working on

Кто-то смотрит прямо,
Но чаще выглядывает из-за угла,
Прикрываясь стыдливо,
И так странно сбоку заглядывая тебе в глаза.

Чужая боль проникает, но не ранит.
У каждого есть выбор, есть желание
И иногда даже возможности
Преодолевать препятствия,
Искать компромиссы,
Учиться помогать другим.

Мой мыльный пузырь проницаем для ваших страхов,
Немного для зависти и ощущения инородности,
Чужеродности, обделенности
Вниманием и чарами.

Но стержень внутри становится более гибким
И прочным, да.
Еще много бабочек пролетит в моей груди
До тех пор,
Пока я не полюблю весь мир,
Всех сирых и убогих,
Со всеми занозами и язвами.
Кровоточащее сознание
Женщины после сорока:

Как сорока тянется к лучшей доле,
Ко всему яркому и с приятным запахом,
Как косметика avon,
Как пена для душа фирмы орифлейм.

Я вчера видела их каталог,
В ординаторской одного заведения,
Там детям делают укол аминазина в воспитательных целях,
Наверно, мимоходом выбирая новый оттенок помады
Или может быть корректор.
Что кстати нужно и для укола,
Но только не в воспитательных целях.

Жестокий мир, по большому счету, не имеет ко мне отношения.
Живая жизнь меня мало интересует.
Живые женщины и мужчины,
Их дети, няни, водители и собаки.
Все это так же однообразно,
Как и плеск волн
Или осенний дождь.

Что-то приятнее,
Но по большому,
По гамбургскому счету разницы нет:
Жертва или палач,
Свидетель или соглядатай -
Все равно участвуешь, так или иначе,
И рано чувствуешь себя солдатом
В строю,
Готовым к бою,
С павлиньим пером в голове,
Чтобы символизировать красивое-доброе-вечное.
Даже тут,
Среди муравьиных котлеток.