Курица - не птица...
"Женщина - не человек,
Курица - не птица, -
Это в наш советский век
Лозунг не гдится!".
(С плаката наглядной пропаганды
советских времён).
Плохой человек
Во всём плох,
А строй бесчеловечный
Во всём бесчеловечен. -
Он попирал
В женлагах -
В Гулаговском аду
Даже закон,
Что испокон веков
Был вечен:
Мужчина
Руку
На женщину
Не подними*.
-----------------------------------------------------------
* - См. нижеприведенное Приложение.
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Карина Кокрэлл-Фере.
САНОБРАБОТКА.
https://mail.google.com/mail/u/0/#inbox/FMf
— Следующий!
Верстаков в бараке санобработки было четыре.
Над верстаками горели три беспощадно яркие лампочки: окон в саманных стенах не было.
Четыре грязных женских тела плашмя на верстаках, - с поднятыми руками и слегка расставленными циркулем ногами- для бритья подмышек и промежности.
Полное удаление всего волосяного покрова строго предписывали правила ИТ (ИсправительноТрудового) Женлага 26: заедали вши.
Одна из обрабатываемых зажимала в руке заскорузлую, кровавую тряпку, на которую брезгливо косился стригаль.
Впрочем, к этому они были привычны.
Стригалями работали четверо вольнонаемных. Работали слаженно и быстро. Пальцы у них были скользкие от мыла и холодные, как у мертвецов. Длинные клеенчатые фартуки делали их похожими на мясников.
Несколько взмахов бритвы: и с верстаков поднимались полностью безволосые существа и шли в предбанник.
—Следующий!
Легли на верстаки следующие четыре тела.
Этап их в Женлаг 26 поездом прибыл большой, и малейшая задержка в процессе санобработки означала, сокращение времени вожделенной бани.
Женщины не мылись больше месяца, проведенного в раскаленном пекле вагонов и получали лишь для питья по полкружки тухлой воды в день.
Слипшиеся, сальные волосы, ссохшаяся от крайней обезвоженности кожа.
Все они стояли у стен, ожидая своей очереди, для порядка прикрывая руками промежности и грУди.
У многих между ногами торчали заскорузлые менструальные тряпки: странное дело, но за время пути месячные у многих в вагоне приходили одновременно.
Внезапно случилась задержка.
Четвертый верстак остался пустым.
—Я шкажал - шледующий! - Крикнул стригаль четвертого верстака.
Сжавшаяся в комок голая седая старуха, с отвисшей, морщинистой кожей, - словно это была оболочка, из которой выпустили воздух, - продолжала мелко трястись и не сдвинулась с места.
—Я прошу…, я молю вас дать мне бритву. Не трогайте меня… Я сделаю все
сама. Я прошу вас, я умоляю вас позволить мне сохранить остатки
человеческого достоинства.
По лицу высокой старухи потекли слезы.
—Вы так еще молоды. Подумайте о своих матерях, учительницах, бабушках,
наконец! Неужели вы хотели бы, чтобы их подвергали…
—А ну, давай, штарая ****ь, беш каприжов, нам еще 134 п***ы за смену
обработать надо! - Шепеляво приказал стригаль у четвертого верстака.
Это был блатарь, из “ссученных”, срок которого окончился, а идти некуда, и он работал теперь здесь вольнонаемным.
У него совершенно отсутствовали передние зубы - давняя память о том, как его “опускали” всем бараком за воровство паек.
Анастасия Борисовна Андреева-Свирская (КРДТ -Контрреволюционная троцкистская деятельность), 62-ти двух лет, почетный доктор нескольких европейских университетов, шекспировед, преподаватель МГУ (конечно, бывший) никак не хотела ложиться с разведенными ногами на верстак.
Этап смотрел на Анастасию Борисовну зло.
Почти обезумевшая от мысли о неизбежном унижении, профессор Андреева-Свирская клялась, что “сделает сама, сделает сама”, называла стригалей “товарищами парикмахерами”, потом - в состоянии уже близком к помешательству- зачем-то читала какие-то стихи…
Беззубый , вопросительно посмотрел на конвоиров: делать-то что?
—А ну, не нарушайте порядок, заключенная! Делайте, что положено! -
Выступил вперёд молоденький конвоир с новенькими лычками под щечками, нерешительно приподняв винтовку.
Ханна выступила вперед.
—Я. Я следующая.- И легла на верстак, отвлекая от Анастасии беду.
Стригаль пожал плечами и принялся за дело.
Анастасия Борисовна продолжала стоять у стены, крепко сжав колени, дрожать и судорожно прикрывать себя руками.
Мысль, что она может потерять Анастасию Борисовну была Ханне невыносима.
Профессор Андреева- Свирская удержала ее в поезде ... Удержала. -
На второй день пути Ханна решилась и отдала ростовской воровке Фиксе пайку хлеба за хорошую веревку, которую та “сдавала” самоубийцам.
Анастасия Борисовна увидела этот “обмен”, тут же все поняв, подступила к Ханне и голосом, не терпящим возражений, заявила:
— Gve it back. You must live. (Отдай это. Ты должна жить). -
И практически вырвала у Ханны из рук веревку, сунув ее обратно Фиксе, которая, пожав плечами, ушла искать новых “клиентов”.
Строгий голос и интонации родной речи отрезвили Ханну.
— What for? I betrayed my husband. I ‘ve lost my daughter. I don’t
deserve to live. (Ради чего? Я предала мужа. Я потеряла дочь. Я не
заслуживаю жизни.)
— Stop this nonsense! – Веско сказала профессор Андреева -Свирская,
невольно имитируя незабываемую интонацию своей гувернантки, мисс
Ледбеттер: - Tell me everything and I will tell you why you must live!
(Прекратите это! Расскажите мне все, и я скажу вам, для чего вы должны
жить!)
И Ханна, впервые после ареста, легла лицом вниз на нары Анастасии Борисовны и заплакала.
Плакала горько, и долго, и обильные слезы отняли у нее решимость спрыгнуть с верхних нар с петлей на шее, как сделала несколько дней назад 17-летняя красавица Кира Громова, дочь расстрелянного врага народа, полковника Громова. - Ворошиловский стрелок и осовиахимовка, она считала клеймо ЧСИР (члена семьи изменника Родины) несовместимым с жизнью.
Конвоиров в “бараке санобработки” (БС) было двое, они сидели на лавке у двери и курили.
Оба совсем зеленые новобранцы, один - мальчишка с нежной шеей- светлоглазый ленинградец, форма казалась ему великовата, другой - приземистый низкорослый кавказец - они изо всех сил, безуспешно, отводили глаза от голых женщин и не знали, что теперь делать с этой “отказницей” , напоминавшей им пожилую учительницу.
— А ну, сука старая, ложись без базара - завизжала бытовичка Кошка, -
Никому твоя старая вонючая п….не нужна. И тут буржуи поганые лучше нас
хотят быть. Ложись, ****ина, а то зенки-то твои буржуйские
повыцарапаю.
Ладная, гладкая Кошка подступала к дрожавшей Анастасии.
— А ну, пошла на сваё мэсто! - Закричал на Кошку вскочивший кавказец и наставил на нее винтовку.
Тут распахнулась дверь и в БС вошел замначлаг Кривощекин, по кличке Клык.
Конвоиры вытянулись в струнку.
— Ну, конвой, докладывай, как проходит санобработка?- спросил он, с
любопытством оглядывая женщин.
Когда Клык говорил, губа приподнималась высоко, обнажая десну с выросшим над резцом дополнительным зубом.
— Заключенная..вот эта..., товарищ замначлаг, - доложил мальчишка-
ленинградец. — Заключенная не хочет… чтобы ей брили… отказывается.
— Заключенная не хочет? Заключенная отказывается? - Произнес он так, что
все в бараке похолодели.
— Товарищ…, простите, я не знаю вашего имени… - начала Анастасия, - Я
много лет преподавала студентам, в том числе и марксиско-ленинскую
философию.
В таком обращении с заключенными… нет никакой необходимости,
понимаете… - Мы люди, у нас есть достоинство..., остатки
достоинства..., революция делалась..., революция освободила …
— Новобранец? - Обратился Кривощекин к ленинградцу, не сводя оценивающих
глаз с гладкой Кошки.
Тот кивнул.
— Так точно. Ново-Петергофское военно-политическое училища пограничных и
внутренних войск НКВД, товарищ замначлаг, - отчеканил тот.
— Хорошо. Но то была теория, новобранец. А здесь будет - практика. Понял?
- Так точ…
Клык подошел поближе к сжавшейся голой старухе… и с размахом ударил
начищенным до блеск сапогом в живот.
Все смотрели на Андрееву-Свирскую, которая беззвучно глотала воздух, корчась на заплеванном деревянном полу, и всем было видно ее серое, давно увядшее женское нутро в редкой поросли седых волос и большие синие геморройные шишки меж смятых тряпочек ягодиц.
Конвоиры стояли, не дыша, с широко раскрытыми глазами.
Кривощекин взял с верстака какую-то ветошь и брезгливо обтер сапог.
— Кто-нибудь еще хочет от чего-нибудь отказаться? - Спросил он и сделал жест конвойным: — На верстак ее, и обработать как положено.
Этап, слушай меня. После обработки - баня, получение обмундирования и
номеров. А время помывки эта тварь сократила вам… -(он посмотрел на
часы), - на полчаса.
— Вот сука! - Крикнула Кошка.
Этап молчал.
Конвоиры подошли к Анастасии, чтобы поднять ее на верстак. Она перестала корчиться и затихла.
— Товарищ замначлаг, она… не дышит, вроде.
— Не дышит - закопать, - сказал Кривощекин и вышел, недовольный.
Этап прибыл дохлый. Ни одна ему толком не понравилась.
31 января 2021-го года.
Курица - не птица, -
Это в наш советский век
Лозунг не гдится!".
(С плаката наглядной пропаганды
советских времён).
Плохой человек
Во всём плох,
А строй бесчеловечный
Во всём бесчеловечен. -
Он попирал
В женлагах -
В Гулаговском аду
Даже закон,
Что испокон веков
Был вечен:
Мужчина
Руку
На женщину
Не подними*.
-----------------------------------------------------------
* - См. нижеприведенное Приложение.
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Карина Кокрэлл-Фере.
САНОБРАБОТКА.
https://mail.google.com/mail/u/0/#inbox/FMf
— Следующий!
Верстаков в бараке санобработки было четыре.
Над верстаками горели три беспощадно яркие лампочки: окон в саманных стенах не было.
Четыре грязных женских тела плашмя на верстаках, - с поднятыми руками и слегка расставленными циркулем ногами- для бритья подмышек и промежности.
Полное удаление всего волосяного покрова строго предписывали правила ИТ (ИсправительноТрудового) Женлага 26: заедали вши.
Одна из обрабатываемых зажимала в руке заскорузлую, кровавую тряпку, на которую брезгливо косился стригаль.
Впрочем, к этому они были привычны.
Стригалями работали четверо вольнонаемных. Работали слаженно и быстро. Пальцы у них были скользкие от мыла и холодные, как у мертвецов. Длинные клеенчатые фартуки делали их похожими на мясников.
Несколько взмахов бритвы: и с верстаков поднимались полностью безволосые существа и шли в предбанник.
—Следующий!
Легли на верстаки следующие четыре тела.
Этап их в Женлаг 26 поездом прибыл большой, и малейшая задержка в процессе санобработки означала, сокращение времени вожделенной бани.
Женщины не мылись больше месяца, проведенного в раскаленном пекле вагонов и получали лишь для питья по полкружки тухлой воды в день.
Слипшиеся, сальные волосы, ссохшаяся от крайней обезвоженности кожа.
Все они стояли у стен, ожидая своей очереди, для порядка прикрывая руками промежности и грУди.
У многих между ногами торчали заскорузлые менструальные тряпки: странное дело, но за время пути месячные у многих в вагоне приходили одновременно.
Внезапно случилась задержка.
Четвертый верстак остался пустым.
—Я шкажал - шледующий! - Крикнул стригаль четвертого верстака.
Сжавшаяся в комок голая седая старуха, с отвисшей, морщинистой кожей, - словно это была оболочка, из которой выпустили воздух, - продолжала мелко трястись и не сдвинулась с места.
—Я прошу…, я молю вас дать мне бритву. Не трогайте меня… Я сделаю все
сама. Я прошу вас, я умоляю вас позволить мне сохранить остатки
человеческого достоинства.
По лицу высокой старухи потекли слезы.
—Вы так еще молоды. Подумайте о своих матерях, учительницах, бабушках,
наконец! Неужели вы хотели бы, чтобы их подвергали…
—А ну, давай, штарая ****ь, беш каприжов, нам еще 134 п***ы за смену
обработать надо! - Шепеляво приказал стригаль у четвертого верстака.
Это был блатарь, из “ссученных”, срок которого окончился, а идти некуда, и он работал теперь здесь вольнонаемным.
У него совершенно отсутствовали передние зубы - давняя память о том, как его “опускали” всем бараком за воровство паек.
Анастасия Борисовна Андреева-Свирская (КРДТ -Контрреволюционная троцкистская деятельность), 62-ти двух лет, почетный доктор нескольких европейских университетов, шекспировед, преподаватель МГУ (конечно, бывший) никак не хотела ложиться с разведенными ногами на верстак.
Этап смотрел на Анастасию Борисовну зло.
Почти обезумевшая от мысли о неизбежном унижении, профессор Андреева-Свирская клялась, что “сделает сама, сделает сама”, называла стригалей “товарищами парикмахерами”, потом - в состоянии уже близком к помешательству- зачем-то читала какие-то стихи…
Беззубый , вопросительно посмотрел на конвоиров: делать-то что?
—А ну, не нарушайте порядок, заключенная! Делайте, что положено! -
Выступил вперёд молоденький конвоир с новенькими лычками под щечками, нерешительно приподняв винтовку.
Ханна выступила вперед.
—Я. Я следующая.- И легла на верстак, отвлекая от Анастасии беду.
Стригаль пожал плечами и принялся за дело.
Анастасия Борисовна продолжала стоять у стены, крепко сжав колени, дрожать и судорожно прикрывать себя руками.
Мысль, что она может потерять Анастасию Борисовну была Ханне невыносима.
Профессор Андреева- Свирская удержала ее в поезде ... Удержала. -
На второй день пути Ханна решилась и отдала ростовской воровке Фиксе пайку хлеба за хорошую веревку, которую та “сдавала” самоубийцам.
Анастасия Борисовна увидела этот “обмен”, тут же все поняв, подступила к Ханне и голосом, не терпящим возражений, заявила:
— Gve it back. You must live. (Отдай это. Ты должна жить). -
И практически вырвала у Ханны из рук веревку, сунув ее обратно Фиксе, которая, пожав плечами, ушла искать новых “клиентов”.
Строгий голос и интонации родной речи отрезвили Ханну.
— What for? I betrayed my husband. I ‘ve lost my daughter. I don’t
deserve to live. (Ради чего? Я предала мужа. Я потеряла дочь. Я не
заслуживаю жизни.)
— Stop this nonsense! – Веско сказала профессор Андреева -Свирская,
невольно имитируя незабываемую интонацию своей гувернантки, мисс
Ледбеттер: - Tell me everything and I will tell you why you must live!
(Прекратите это! Расскажите мне все, и я скажу вам, для чего вы должны
жить!)
И Ханна, впервые после ареста, легла лицом вниз на нары Анастасии Борисовны и заплакала.
Плакала горько, и долго, и обильные слезы отняли у нее решимость спрыгнуть с верхних нар с петлей на шее, как сделала несколько дней назад 17-летняя красавица Кира Громова, дочь расстрелянного врага народа, полковника Громова. - Ворошиловский стрелок и осовиахимовка, она считала клеймо ЧСИР (члена семьи изменника Родины) несовместимым с жизнью.
Конвоиров в “бараке санобработки” (БС) было двое, они сидели на лавке у двери и курили.
Оба совсем зеленые новобранцы, один - мальчишка с нежной шеей- светлоглазый ленинградец, форма казалась ему великовата, другой - приземистый низкорослый кавказец - они изо всех сил, безуспешно, отводили глаза от голых женщин и не знали, что теперь делать с этой “отказницей” , напоминавшей им пожилую учительницу.
— А ну, сука старая, ложись без базара - завизжала бытовичка Кошка, -
Никому твоя старая вонючая п….не нужна. И тут буржуи поганые лучше нас
хотят быть. Ложись, ****ина, а то зенки-то твои буржуйские
повыцарапаю.
Ладная, гладкая Кошка подступала к дрожавшей Анастасии.
— А ну, пошла на сваё мэсто! - Закричал на Кошку вскочивший кавказец и наставил на нее винтовку.
Тут распахнулась дверь и в БС вошел замначлаг Кривощекин, по кличке Клык.
Конвоиры вытянулись в струнку.
— Ну, конвой, докладывай, как проходит санобработка?- спросил он, с
любопытством оглядывая женщин.
Когда Клык говорил, губа приподнималась высоко, обнажая десну с выросшим над резцом дополнительным зубом.
— Заключенная..вот эта..., товарищ замначлаг, - доложил мальчишка-
ленинградец. — Заключенная не хочет… чтобы ей брили… отказывается.
— Заключенная не хочет? Заключенная отказывается? - Произнес он так, что
все в бараке похолодели.
— Товарищ…, простите, я не знаю вашего имени… - начала Анастасия, - Я
много лет преподавала студентам, в том числе и марксиско-ленинскую
философию.
В таком обращении с заключенными… нет никакой необходимости,
понимаете… - Мы люди, у нас есть достоинство..., остатки
достоинства..., революция делалась..., революция освободила …
— Новобранец? - Обратился Кривощекин к ленинградцу, не сводя оценивающих
глаз с гладкой Кошки.
Тот кивнул.
— Так точно. Ново-Петергофское военно-политическое училища пограничных и
внутренних войск НКВД, товарищ замначлаг, - отчеканил тот.
— Хорошо. Но то была теория, новобранец. А здесь будет - практика. Понял?
- Так точ…
Клык подошел поближе к сжавшейся голой старухе… и с размахом ударил
начищенным до блеск сапогом в живот.
Все смотрели на Андрееву-Свирскую, которая беззвучно глотала воздух, корчась на заплеванном деревянном полу, и всем было видно ее серое, давно увядшее женское нутро в редкой поросли седых волос и большие синие геморройные шишки меж смятых тряпочек ягодиц.
Конвоиры стояли, не дыша, с широко раскрытыми глазами.
Кривощекин взял с верстака какую-то ветошь и брезгливо обтер сапог.
— Кто-нибудь еще хочет от чего-нибудь отказаться? - Спросил он и сделал жест конвойным: — На верстак ее, и обработать как положено.
Этап, слушай меня. После обработки - баня, получение обмундирования и
номеров. А время помывки эта тварь сократила вам… -(он посмотрел на
часы), - на полчаса.
— Вот сука! - Крикнула Кошка.
Этап молчал.
Конвоиры подошли к Анастасии, чтобы поднять ее на верстак. Она перестала корчиться и затихла.
— Товарищ замначлаг, она… не дышит, вроде.
— Не дышит - закопать, - сказал Кривощекин и вышел, недовольный.
Этап прибыл дохлый. Ни одна ему толком не понравилась.
31 января 2021-го года.
Метки:
