Москва

Мало кто знает, что даже в таком циничном и пунктуальном городе, как Москва, есть место самым простым теплым сердечным чувствам.
Грызя асфальт, идя по головам, мы, москвичи, порой забываем, что вся карьера есть ничто, а деньги - бумага, портрет, оскверняющий мистера Авраама. Все мы страдаем самой грозной, самой скверной болезнью века – ангедонией! "Где же лекарство от нее?" - спросите Вы. Не знаю его точного местонахождения, но я чувствую (все-таки чувствую!), что оно где-то у нас в груди, в его левой части...
Так кто же такие "Мы"? (а, может, не "кто", а "что"?) Кто - это душа. Душа, наступив человеку на ногу в метро, взвоет, словно от собственной боли, и из уст невольно вылетит глубокое "извините". А разве можно одушевить пару рук и ног, скорчившееся от материального неудобства в данной ситуации существо, выдавившее из себя "извини", дескать "что под ногами путаешься?" Как же это ничтожно!
Но изредка случается, зайдет в вагон метро наивный мальчишка 16-17ти лет. Конечно, буквально говоря "войдет" - это гипербола; вернее будет сказать, что его внесет бесконечной утренней давкой, по горло заполненной скукой и сном. У кого-то в плеере играют стихотворения гражданина Шевчука... Протискиваясь сквозь уже полуоткрытые двери, в вагон попадает девушка, молодая и скромная, чьи веки скорее были темными от недосыпания, чем от модных ныне бессмысленных дамских сигарет.
Как бы то не показалось странным, взгляд Божий порой доходит и до глубокого, не пробиваемого ничем, Московского метро: упавшая заколка, не выдержавшая силы упругости очаровательных каштановых волос, была поднята тем наивным простым мальчишкой.
Не подумай читатель, что я хочу нарисовать идеал.. Совсем нет! Все мы когда-то были такими внимательными и вежливыми, как он в свои 17 лет, просто (как модно сейчас выражаться) "так получилось", что все Мы погрязли в жарких невыносимых офисах Москвы, обеспечивая себе выживание.
И так я могу Вам, читатель, безмерно красиво описать резко разгоревшиеся взгляды двух молодых, устремивших взор друг на друга, но в Москве нет ныне нет места романтической утопии! С этой очаровательной парой произошло то, через что проходили мы все. Вспомни это, читатель! Это же было с тобой, только очень давно.... Но я уверен, что было!
А теперь представьте, как сонный, пропахший потом, вагон озарили ярким светом, словно играющими лучами апрельского солнца. Такие моменты прекрасны, только они дают нам право на жизнь... на жизнь, а не на существование!
Но что же случилось после? А после, как всегда, стандартная ситуация... Мальчишка, возможно, и будет гневить Бога, обвиняя Его в своей же робости; будет каждое утро ждать незнакомку в то же время на той же станции метро... неделю. После московская суета выгрызет то, что засело где-то в его груди, и он станет, как все, необратимо больным ангедонией!
Эх, Москва...