Все женщины мира в одной постели - часть первая
…
Я задыхался!..
Раньше я думал, что адреналин вырабатывается, когда человеку грозит опасность – идешь по лесу, а на встречу тебе медведь; списываешь со шпаргалки на экзамене, а учитель заметил и идет к твоей парте; стоишь возле люка самолета, на высоте 1000 метров, понимая, что поторопился с решением совершить прыжок, а инструктор уже машет, мол, пора и подталкивает к бездне..
Мои ладошки стали мокрыми от выступившей через кожу влаги…
?Укус? адреналина, как стремительный и смертельный бросок кобры – ты не можешь контролировать этот выброс – эту обжигающую ядовитую волну жара, мчащуюся по твоему телу!
От кончиков пальцев на руках, в сторону диафрагмы и финишным ударом в голову – таким маршрутом пробежала по моему телу ядовитая волна адреналина, когда я коснулся ее обнаженной груди…
Но сразу за волной пришло облегчение - стало легче дышать, мои ладони мгновенно высохли, в голове прояснилось и только ноги – ?…кость от костей моих и плоть от плоти…? - неожиданно стали ледяными.
В голове промелькнуло:
- Эх, надеть бы сейчас носки...
***
Я впервые увидел ее, когда сдавал документы на поступление в этот ?чтоб его.. хотя, почему бы и нет? строительный техникум.
Разумеется, передо мной, как впрочем перед многими восьмиклассниками, стояла дилемма, как поступить - продолжать учебу в школе или пойти в техникум.
За техникум было то, что в армию я бы ушел уже получив средне-специальное образование.
Последней каплей стала мотивация отца:
- Сынок, в техникуме у тебя уже со второго курса начнется практика и ты сможешь зарабатывать деньги.
- Опять же стипендия - если будешь хорошо учиться (от автора: я учился хорошо и получал повышенную стипендию – 37 рублей 50 копеек).
- А еще летняя романтика – поедешь в стройотряд, где, тоже, кроме романтики, заработаешь денег.
- Ну и помимо финансовой независимости у тебя разовьется чувство ответственности… Накопится профессиональный опыт.
Это не было ?мечтой моего детства? - поступить именно в строительный.
Скорее его выбрал мой отец, сказав:
- И я строитель (от автора: - заслуженный строитель Республики Башкортостан) и дед был строитель. Значит и тебе сам Бог велел.
***
Я впервые увидел ее когда вошел в помещение приемной комиссии с целью выбрать будущую квалификацию и сдать документы.
Над ее головой, на стене, висел плакат, прикрепленный канцелярскими кнопками, с названием специализации.
И я сразу решил для себя, на кого я хочу учиться!
Ее звали Гузель…
Она к тому времени уже закончила первый курс и теперь несла общественную нагрузку – помогала в приемной комиссии - в Советском Союзе было принято нести какую-нибудь дополнительную нагрузку и, иногда, случалось так, что такая ?допка? становилась призванием всей жизни.
Она была невысокой (я бы сказал даже миниатюрной) татарочкой.
Светлые волосы, широкие азиатские скулы, лучики морщинок разбегающиеся от внешнего края глаз в те моменты когда она улыбалась (а улыбалась она, казалось, постоянно), небольшая но крепкая грудь, точеная фигурка.
Одета Гузель была в совершенно простое ?советское? платьице голубого цвета - с прикрытыми плечами и длиною чуть выше колен.
Но в тот день я смотрел только в ее глаза – они были волшебно-изумрудного цвета!
- Здравствуйте. Вы собираетесь поступать? – девушка улыбнулась и стрелки-лучики разбежались в разные стороны от ее глаз.
- Да, я собираюсь поступать. А еще я собираюсь пригласить Вас в кино! – выдал я неожиданно для самого себя.
Лучики еще более резко рванули в сторону ее прелестных ушек, которые были словно прозрачные от падавших на них лучей солнца.
- Это третье приглашение за день! – ее слова растворились в призывно звенящих колокольчиках смеха - Попробуйте убедить меня, что Ваше предложение – это мой единственно правильный выбор, - произнесла она.
Не задумываясь ни секунды я проговорил:
- После кино мы пойдем ко мне - слушать ?Кино?… Группу такую… Ты слышала песни Виктора Цоя?
Стрелки-лучики возле глаз будто бы рассыпались - растворились в воздухе, а зеленые огоньки зрачков полыхнули крошечными смарагдовыми искрами, будто бы кто-то подкинул топлива в этот бездонный изумрудный костер.
Я понял, что заинтересовал ее!
Заканчивался жаркий июнь 1986 года…
***
Ее грудь - она действительно была небольшой, но крепкой, а затвердевшие соски были словно высечены из камня.
И она не была девственницей… Девственником был я!
Услышав, как она застонала, я, растерявшись, прошептал:
- Тебе больно? – и остановил свои первые судорожные и чересчур быстрые движения внутри ее тела…
Мы встречались уже почти полтора месяца.
Была середина августа и мы оба жили ожиданием начала нового учебного года.
Если мои ожидания рождали во мне в основном положительные эмоции и мысли – я думал: какой по количеству и качеству будет наша группа; удастся ли влиться в новый коллектив; когда и как пройдет день первокурсника; и, не буду скрывать, много ли будет в группе девчонок и красивыми ли они будут… И о всяких прочих ?важных? глупостях…
То у Гузель мысли были не столь легкие и радужные..
Она призналась, что рассталась (и это была ее инициатива) в конце года, со своим парнем и теперь гадала, как он отреагирует на наши с ней свидания.
Гузель говорила, что бывший у нее - ?ревнивый кандидат в мастера спорта по боксу? - и очень волновалась за меня.
Эти полтора месяца были безумно короткими, но и фантастически великолепными.
Я был влюблен! Я читал взаимность в изумрудном омуте глаз, который часто, рассыпав свои лучики, омывал меня волнами нежности.
Мы гуляли по паркам, слушали любимого нами Цоя (чаще это бывало у нее, когда ее родители работали ?в ночь?) и даже частенько спускались к реке, недалеко от ее дома, и рыбачили на поплавок или на спиннинг – я учил ее рыболовной науке – учил ее тому, чему когда-то научил меня отец.
И она, на удивление, была прилежной и заинтересованной ученицей.
Мы уже целовались – жарко и сладострастно! И тут уже я был в качестве прилежного и заинтересованного ученика!
И вот настал тот вечер…
Вечер, когда случилось ЭТО – такое желанное и ожидаемое, но, в то же время, таинственное и страшащее!
***
Она застонала...
И вдруг, прошептав ?не останавливайся?, впилась ногтями в бицепсы моих рук и двигаясь вниз стала до крови царапать кожу.
Затем ее руки переместились на мою спину и она стала щипать ее оттягивая и выкручивая насколько это было возможно.
А потом она стала кусать меня - укусила в плечо… В сосок… Да так, что я услышал/почувствовал хруст пробиваемой зубами нежной кожи того места и жуткую боль.
Больно? Да, это было ужасно больно!
Тут она резко выгнулась всем телом и почти встав на мостик замерла на несколько секунд в таком положении.
Я понял, что для нее процесс был завершен.
Что же касается меня, то мое желание близости резко, кхм, пропало и я откатился на край кровати пытаясь проанализировать произошедшее и одновременно стараясь заблокировать в мозгу участки отвечающие за боль.
Через пару дней у нас с Гузель было еще одно подобное свидание.
Увы с аналогичным результатом – я лежал на краю кровати и анализировал свои болевые ощущения.
Собравшись с духом и мыслями я спросил:
- Ты мазохистка? Ну, то есть, наоборот, садистка?
Она, не глядя на меня, произнесла:
- И ничего не могу с собой поделать!
***
До начала учебного года мы больше не виделись…
А первого сентября я ей сказал:
- Я люблю и мучаюсь... Мучаюсь, от того, что понимаю – мы разные – разные в очень важном моменте.
Изумруды сверкали влагой…
Она сказала:
- Я все понимаю. Прости, что не предупредила тебя сразу.
Я ответил:
- И ты меня прости.
Она повернулась и не оглядываясь пошла прочь…
***
Заканчивалась первая сентябрьская учебная неделя.
Ее бывший парень, его звали Рашид, окликнул меня, когда я, пообедав, выходил из техникумовской столовой.
- Ну, здорово, собрат по несчастью! – усмехаясь произнес он.
-?-
Прочтя на моем лице недопонимание, он спросил:
-У вас же тоже было? Ну это... Садо-Мазо?!
Я понял о чем он говорил и кивнул.
- Ну и как? Тебе понравилось? – засмеявшись он сделал жест будто бы закручивает отверткой шуруп или открывает воду в кране.
М-да… Было очень похоже…
Я молча покачал головой.
Оглянувшись по сторонам, он шепотом произнес:
– А мне нравится! – и чуть подумав добавил: - Я же боксом занимаюсь…
…
Современные психологи говорят, что садизм — типично мужское извращение, в то время как мазохизм — женское.
Но в те годы ничего еще об этом не знали суровый боксер Рашид и зеленоглазая красавица Гузель…
Я задыхался!..
Раньше я думал, что адреналин вырабатывается, когда человеку грозит опасность – идешь по лесу, а на встречу тебе медведь; списываешь со шпаргалки на экзамене, а учитель заметил и идет к твоей парте; стоишь возле люка самолета, на высоте 1000 метров, понимая, что поторопился с решением совершить прыжок, а инструктор уже машет, мол, пора и подталкивает к бездне..
Мои ладошки стали мокрыми от выступившей через кожу влаги…
?Укус? адреналина, как стремительный и смертельный бросок кобры – ты не можешь контролировать этот выброс – эту обжигающую ядовитую волну жара, мчащуюся по твоему телу!
От кончиков пальцев на руках, в сторону диафрагмы и финишным ударом в голову – таким маршрутом пробежала по моему телу ядовитая волна адреналина, когда я коснулся ее обнаженной груди…
Но сразу за волной пришло облегчение - стало легче дышать, мои ладони мгновенно высохли, в голове прояснилось и только ноги – ?…кость от костей моих и плоть от плоти…? - неожиданно стали ледяными.
В голове промелькнуло:
- Эх, надеть бы сейчас носки...
***
Я впервые увидел ее, когда сдавал документы на поступление в этот ?чтоб его.. хотя, почему бы и нет? строительный техникум.
Разумеется, передо мной, как впрочем перед многими восьмиклассниками, стояла дилемма, как поступить - продолжать учебу в школе или пойти в техникум.
За техникум было то, что в армию я бы ушел уже получив средне-специальное образование.
Последней каплей стала мотивация отца:
- Сынок, в техникуме у тебя уже со второго курса начнется практика и ты сможешь зарабатывать деньги.
- Опять же стипендия - если будешь хорошо учиться (от автора: я учился хорошо и получал повышенную стипендию – 37 рублей 50 копеек).
- А еще летняя романтика – поедешь в стройотряд, где, тоже, кроме романтики, заработаешь денег.
- Ну и помимо финансовой независимости у тебя разовьется чувство ответственности… Накопится профессиональный опыт.
Это не было ?мечтой моего детства? - поступить именно в строительный.
Скорее его выбрал мой отец, сказав:
- И я строитель (от автора: - заслуженный строитель Республики Башкортостан) и дед был строитель. Значит и тебе сам Бог велел.
***
Я впервые увидел ее когда вошел в помещение приемной комиссии с целью выбрать будущую квалификацию и сдать документы.
Над ее головой, на стене, висел плакат, прикрепленный канцелярскими кнопками, с названием специализации.
И я сразу решил для себя, на кого я хочу учиться!
Ее звали Гузель…
Она к тому времени уже закончила первый курс и теперь несла общественную нагрузку – помогала в приемной комиссии - в Советском Союзе было принято нести какую-нибудь дополнительную нагрузку и, иногда, случалось так, что такая ?допка? становилась призванием всей жизни.
Она была невысокой (я бы сказал даже миниатюрной) татарочкой.
Светлые волосы, широкие азиатские скулы, лучики морщинок разбегающиеся от внешнего края глаз в те моменты когда она улыбалась (а улыбалась она, казалось, постоянно), небольшая но крепкая грудь, точеная фигурка.
Одета Гузель была в совершенно простое ?советское? платьице голубого цвета - с прикрытыми плечами и длиною чуть выше колен.
Но в тот день я смотрел только в ее глаза – они были волшебно-изумрудного цвета!
- Здравствуйте. Вы собираетесь поступать? – девушка улыбнулась и стрелки-лучики разбежались в разные стороны от ее глаз.
- Да, я собираюсь поступать. А еще я собираюсь пригласить Вас в кино! – выдал я неожиданно для самого себя.
Лучики еще более резко рванули в сторону ее прелестных ушек, которые были словно прозрачные от падавших на них лучей солнца.
- Это третье приглашение за день! – ее слова растворились в призывно звенящих колокольчиках смеха - Попробуйте убедить меня, что Ваше предложение – это мой единственно правильный выбор, - произнесла она.
Не задумываясь ни секунды я проговорил:
- После кино мы пойдем ко мне - слушать ?Кино?… Группу такую… Ты слышала песни Виктора Цоя?
Стрелки-лучики возле глаз будто бы рассыпались - растворились в воздухе, а зеленые огоньки зрачков полыхнули крошечными смарагдовыми искрами, будто бы кто-то подкинул топлива в этот бездонный изумрудный костер.
Я понял, что заинтересовал ее!
Заканчивался жаркий июнь 1986 года…
***
Ее грудь - она действительно была небольшой, но крепкой, а затвердевшие соски были словно высечены из камня.
И она не была девственницей… Девственником был я!
Услышав, как она застонала, я, растерявшись, прошептал:
- Тебе больно? – и остановил свои первые судорожные и чересчур быстрые движения внутри ее тела…
Мы встречались уже почти полтора месяца.
Была середина августа и мы оба жили ожиданием начала нового учебного года.
Если мои ожидания рождали во мне в основном положительные эмоции и мысли – я думал: какой по количеству и качеству будет наша группа; удастся ли влиться в новый коллектив; когда и как пройдет день первокурсника; и, не буду скрывать, много ли будет в группе девчонок и красивыми ли они будут… И о всяких прочих ?важных? глупостях…
То у Гузель мысли были не столь легкие и радужные..
Она призналась, что рассталась (и это была ее инициатива) в конце года, со своим парнем и теперь гадала, как он отреагирует на наши с ней свидания.
Гузель говорила, что бывший у нее - ?ревнивый кандидат в мастера спорта по боксу? - и очень волновалась за меня.
Эти полтора месяца были безумно короткими, но и фантастически великолепными.
Я был влюблен! Я читал взаимность в изумрудном омуте глаз, который часто, рассыпав свои лучики, омывал меня волнами нежности.
Мы гуляли по паркам, слушали любимого нами Цоя (чаще это бывало у нее, когда ее родители работали ?в ночь?) и даже частенько спускались к реке, недалеко от ее дома, и рыбачили на поплавок или на спиннинг – я учил ее рыболовной науке – учил ее тому, чему когда-то научил меня отец.
И она, на удивление, была прилежной и заинтересованной ученицей.
Мы уже целовались – жарко и сладострастно! И тут уже я был в качестве прилежного и заинтересованного ученика!
И вот настал тот вечер…
Вечер, когда случилось ЭТО – такое желанное и ожидаемое, но, в то же время, таинственное и страшащее!
***
Она застонала...
И вдруг, прошептав ?не останавливайся?, впилась ногтями в бицепсы моих рук и двигаясь вниз стала до крови царапать кожу.
Затем ее руки переместились на мою спину и она стала щипать ее оттягивая и выкручивая насколько это было возможно.
А потом она стала кусать меня - укусила в плечо… В сосок… Да так, что я услышал/почувствовал хруст пробиваемой зубами нежной кожи того места и жуткую боль.
Больно? Да, это было ужасно больно!
Тут она резко выгнулась всем телом и почти встав на мостик замерла на несколько секунд в таком положении.
Я понял, что для нее процесс был завершен.
Что же касается меня, то мое желание близости резко, кхм, пропало и я откатился на край кровати пытаясь проанализировать произошедшее и одновременно стараясь заблокировать в мозгу участки отвечающие за боль.
Через пару дней у нас с Гузель было еще одно подобное свидание.
Увы с аналогичным результатом – я лежал на краю кровати и анализировал свои болевые ощущения.
Собравшись с духом и мыслями я спросил:
- Ты мазохистка? Ну, то есть, наоборот, садистка?
Она, не глядя на меня, произнесла:
- И ничего не могу с собой поделать!
***
До начала учебного года мы больше не виделись…
А первого сентября я ей сказал:
- Я люблю и мучаюсь... Мучаюсь, от того, что понимаю – мы разные – разные в очень важном моменте.
Изумруды сверкали влагой…
Она сказала:
- Я все понимаю. Прости, что не предупредила тебя сразу.
Я ответил:
- И ты меня прости.
Она повернулась и не оглядываясь пошла прочь…
***
Заканчивалась первая сентябрьская учебная неделя.
Ее бывший парень, его звали Рашид, окликнул меня, когда я, пообедав, выходил из техникумовской столовой.
- Ну, здорово, собрат по несчастью! – усмехаясь произнес он.
-?-
Прочтя на моем лице недопонимание, он спросил:
-У вас же тоже было? Ну это... Садо-Мазо?!
Я понял о чем он говорил и кивнул.
- Ну и как? Тебе понравилось? – засмеявшись он сделал жест будто бы закручивает отверткой шуруп или открывает воду в кране.
М-да… Было очень похоже…
Я молча покачал головой.
Оглянувшись по сторонам, он шепотом произнес:
– А мне нравится! – и чуть подумав добавил: - Я же боксом занимаюсь…
…
Современные психологи говорят, что садизм — типично мужское извращение, в то время как мазохизм — женское.
Но в те годы ничего еще об этом не знали суровый боксер Рашид и зеленоглазая красавица Гузель…
Метки:
