Страшная собачка
СТРАШНАЯ СОБАЧКА
– Раз… два… три… четыре… пять… – сокрушённо вздыхала девочкина мама, обходя ?поле битвы?. Огород был снова усеян аккуратными земляными холмиками, и по тому, что земля ещё не высохла, было понятно, что враг действовал недавно и скрывается где-то рядом. Он был мелок, изворотлив и хитёр, и уничтожить или хотя бы пленить его не было никакой надежды. Война длилась всё лето. Чего только не предпринимала девочкина мама, чтобы освободить свой родной огород от наглого невидимого захватчика: у свежих земляных холмиков раскладывала собранные на лугу кустики полыни и мяты, во вражеские хитроумные ходы вкапывала камыши и даже трёхлитровые стеклянные банки, но враг оставался неуловим.
Девочка обожала копошиться в песке, лепить куличики и угощать ими проползающих мимо важных медлительных жуков, вечно спешащих быстроногих муравьёв и розовых жирных червяков, которые не любят ни солнца, ни девочкиных куличиков, а целыми днями извиваются в тени ленивыми кольцами, изображая змей. Вот и сейчас, отбросив лопатку и ведёрко, она копалась у луковой грядки. Нагретая летним солнцем земля пахнет тепло и влажно, и руки сами погружаются в рыхлую почву, и девочкины пальцы – корни, руки – стебли, а голова – цветок. И вдруг рядом земля зашевелилась и на глазах стал быстро расти холмик. Такие холмики каждое утро появлялись в саду и в огороде, но лежали скучно и неподвижно. От неожиданности девочка замерла на месте, а холмик всё рос и рос, пока в самом его центре не обозначилось розовое пятно. Девочка на четвереньках подобралась ближе: из земляного холмика на неё уставилась вытянутая мордочка с розовым пятачком. Глаз не было видно, но девочка точно знала, что её внимательно изучают с ног до головы. Мордочка завертелась вправо и влево, усики задёргались, пятачок с шумом втянул в себя воздух, и появилась маленькая шерстяная тёмно-бурая голова. Вслед за головой показались вывернутые наружу лапки с довольно мощными когтями. Голова быстро заплясала над холмиком, то пропадая, то выныривая наружу, и было понятно, что ещё пару прыжков – и голова исчезнет так же стремительно, как и появилась. Девочка собрала волю в кулак и, дождавшись, когда голова снова показалась на вершине земляного холмика, схватила её цепкой и хищной рукой. Девочке иногда приходилось иметь дело с дикими котятами, и она знала, что хватать надо только за шкирку, как хватает их кошка. У девочки в руке отчаянно трепыхалось странное существо. Оно смешно дёргало четырьмя лапками и коротким хвостом и было похоже и на мышь, и на крысу, и на хомячка, и даже чуть-чуть на поросёнка.
– Ого! – восхищённо выдохнула девочка.
Ей нужно было немедленно поделиться с кем-нибудь своей радостью. Она схватила с земли ведёрко, опустила в него найдёныша и помчалась к дому.
– Мама! Мама! Гляди, какая страшная собачка! – закричала девочка, бросившись к маме.
Девочкина мама пронзительно завизжала и плюхнулась на рядом стоящий стул. Хорошо, что у стула была основательная спинка, не то бы девочкина мама оказалась на полу.
– Отнеси туда… где взяла… – немного успокоившись, произнесла она.
– На луковую грядку? – не поняла девочка.
– Нет! – замахала руками девочкина мама. – Постой-постой!..
Она вскочила со стула и бросилась вон из комнаты. Через секунду девочкина мама уже стояла рядом, держа в руках большую ржавую посудину.
– Давай его сюда! – проговорила она с гордостью победителя.
– Зачем? – растерянно протянула девочка.
– Ну уж, конечно, не на опыты, – хмыкнула девочкина мама. – С вредителями всё ясно: их истреблять надо!
Девочка молча помотала головой.
– Как это ?нет??.. Почему это ?нет??! – взвилась девочкина мама.
– Потому что это моя страшная собачка, – твёрдо и спокойно ответила девочка. – Это я её нашла.
– Ну, разумеется, ты! – протараторила девочкина мама. – Никто и не спорит. Только это никакая не ?страшная собачка?, а самый что ни на есть опасный вредитель – крот!
Такого поворота девочка никак не ожидала. И крот, кажется, тоже. Потому что он вдруг завозился в девочкином ведёрке, явно понимая, что речь идёт о его дальнейшей судьбе.
Девочка поднесла ведёрко к глазам, изо всех сил сжала его в руках и отрезала:
– Не отдам!
В оконном стекле отчаянно забилась большая глупая муха.
– И куда ты его? Снова на луковую грядку? – покачала головой девочкина мама. – А что мы будем есть зимой?
– А зачем нам столько противного варёного лука?! – выпалила девочка.
Наверно, ответ на этот вопрос маме тоже был не известен, потому что она только поджала губы.
– Наш лук кроту, конечно, не нужен, – рассуждала девочкина мама. – Его не интересует ни наша капуста, ни наша свёкла, ни наши кабачки, наконец! Его вообще не волнует вся моя битва за урожай!
– А чего он тогда?.. – не понимала девочка.
– У него свои проблемы: дождевые черви и личинки жуков и бабочек, многоножки и мокрицы, медведки и хрущи. Крот роет землю в поисках пищи! А про наш огород он и понятия не имеет, – вздохнула девочкина мама.
– Выходит, он не нарочно!.. – осенило девочку.
– ...огород портит?.. Может, и не нарочно, но не понарошку – по-настоящему!
– И что теперь будет?
У девочки в глазах стояли слёзы.
– А сдадим-ка мы его папе! Пусть они как мужчина с мужчиной потолкуют, – улыбнулась девочкина мама. – Идёт?
– Ладно, – грустно кивнула девочка.
Девочкина мама надела резиновые перчатки и осторожно, за шиворот, пересадила крота в большую ржавую посудину. Кажется, новый дом ему понравился гораздо больше, потому что крот оживился и стал бегать по кругу. И он уже не был страшным, а очень даже милым. И его красивая густая шёрстка на ощупь была мягкой и бархатистой. Но девочка, как и Дюймовочка, тоже не пошла бы за него замуж: ?он совсем не любил ни солнца, ни прекрасных цветов и отзывался о них очень дурно – он ведь никогда не видел их?. И как можно ?идти за ним в его нору, жить там, глубоко-глубоко под землёй, и никогда не выходить на солнце, – крот ведь терпеть его не мог!..?
Папа пришёл под вечер и, увидев крота, удивился.
– Откуда гость?
– Да не гость, а вредитель собственной персоной! Арестован у луковой грядки! – доложила девочкина мама.
– Моя страшная собачка, – отрекомендовала крота девочка.
– И куда ты его? – папа поднял глаза на девочкину маму.
– Не знаю, куда ты его… – пожала она плечами.
– Та-а-ак… Казнить нельзя помиловать, значит…
Девочкин папа походил по комнате, почесал в затылке и после недолгой паузы произнёс:
– Запятую ставим после слова ?нельзя?.
– А что это значит? – нахмурилась девочка.
– Отпустить его надо. Собирайся! Отнесём его ближе к лесу.
И они пошли.
– Не волнуйся. Он себе новый дом выроет. Во-о-он какие когти! – успокоил девочку папа.
Всю дорогу до леса девочкин папа рассказывал удивительные кротовые истории о том, что участок одного крота может занимать площадь размером в четыре футбольных поля и за час крот прокопает нору длиной в три метра; что в специальной кладовочке он делает запасы дождевых червей, общий вес которых доходит до двух килограммов; что крот – невероятный обжора и за сутки съедает столько, сколько весит сам; что он очень любит пить, поэтому один из его ходов обязательно ведёт к пруду или канаве; что крот – отчаянный смельчак и охотится на мышей-полёвок и небольших змей; что трудяге кроту некогда впадать в спячку, а надо рыть и рыть ходы даже зимой; что живёт он по особому ритму: четыре часа спит, четыре – бодрствует и из-за большого расхода энергии вынужден так много есть; что не проживёт без пищи и пятнадцати часов и не приучен к жизни в неволе, потому что погибнет от ожирения; что зрение у него совсем слабое, а слух и нюх – просто отменные; что малыши у крота рождаются голенькими и покрываются мехом через две недели, а новорождённый кротёнок весит всего три грамма.
– А тебе известно, что крот занесён в Красную книгу? – остановился вдруг девочкин папа.
Девочка только открыла рот. Она слушала папу и восхищалась обоими.
– А откуда ты так много знаешь? – не выдержала она.
– Есть у меня один добрый знакомый крот, – улыбнулся девочкин папа. – Лет пять дружим. Да нет, не этот. Мой побольше будет: размером с ладонь.
– Ну а если крот такой хороший, то почему же он такой плохой? – пожала плечами девочка.
– Хороший вопрос! – понимающе закивал девочкин папа. – Кроты истребляют дождевых червей, которые рыхлят почву. А некоторые растения гибнут из-за того, что корни попадают в кротовый вход и остаются висеть в воздухе, не получая питательных веществ.
– Но крот же не специально, – вздохнула девочка.
– Ну конечно!
Девочкин папа бережно сгрёб крота в ладонь и опустил на землю:
– Беги, брат! Беги!
Крот бросился наутёк. Через несколько метров он отыскал небольшую ямку и стал быстро зарываться в землю.
– На днях снова до нашего огорода доберётся! – усмехнулся девочкин папа.
– Правда?! – не поверила девочка.
– Оседлые они. И старый дом куда лучше нового!.. Только маме не говори. А то она очень расстроится…
И он приложил палец к губам.
– Раз… два… три… четыре… пять… – через неделю удручённо вздыхала девочкина мама, считая свежие земляные холмики.
Похоже, папа был прав: страшная собачка вернулась!
– Раз… два… три… четыре… пять… – сокрушённо вздыхала девочкина мама, обходя ?поле битвы?. Огород был снова усеян аккуратными земляными холмиками, и по тому, что земля ещё не высохла, было понятно, что враг действовал недавно и скрывается где-то рядом. Он был мелок, изворотлив и хитёр, и уничтожить или хотя бы пленить его не было никакой надежды. Война длилась всё лето. Чего только не предпринимала девочкина мама, чтобы освободить свой родной огород от наглого невидимого захватчика: у свежих земляных холмиков раскладывала собранные на лугу кустики полыни и мяты, во вражеские хитроумные ходы вкапывала камыши и даже трёхлитровые стеклянные банки, но враг оставался неуловим.
Девочка обожала копошиться в песке, лепить куличики и угощать ими проползающих мимо важных медлительных жуков, вечно спешащих быстроногих муравьёв и розовых жирных червяков, которые не любят ни солнца, ни девочкиных куличиков, а целыми днями извиваются в тени ленивыми кольцами, изображая змей. Вот и сейчас, отбросив лопатку и ведёрко, она копалась у луковой грядки. Нагретая летним солнцем земля пахнет тепло и влажно, и руки сами погружаются в рыхлую почву, и девочкины пальцы – корни, руки – стебли, а голова – цветок. И вдруг рядом земля зашевелилась и на глазах стал быстро расти холмик. Такие холмики каждое утро появлялись в саду и в огороде, но лежали скучно и неподвижно. От неожиданности девочка замерла на месте, а холмик всё рос и рос, пока в самом его центре не обозначилось розовое пятно. Девочка на четвереньках подобралась ближе: из земляного холмика на неё уставилась вытянутая мордочка с розовым пятачком. Глаз не было видно, но девочка точно знала, что её внимательно изучают с ног до головы. Мордочка завертелась вправо и влево, усики задёргались, пятачок с шумом втянул в себя воздух, и появилась маленькая шерстяная тёмно-бурая голова. Вслед за головой показались вывернутые наружу лапки с довольно мощными когтями. Голова быстро заплясала над холмиком, то пропадая, то выныривая наружу, и было понятно, что ещё пару прыжков – и голова исчезнет так же стремительно, как и появилась. Девочка собрала волю в кулак и, дождавшись, когда голова снова показалась на вершине земляного холмика, схватила её цепкой и хищной рукой. Девочке иногда приходилось иметь дело с дикими котятами, и она знала, что хватать надо только за шкирку, как хватает их кошка. У девочки в руке отчаянно трепыхалось странное существо. Оно смешно дёргало четырьмя лапками и коротким хвостом и было похоже и на мышь, и на крысу, и на хомячка, и даже чуть-чуть на поросёнка.
– Ого! – восхищённо выдохнула девочка.
Ей нужно было немедленно поделиться с кем-нибудь своей радостью. Она схватила с земли ведёрко, опустила в него найдёныша и помчалась к дому.
– Мама! Мама! Гляди, какая страшная собачка! – закричала девочка, бросившись к маме.
Девочкина мама пронзительно завизжала и плюхнулась на рядом стоящий стул. Хорошо, что у стула была основательная спинка, не то бы девочкина мама оказалась на полу.
– Отнеси туда… где взяла… – немного успокоившись, произнесла она.
– На луковую грядку? – не поняла девочка.
– Нет! – замахала руками девочкина мама. – Постой-постой!..
Она вскочила со стула и бросилась вон из комнаты. Через секунду девочкина мама уже стояла рядом, держа в руках большую ржавую посудину.
– Давай его сюда! – проговорила она с гордостью победителя.
– Зачем? – растерянно протянула девочка.
– Ну уж, конечно, не на опыты, – хмыкнула девочкина мама. – С вредителями всё ясно: их истреблять надо!
Девочка молча помотала головой.
– Как это ?нет??.. Почему это ?нет??! – взвилась девочкина мама.
– Потому что это моя страшная собачка, – твёрдо и спокойно ответила девочка. – Это я её нашла.
– Ну, разумеется, ты! – протараторила девочкина мама. – Никто и не спорит. Только это никакая не ?страшная собачка?, а самый что ни на есть опасный вредитель – крот!
Такого поворота девочка никак не ожидала. И крот, кажется, тоже. Потому что он вдруг завозился в девочкином ведёрке, явно понимая, что речь идёт о его дальнейшей судьбе.
Девочка поднесла ведёрко к глазам, изо всех сил сжала его в руках и отрезала:
– Не отдам!
В оконном стекле отчаянно забилась большая глупая муха.
– И куда ты его? Снова на луковую грядку? – покачала головой девочкина мама. – А что мы будем есть зимой?
– А зачем нам столько противного варёного лука?! – выпалила девочка.
Наверно, ответ на этот вопрос маме тоже был не известен, потому что она только поджала губы.
– Наш лук кроту, конечно, не нужен, – рассуждала девочкина мама. – Его не интересует ни наша капуста, ни наша свёкла, ни наши кабачки, наконец! Его вообще не волнует вся моя битва за урожай!
– А чего он тогда?.. – не понимала девочка.
– У него свои проблемы: дождевые черви и личинки жуков и бабочек, многоножки и мокрицы, медведки и хрущи. Крот роет землю в поисках пищи! А про наш огород он и понятия не имеет, – вздохнула девочкина мама.
– Выходит, он не нарочно!.. – осенило девочку.
– ...огород портит?.. Может, и не нарочно, но не понарошку – по-настоящему!
– И что теперь будет?
У девочки в глазах стояли слёзы.
– А сдадим-ка мы его папе! Пусть они как мужчина с мужчиной потолкуют, – улыбнулась девочкина мама. – Идёт?
– Ладно, – грустно кивнула девочка.
Девочкина мама надела резиновые перчатки и осторожно, за шиворот, пересадила крота в большую ржавую посудину. Кажется, новый дом ему понравился гораздо больше, потому что крот оживился и стал бегать по кругу. И он уже не был страшным, а очень даже милым. И его красивая густая шёрстка на ощупь была мягкой и бархатистой. Но девочка, как и Дюймовочка, тоже не пошла бы за него замуж: ?он совсем не любил ни солнца, ни прекрасных цветов и отзывался о них очень дурно – он ведь никогда не видел их?. И как можно ?идти за ним в его нору, жить там, глубоко-глубоко под землёй, и никогда не выходить на солнце, – крот ведь терпеть его не мог!..?
Папа пришёл под вечер и, увидев крота, удивился.
– Откуда гость?
– Да не гость, а вредитель собственной персоной! Арестован у луковой грядки! – доложила девочкина мама.
– Моя страшная собачка, – отрекомендовала крота девочка.
– И куда ты его? – папа поднял глаза на девочкину маму.
– Не знаю, куда ты его… – пожала она плечами.
– Та-а-ак… Казнить нельзя помиловать, значит…
Девочкин папа походил по комнате, почесал в затылке и после недолгой паузы произнёс:
– Запятую ставим после слова ?нельзя?.
– А что это значит? – нахмурилась девочка.
– Отпустить его надо. Собирайся! Отнесём его ближе к лесу.
И они пошли.
– Не волнуйся. Он себе новый дом выроет. Во-о-он какие когти! – успокоил девочку папа.
Всю дорогу до леса девочкин папа рассказывал удивительные кротовые истории о том, что участок одного крота может занимать площадь размером в четыре футбольных поля и за час крот прокопает нору длиной в три метра; что в специальной кладовочке он делает запасы дождевых червей, общий вес которых доходит до двух килограммов; что крот – невероятный обжора и за сутки съедает столько, сколько весит сам; что он очень любит пить, поэтому один из его ходов обязательно ведёт к пруду или канаве; что крот – отчаянный смельчак и охотится на мышей-полёвок и небольших змей; что трудяге кроту некогда впадать в спячку, а надо рыть и рыть ходы даже зимой; что живёт он по особому ритму: четыре часа спит, четыре – бодрствует и из-за большого расхода энергии вынужден так много есть; что не проживёт без пищи и пятнадцати часов и не приучен к жизни в неволе, потому что погибнет от ожирения; что зрение у него совсем слабое, а слух и нюх – просто отменные; что малыши у крота рождаются голенькими и покрываются мехом через две недели, а новорождённый кротёнок весит всего три грамма.
– А тебе известно, что крот занесён в Красную книгу? – остановился вдруг девочкин папа.
Девочка только открыла рот. Она слушала папу и восхищалась обоими.
– А откуда ты так много знаешь? – не выдержала она.
– Есть у меня один добрый знакомый крот, – улыбнулся девочкин папа. – Лет пять дружим. Да нет, не этот. Мой побольше будет: размером с ладонь.
– Ну а если крот такой хороший, то почему же он такой плохой? – пожала плечами девочка.
– Хороший вопрос! – понимающе закивал девочкин папа. – Кроты истребляют дождевых червей, которые рыхлят почву. А некоторые растения гибнут из-за того, что корни попадают в кротовый вход и остаются висеть в воздухе, не получая питательных веществ.
– Но крот же не специально, – вздохнула девочка.
– Ну конечно!
Девочкин папа бережно сгрёб крота в ладонь и опустил на землю:
– Беги, брат! Беги!
Крот бросился наутёк. Через несколько метров он отыскал небольшую ямку и стал быстро зарываться в землю.
– На днях снова до нашего огорода доберётся! – усмехнулся девочкин папа.
– Правда?! – не поверила девочка.
– Оседлые они. И старый дом куда лучше нового!.. Только маме не говори. А то она очень расстроится…
И он приложил палец к губам.
– Раз… два… три… четыре… пять… – через неделю удручённо вздыхала девочкина мама, считая свежие земляные холмики.
Похоже, папа был прав: страшная собачка вернулась!
Метки:
