Коля-кольчик
Торчала посреди лесной тропы ямка. Кто пройдет – восклицает: охает, ахает. Большинство возмущается, нервничает.
– Наверное, я – лесное чудище! – однажды воскликнула ямка (и поняла, что от огорчения у нее даже голос прорезался). – Может быть, изо всех чудищ – самое гадкое!
– Вы… красавица! – возразил бугорок, который, в свою очередь, научился говорить мгновением позже, не в силах скрыть своего восторга. Он проживал на тропе, в нескольких шагах. Его тоже нещадно топтали, пинали и, хотя приходилось очень несладко, бугорок мог терпеть сколько угодно, любуясь ямкой. Становясь прочнее, крепче.
– Что я слышу? – удивилась она. – Красавица? Неужели? Ко мне ли вы обращаетесь, холмоподобный сосед?
– Конечно! – произнес бугорок – К вам, очаровательная ложбинка, крошка-впадинка, сказочное углубление…
– Ах! – волнуясь, вздохнула ямка. – После таких задушевных слов, вы, конечно, обязаны жениться. Как порядочный бугорок и учтивый сосед.
– Готов! – немедленно согласился он. – Счастлив исполнить это!
Дождавшись ночи, ямка и бугорок двинулись друг другу навстречу, чтобы раз и навсегда соединиться. Стать мужем и женой, прильнувши один к другому на всю жизнь. На лесной тропе, в местах, где прежде все спотыкались, теперь – гладенько, ровно.
Впрочем, не вовсе гладенько. Не совсем ровно.
– У жены Ямки от мужа Бугорка родился… – вспоминаю, как автор.
– У ямки и бугорка? – удивляется заглянувший в эту историю читатель.
– Тем же летом!
– Кто же у них родился?
– Папа мысленно звал его Колей. Мама – Кольчиком. Родился цветочек, представьте себе!
– Колокольчик?
– Именно…
…С тех пор пройдет немалое время, но каждое лето посреди лесной тропы будет вырастать колокольчик на тонком стебле. Прохожие, ясное дело, станут двигаться аккуратно, обходить бочком худенькое растение. Уж больно хорош колокольчик! Кто увидит – охает, ахает. Восклицает.
– Наверное, я – лесное чудище! – однажды воскликнула ямка (и поняла, что от огорчения у нее даже голос прорезался). – Может быть, изо всех чудищ – самое гадкое!
– Вы… красавица! – возразил бугорок, который, в свою очередь, научился говорить мгновением позже, не в силах скрыть своего восторга. Он проживал на тропе, в нескольких шагах. Его тоже нещадно топтали, пинали и, хотя приходилось очень несладко, бугорок мог терпеть сколько угодно, любуясь ямкой. Становясь прочнее, крепче.
– Что я слышу? – удивилась она. – Красавица? Неужели? Ко мне ли вы обращаетесь, холмоподобный сосед?
– Конечно! – произнес бугорок – К вам, очаровательная ложбинка, крошка-впадинка, сказочное углубление…
– Ах! – волнуясь, вздохнула ямка. – После таких задушевных слов, вы, конечно, обязаны жениться. Как порядочный бугорок и учтивый сосед.
– Готов! – немедленно согласился он. – Счастлив исполнить это!
Дождавшись ночи, ямка и бугорок двинулись друг другу навстречу, чтобы раз и навсегда соединиться. Стать мужем и женой, прильнувши один к другому на всю жизнь. На лесной тропе, в местах, где прежде все спотыкались, теперь – гладенько, ровно.
Впрочем, не вовсе гладенько. Не совсем ровно.
– У жены Ямки от мужа Бугорка родился… – вспоминаю, как автор.
– У ямки и бугорка? – удивляется заглянувший в эту историю читатель.
– Тем же летом!
– Кто же у них родился?
– Папа мысленно звал его Колей. Мама – Кольчиком. Родился цветочек, представьте себе!
– Колокольчик?
– Именно…
…С тех пор пройдет немалое время, но каждое лето посреди лесной тропы будет вырастать колокольчик на тонком стебле. Прохожие, ясное дело, станут двигаться аккуратно, обходить бочком худенькое растение. Уж больно хорош колокольчик! Кто увидит – охает, ахает. Восклицает.
Метки:
