угол к седому падре, сидящему в одиночестве за столиком со свечой и псалтырью.
Падре жестом пригласил нас присесть рядом.
– Здравствуйте… – произнесла я, пытаясь разрушить затянувшееся молчание. – Что здесь происходит?
Падре молча достал из своей холщовой сумки какой-то свиток и так же молча протянул его мне.
Я раскрыла свиток и обнаружила… М-да! Не может быть! Это – сон!!!
На левой половине свитка в рубрике ?Минуса? прямо на глазах друг за другом проявлялись мои ?нехорошие? поступки и мысли, записанные кем-то чёрными чернилами, а справа – в рубрике ?Взаимозачёт? – красными чернилами проявлялось нечто, аннулирующее указанное слева.
Я зависла над свитком и по мере просмотра обращала внимание на даты каждого пункта слева и справа – иногда разница между ними составляла годы! Не вызывало оптимизма и то, что даже малейшая негативная мысль слева требовала, на мой взгляд, совершенно несопоставимых жертв справа! А ещё – открытие! – в качестве платы за мои ?злодеяния? указывались справа благие поступки и молитвы моих далёких предков и бабушки, той самой, которая привела меня сюда…
Мне стало страшно, но я не могла остановить ?просмотр?, и уткнулась в жуткий финал! Предпоследняя запись слева перечёркивалась обетом молчания бабушки – так вот почему она молчит! Но далее… далее слева шло моё решение, принятое перед приездом в Париж, умереть в Париже – его совершенно нечем было перечеркнуть справа…
Внизу под последним пунктом шёл обратный отсчёт времени…
Я положила свиток на стол и сжала голову руками, но почувствовала жуткий холод за спиной. Оглянувшись, я увидела висельника. Он пытался снять петлю с шеи, но ничего не получалось.
– Один раз затянул – и до скончания века не снять! – пожаловался мне висельник и упал на колени перед падре. – Помолитесь за меня, святой отец! Я устал таскать её на себе! Два века ношу, а всё – как вчера!
Падре кивнул, и висельник удалился.
Я снова взглянула на обратный отсчёт своего земного времени – мне оставалось 7 дней. Да, я так и планировала…
– Падре, – обратилась я к священнику и кивнула на последний пункт в свитке. – Я поняла то, что Вы хотели мне сказать… Каюсь… И… я не буду совершать этот грех…
Падре посмотрел на меня с грустью и развёл руками. Обратный отсчёт времени на свитке не остановился – часы продолжали играть против меня!
– То есть… Вы хотите сказать, что моё решение сейчас остаться жить – не повлияет на дату моей смерти?! – воскликнула я. – И через 7 дней меня уже не будет на земле?!!
Я посмотрела на бабушку в поисках спасения. Но она молчала. Как и падре. Я вздохнула, задумалась, а затем подытожила:
– Получается, вы позвали меня к себе сейчас, чтобы я успела сделать что-то хорошее за оставшиеся мне 7 дней? Чтобы я ушла отсюда ?в точке нуля?, без ?минусов??
Бабушка и падре одновременно кивнули в знак согласия.
– Но что же я смогу сделать такого здесь, в Париже? В чужом мне городе, когда я даже французского языка не знаю???
При мысли о своей полной беспомощности у меня сжалось сердце.
Бабушка развела руками, что, судя по всему, означало: ?Дорогая, придумай что-нибудь сама!?
***
Я проснулась от телефонного звонка – по моей просьбе горничная должна была разбудить меня утром. Умываясь, я так и не вспомнила, как вернулась накануне в свой номер, однако, прекрасно помнила встречу с бабушкой и падре. Конечно, как я выяснила уже потом, в городе не проходило никакого карнавала. Возможно, бабушка провела меня в Параллельную Реальность? – так бывает, когда человек находится на грани между жизнью и смертью, дверь между мирами приоткрывается и…
?Но… что же мне теперь делать? – судорожно размышляла я. – Как совершить столько добрых дел, чтобы…??
Сначала я решила, что экскурсии с группой теперь отменяются, но потом, в виду того, что я не знала французского, поняла – в группе есть экскурсовод и мои соотечественники, с ними проще общаться. Вдруг кому-то потребуется помощь, и я – тут как тут!
***
Все эти 7 дней, в течение которых я продолжала видеть Оба Мира одновременно, по утрам я встречалась с нашими туристами и экскурсоводом у Гран Опера. И хоть наша группа состояла всего из 4 человек плюс гид, за эти 7 дней, неожиданно для самой себя, я смогла совершить по мелочам массу всякого разного, будучи предельно внимательной к каждому.
Казалось бы, чем ты можешь помочь отдыхающим с тобой в Париже, когда у них уже всё есть, и они просто красиво отдыхают? Но если задаться целью – совершить максимальное количество добрых дел, служа любым попавшимся тебе людям, и быть к ним предельно внимательным, особенно при условии, что над тобой зависла сама Смерть с вердиктом ?В Ад!?, уверена – возможностей найдётся предостаточно.
Я практически сдувала пушинки с их одежды, давала каждому руку при их выходе из автобуса. Превратилась в их персонального фотографа, но категорически отказалась фотографироваться сама. Поднимала роняемые ими вещи. Терпеливо ждала окончания их нескончаемых примерок в торговой галерее, осыпала комплиментами, но давала искренние советы по поводу того, что на них смотрелось лучше всего. Отдала зонтик – сама добиралась пешком без зонта. Предоставила зарядку для телефона, а потом – и телефон, когда кто-то забыл свой в гостинице. Купила яблок и угостила всех на полдник. Приносила им приборы в ресторане самообслуживания. Помогла сориентироваться в метро, потом вышла наружу и пошла пешком. Поделилась контактами ?самых-самых? мастеров своего дела. Выслушала исповедь каждого, утешила и обнадёжила – всё к лучшему! Поставила им свечи за здравие в Нотр-Дам де Пари. Перед сном своими словами просила Бога помочь каждому из них. Подхватила мужчину, когда поскользнулся, чем спасла от попадания под наш же микроавтобус.
Одновременно я пыталась сделать что-то и для окружающих – не из нашей группы – просто по ходу движения в пространстве. Например, помогла спуститься со скользкой лестницы в загородной резиденции королей Фонтенбло старушке – туристке из Японии. Покормила бездомную собаку в Люксембургском саду. Протёрла пыль с верхней части скульптуры в музее Родена – смотритель не дотягивался. Догнала шляпу, унесённую ветром, в саду Тюильри и вернула её незрячему старичку-хозяину. Помогла найти маму потерявшемуся ребёнку в Латинском квартале…
И всё же… вернувшись в отель на седьмой вечер я внезапно осознала, как ничтожно мало – да, мало! – я совершила добрых дел по сравнению с тем, сколько могла бы совершить в течение всей своей жизни, если бы, за исключением последних 7-ми дней, я не была зациклена на себе и своих проблемах…
***
Ночью за мной зашла бабушка. На этот раз она провела меня сквозь туман в какой-то собор, где нас встретил тот самый падре.
Я поздоровалась. Но падре молча протянул мне свиток… Сердце сжалось от страха. Я заглянула внутрь… О нет! Мой последний ?пункт? слева так и не был перечёркнут!!! Справа – да, через запятую, красными чернилами промелькнули все те поступки, которые я совершила за последние 7 дней. Но их не хватало, чтобы простить мне моё – уже даже отозванное мной ранее! – решение уйти отсюда досрочно!
В ужасе я бросила взгляд сначала на бабушку, затем – на падре.
Бабушка молча ткнула ключом со своей связки в то место внизу свитка, в котором ранее отображался обратный отсчёт моего земного времени – он исчез!!!
– Да!!! – закричала я. – Спасибо! Спаси БО!!!
?Тсс!? – улыбнулась бабушка.
?Тсс!? – вторил ей падре.
январь 2000
О любви и смерти из Страны Туманов
сборник рассказов
из серии ?Игра в Иную Реальность?
Часть 2. ВЕРИТЕ ЛИ ВЫ В ПРИЗРАКОВ?
БАБУШКА
?Наконец-то!? – воскликнула бы бабушка, которая жила в Париже, но умерла два года назад – я прилетела в Шарль-де-Голль в воскресенье в полдень, чтобы насладиться Парижем и… да, так тоже бывает – умереть… в нём… Решение, которое я вынашивала уже давно… Почему умереть? – я чувствовала себя совершенно никому не нужной в этом мире, включая объекта моей любви. Почему в Париже? – во-первых, моя бабушка мечтала, чтобы я однажды побывала в её любимом городе, в городе Любви, и мне хотелось исполнить эту её мечту, пусть для неё и посмертно, а во-вторых, и скорее это и было самым главным в данном решении, – просто назло ?моей любви?…
Погода стояла солнечной и тёплой. Подъезжая к отелю, я заметила мост, по которому проходило RER – скоростное метро, почти как в фильме ?Последнее танго в Париже?…
В номере, к счастью, я обнаружила карту города – на следующее утро мне предстояло оказаться у Гран Опера, откуда начинались все экскурсии. И хоть консьержка заверила, что до Гран Опера далеко, без метро не обойтись, я проложила на карте маршрут – пешком город можно почувствовать…
И сразу же в воскресенье, чуть отдохнув, я решила прогуляться и дошла до Gare du Nord, огромного железнодорожного вокзала, но затем перепутала улицы и, видимо, направилась в сторону центра, в результате чего заблудилась.
И в этот отчаянный момент (я же не знала французского) произошло нечто странное – мгновенно поменялось небо: сбежались тучи, исчезло солнце, и резко похолодало… Я невольно съёжилась, огляделась по сторонам и… увидела в толпе… свою бабушку!
Она была вся в чёрном, подобно монахине, однако в её руке вместо чёток поблёскивала связка ключей. Бабушка подала мне знак следовать за ней.
– Ба! – воскликнула я, подбежав к ней сквозь толпу прохожих.
?Тсс!? – она приложила палец ко рту и продолжила движение.
– Послушай, но ведь два года назад… ты…? Ты, что, жива? Ты живёшь здесь? – не унималась я.
Бабушка, не оборачиваясь, медленно и молча следовала вдаль сквозь толпу прохожих.
Я поняла, что расспрашивать её бесполезно – она славилась характером ?железной леди?, поэтому послушно поплелась за ней и по ходу движения с любопытством первооткрывателя смотрела по сторонам.
Чем дальше мы отдалялись от ?места встречи?, тем всё более странным казалось мне происходящее. Вот, например, люди на улице… Во-первых, их было слишком много. То есть неестественно много. Во-вторых, бросалась в глаза их одежда: кто-то шагал в лохмотьях, кто-то – в мехах, но большинство – в разнообразных театральных костюмах. Мимо меня проплывали дамы и рыцари Средневековья, повсюду шныряли грязные, как трубочисты, рогатые и хвостатые ?черти?, периодически то здесь, то там мелькали клыкастые вампиры со следами крови на губах…
Я решила, что в городе проходит какой-то карнавал. Но… лица актёров – чем больше я в них всматривалась, тем сильнее чувствовала нечто противоестественное.
Зловещее небо в свинцовых тучах придавало происходящему привкус дьявольщины. Слава Богу, что фонари уже зажглись, правда, чем дальше мы брели, тем туманнее становилось вокруг.
Вскоре бабушка свернула в узкую улочку, мощёную камнем, которая при свете старинных фонарей от нахлынувшего тумана казалась мне серо-голубого цвета. В конце улицы находился небольшой бар. И я, следом за бабушкой, зашла внутрь.
Здесь было полно народу, но мне сразу бросилось в глаза обилие… чертей. Вокруг каждого выпивающего мужчины кружилось как минимум двое рогатых, что-то шепчущих ему в оба уха. Обнажённые женщины, но почему-то тоже с рогами и хвостом, танцевали у столиков и вальяжно расхаживали по заведению.
Моя бабушка в одежде монахини, смотревшаяся на их фоне совершенно дико, не обращая ни на что внимания, молча провела меня в дальний угол к седому падре, сидящему в одиночестве за столиком со свечой и псалтырью.
Падре жестом пригласил нас присесть рядом.
– Здравствуйте… – произнесла я, пытаясь разрушить затянувшееся молчание. – Что здесь происходит?
Падре молча достал из своей холщовой сумки какой-то свиток и так же молча протянул его мне.
Я раскрыла свиток и обнаружила… М-да! Не может быть! Это – сон!!!
На левой половине свитка в рубрике ?Минуса? прямо на глазах друг за другом проявлялись мои ?нехорошие? поступки и мысли, записанные кем-то чёрными чернилами, а справа – в рубрике ?Взаимозачёт? – красными чернилами проявлялось нечто, аннулирующее указанное слева.
Я зависла над свитком и по мере просмотра обращала внимание на даты каждого пункта слева и справа – иногда разница между ними составляла годы! Не вызывало оптимизма и то, что даже малейшая негативная мысль слева требовала, на мой взгляд, совершенно несопоставимых жертв справа! А ещё – открытие! – в качестве платы за мои ?злодеяния? указывались справа благие поступки и молитвы моих далёких предков и бабушки, той самой, которая привела меня сюда…
Мне стало страшно, но я не могла остановить ?просмотр?, и уткнулась в жуткий финал! Предпоследняя запись слева перечёркивалась обетом молчания бабушки – так вот почему она молчит! Но далее… далее слева шло моё решение, принятое перед приездом в Париж, умереть в Париже – его совершенно нечем было перечеркнуть справа…
Внизу под последним пунктом шёл обратный отсчёт времени…
Я положила свиток на стол и сжала голову руками, но почувствовала жуткий холод за спиной. Оглянувшись, я увидела висельника. Он пытался снять петлю с шеи, но ничего не получалось.
– Один раз затянул – и до скончания века не снять! – пожаловался мне висельник и упал на колени перед падре. – Помолитесь за меня, святой отец! Я устал таскать её на себе! Два века ношу, а всё – как вчера!
Падре кивнул, и висельник удалился.
Я снова взглянула на обратный отсчёт своего земного времени – мне оставалось 7 дней. Да, я так и планировала…
– Падре, – обратилась я к священнику и кивнула на последний пункт в свитке. – Я поняла то, что Вы хотели мне сказать… Каюсь… И… я не буду совершать этот грех…
Падре посмотрел на меня с грустью и развёл руками. Обратный отсчёт времени на свитке не остановился – часы продолжали играть против меня!
– То есть… Вы хотите сказать, что моё решение сейчас остаться жить – не повлияет на дату моей смерти?! – воскликнула я. – И через 7 дней меня уже не будет на земле?!!
Я посмотрела на бабушку в поисках спасения. Но она молчала. Как и падре. Я вздохнула, задумалась, а затем подытожила:
– Получается, вы позвали меня к себе сейчас, чтобы я успела сделать что-то хорошее за оставшиеся мне 7 дней? Чтобы я ушла отсюда ?в точке нуля?, без ?минусов??
Бабушка и падре одновременно кивнули в знак согласия.
– Но что же я смогу сделать такого здесь, в Париже? В чужом мне городе, когда я даже французского языка не знаю???
При мысли о своей полной беспомощности у меня сжалось сердце.
Бабушка развела руками, что, судя по всему, означало: ?Дорогая, придумай что-нибудь сама!?
***
Я проснулась от телефонного звонка – по моей просьбе горничная должна была разбудить меня утром. Умываясь, я так и не вспомнила, как вернулась накануне в свой номер, однако, прекрасно помнила встречу с бабушкой и падре. Конечно, как я выяснила уже потом, в городе не проходило никакого карнавала. Возможно, бабушка провела меня в Параллельную Реальность? – так бывает, когда человек находится на грани между жизнью и смертью, дверь между мирами приоткрывается и…
?Но… что же мне теперь делать? – судорожно размышляла я. – Как совершить столько добрых дел, чтобы…??
Сначала я решила, что экскурсии с группой теперь отменяются, но потом, в виду того, что я не знала французского, поняла – в группе есть экскурсовод и мои соотечественники, с ними проще общаться. Вдруг кому-то потребуется помощь, и я – тут как тут!
***
Все эти 7 дней, в течение которых я продолжала видеть Оба Мира одновременно, по утрам я встречалась с нашими туристами и экскурсоводом у Гран Опера. И хоть наша группа состояла всего из 4 человек плюс гид, за эти 7 дней, неожиданно для самой себя, я смогла совершить по мелочам массу всякого разного, будучи предельно внимательной к каждому.
Казалось бы, чем ты можешь помочь отдыхающим с тобой в Париже, когда у них уже всё есть, и они просто красиво отдыхают? Но если задаться целью – совершить максимальное количество добрых дел, служа любым попавшимся тебе людям, и быть к ним предельно внимательным, особенно при условии, что над тобой зависла сама Смерть с вердиктом ?В Ад!?, уверена – возможностей найдётся предостаточно.
Я практически сдувала пушинки с их одежды, давала каждому руку при их выходе из автобуса. Превратилась в их персонального фотографа, но категорически отказалась фотографироваться сама. Поднимала роняемые ими вещи. Терпеливо ждала окончания их нескончаемых примерок в торговой галерее, осыпала комплиментами, но давала искренние советы по поводу того, что на них смотрелось лучше всего. Отдала зонтик – сама добиралась пешком без зонта. Предоставила зарядку для телефона, а потом – и телефон, когда кто-то забыл свой в гостинице. Купила яблок и угостила всех на полдник. Приносила им приборы в ресторане самообслуживания. Помогла сориентироваться в метро, потом вышла наружу и пошла пешком. Поделилась контактами ?самых-самых? мастеров своего дела. Выслушала исповедь каждого, утешила и обнадёжила – всё к лучшему! Поставила им свечи за здравие в Нотр-Дам де Пари. Перед сном своими словами просила Бога помочь каждому из них. Подхватила мужчину, когда поскользнулся, чем спасла от попадания под наш же микроавтобус.
Одновременно я пыталась сделать что-то и для окружающих – не из нашей группы – просто по ходу движения в пространстве. Например, помогла спуститься со скользкой лестницы в загородной резиденции королей Фонтенбло старушке – туристке из Японии. Покормила бездомную собаку в Люксембургском саду. Протёрла пыль с верхней части скульптуры в музее Родена – смотритель не дотягивался. Догнала шляпу, унесённую ветром, в саду Тюильри и вернула её незрячему старичку-хозяину. Помогла найти маму потерявшемуся ребёнку в Латинском квартале…
И всё же… вернувшись в отель на седьмой вечер я внезапно осознала, как ничтожно мало – да, мало! – я совершила добрых дел по сравнению с тем, сколько могла бы совершить в течение всей своей жизни, если бы, за исключением последних 7-ми дней, я не была зациклена на себе и своих проблемах…
***
Ночью за мной зашла бабушка. На этот раз она провела меня сквозь туман в какой-то собор, где нас встретил тот самый падре.
Я поздоровалась. Но падре молча протянул мне свиток… Сердце сжалось от страха. Я заглянула внутрь… О нет! Мой последний ?пункт? слева так и не был перечёркнут!!! Справа – да, через запятую, красными чернилами промелькнули все те поступки, которые я совершила за последние 7 дней. Но их не хватало, чтобы простить мне моё – уже даже отозванное мной ранее! – решение уйти отсюда досрочно!
В ужасе я бросила взгляд сначала на бабушку, затем – на падре.
Бабушка молча ткнула ключом со своей связки в то место внизу свитка, в котором ранее отображался обратный отсчёт моего земного времени – он исчез!!!
– Да!!! – закричала я. – Спасибо! Спаси БО!!!
?Тсс!? – улыбнулась бабушка.
?Тсс!? – вторил ей падре.
январь 2000
Метки:
