В Аравийской пустыне, одним файлом

– Ты куда, зачем, откуда?
Саксаул спросил верблюда.
– Я иду из Ходейды
С пачкой жвачки за труды.

– Ну и глуп же ты, верблюд.
Дух пустынный нынче лют.
Надо жертву принести,
Или смерть найдёшь в пути.

Тяжело верблюд вздохнул,
Пнул копытом саксаул:
– При таких худых делах
Извинит меня Аллах.
Принимай, Великий Дух,
Хоть и маленьких, но двух.

Мчатся прочь в клубах песка
Три верблюда, без глотка
В жертву аравийским духам
Бросив Оленьку с Андрюхой.

Им до смерти неминучей
Не пролить слезы горючей.
Ну, какая тут слеза?
Сохнут красные глаза,
Рот распух. В жаре и боли
Чуть бредут Андрей и Оля.

К ним, укутан в смерч горячий,
Дух летит, дрожа и плача.
Рядом он! Бежим! Скорей!
Но без сил упал Андрей.

Повернувшись к Духу, Оля
Говорит: "Ты, милый, болен.
Жар в тебе, как в русской печке.
Аспирин-то есть в аптечке,
Но до самой Ходейды
Не сыскать с огнём воды.
А тому, кто обезвожен,
Лучший доктор не поможет."

Дух, измученный ознобом,
Первый раз глядит без злобы:
– Что вода? Она повсюду.
Доставай скорей посуду.
Он песок зажал в горсти,
Сосчитал до двадцати,
И потоки кипятка
Бьют по стенкам котелка.

Оля просит: "Дух, дружочек,
Можно выпить хоть глоточек?"
– Эка важность. Хоть до дна.
Жаль, водица холодна.

У воды стоять в пустыне,
Ждать, пока она остынет,
Трудно лишних пять минут.
Обжигаясь, дети пьют.

Напились. Считают вслух,
Сколько может весить дух.
– Весу в этом пациенте
Восемь тонн и сверху центнер.
Для него, как для слона,
Пачка целая нужна.

Оля просит: "Дух, дружочек,
Выпей этот котелочек!"

Голову назад закинув,
Дух осилил половину.
Отдохнув, вторым глотком
Он покончил с котелком

И сказал, пыхтя, как каша,
– Снадобье приятно ваше.
Здесь в уютном холодке
Я прилягу на песке.

Дух уснул. Горячий пот
Со спины рекой течёт.
С раскалённого песка
Пар струится в облака.

Ночь настала. Жар утих.
Льётся дождь на всех троих.
Так неделю, день за днём
Дух поил свой край дождём.

А проснулся – чудеса:
Луг цветёт, шумят леса.
И в тени среди ветвей
Ловит бабочек Андрей.

Дух, поев малины сладкой,
С Олей бросился в присядку.
В брагодарность за заботы
Сам, быстрей Аэрофлота,
Взмыв с лужайки в высоту,
Сел на Яузском мосту.

Оля пьёт на кухне чай,
Нет, и всхлипнет невзначай.
Жалко так, что нету силы,
Ей расстаться с духом милым.
А Серёжи нет и следу.
Оля шепчет: "Я уеду
В Аден или в Ходейду
И сама его найду."

Вдруг в подъезде свет потух,
И в окно ворвался дух.
Не простясь, порхнул в окошко.
На полу - живой Серёжка
В целом доме свет погас,
И закончился рассказ.

(1995)