8 августа 2018
Любить тебя - привилегия. Любить тебя - наказание. Вечное нетерпение, терпкое истязание вывернутых наизнанку органов.Черных воронов стая так не пугает, как твоё молчание.
Любить тебя - раздражение. Любить тебя - зубы сжатые так что сейчас раскрошатся. Признаю полное поражение, можно в плен? Забери насовсем, поставь в самом темном углу, освещать буду комнату сердцем по вечерам.
Если честно, завидую всем бездомным котам, которых ты кормишь.
Ранним утром проснувшись вдруг понимаю, насколько нет смысла, насколько безнадёжно ,тысячу раз прослушанная, зависла пластинка с надписью "никогда не слушай". Вижу "разрушай разрушай разрушай себя".
И ношу каждый день, каждый час между легкими не любовь - осколочную гранату. Вот так ходишь и ждёшь, вечно ждёшь с замиранием, когда же уже рванет и останется пара кусочков кожи, бледноватого цвета, и три конфеты вымазанные моей кровью.
Уйди из моей головы, к чёрту главную роль. Никакого порыва найти тебя, никакого стремления. Да и зачем, если ты, это боль в висках от бессонницы. И всё безнадежно.
Так безнадежно что хочется пролежать на полу десять лет в полуразрушенном доме, где давно уже нет никого и не будет, кроме потухшего взгляда моих глаз.
Любить тебя - раздражение. Любить тебя - зубы сжатые так что сейчас раскрошатся. Признаю полное поражение, можно в плен? Забери насовсем, поставь в самом темном углу, освещать буду комнату сердцем по вечерам.
Если честно, завидую всем бездомным котам, которых ты кормишь.
Ранним утром проснувшись вдруг понимаю, насколько нет смысла, насколько безнадёжно ,тысячу раз прослушанная, зависла пластинка с надписью "никогда не слушай". Вижу "разрушай разрушай разрушай себя".
И ношу каждый день, каждый час между легкими не любовь - осколочную гранату. Вот так ходишь и ждёшь, вечно ждёшь с замиранием, когда же уже рванет и останется пара кусочков кожи, бледноватого цвета, и три конфеты вымазанные моей кровью.
Уйди из моей головы, к чёрту главную роль. Никакого порыва найти тебя, никакого стремления. Да и зачем, если ты, это боль в висках от бессонницы. И всё безнадежно.
Так безнадежно что хочется пролежать на полу десять лет в полуразрушенном доме, где давно уже нет никого и не будет, кроме потухшего взгляда моих глаз.
Метки:
