Эмили Дикинсон - Напрасно In vain

В качестве вступления хотел бы сказать, что г-жа Дикинсон в своем веровании далеко не сентиментальная душа и не заблудившаяся ?овечка?, как может показаться. Скорее наоборот, в своём протестантизме она не послушница, а воинствующая натура, низвергающая вся и всё святое. В частности, для православных. Нижеследующий стих яркое тому подтверждение.
Заранее прошу не судить меня строго. Я ничего не придумывал и не сглаживал в переводе. Все претензии к автору.

Валентин САВИН
(мои переводы)

Эмили Дикинсон
Напрасно

C тобою мне не жить,
Как и тебе со мной,
Ну, разве может быть,
Жизнь за стеной.

Церковный сторож прячет,
Прочь от взора,
Жизнь нашу, как ту чашу
Из фарфора.

Его хозяйка, стерва,
Вряд ли его поймёт
Ей дай фарфор из Севра*,
Старьё же разобьёт.

Мне умирать нельзя.
Придётся потерпеть,
Чтобы закрыть глаза.
Тебе же не суметь.

А я переживу,
Коль ты умрёшь
И без меня уйдёшь,
Не получив согласия?

Нам Рая не видать,
Так как твой лик
Затмит собой Христа
И Божью Благодать.

На мир смотрю
Печальным взглядом
Когда не ты, а он
Со мною рядом.

Судить нас как?
Ты Господу служил, ведь так,
Или пытался.
Не то, что я.

Ты мне затмил мой взгляд.
Глаза, ты так и знай,
Уж видеть не хотят -
Убогий Рай.

Уйдёшь, останусь я,
Меня во все уста
Ославят всуе
На райских небесах.

Спасёшься ты,
Меня приговорят,
Жизнь без тебя,
Мне будет сущий ад.

Нам суждено быть врозь,
Ты там, я – здесь.
Открыта нам теперь,
В пучину дверь:
Молиться,
Существовать во мгле,
Терзаться!


* Севр – пригород Парижа, тамошний фарфор считается самым лучшим.

Emily Dickinson
In Vain

I cannot live with you,
It would be life,
And life is over there
Behind the shelf

The sexton keeps the key to,
Putting up
Our life, his porcelain,
Like a cup

Discarded of the housewife,
Quaint or broken;
A newer Sevres pleases,
Old ones crack.

I could not die with you,
For one must wait
To shut the other's gaze down,
You could not.

And I, could I stand by

Without my right of frost,
Death's privilege?
Nor could I rise with you,
Because your face
Would put out Jesus',
That new grace

Glow plain and foreign
On my homesick eye,
Except that you, than he
Shone closer by.

They'd judge us-how?
For you served Heaven, you know,
Or sought to;
I could not,

Because you saturated sight,
And I had no more eyes
For sordid excellence
As Paradise.

And were you lost, I would be,
Though my name
Rang loudest
On the heavenly fame.

And were you saved,
And I condemned to be
Where you were not,
That self were hell to me.

So we must keep apart,
You there, I here,
With just the door ajar
That oceans are,
And prayer,
And that pale sustenance,
Despair!