Слова кричат, а звука нет

Слова кричат, а звука нет,
лишь эхо множится вослед,
слетают пуговки с одежд,
местоимения, падеж…
Я не читабельный поэт.
К стене прибит велосипед.
Гипотетический сосед
в пустынном доме, без штиблет
совсем, как я, полураздет,
растрёпан, кажется, не сед,
чудаковатый домосед
чихает, завернувшись в плед,
и не готов держать ответ
передо мною тет а тет,
лишь кинет гневно на ходу,
мол, я себя не так веду
оказываясь на виду,
как полагается вести,
чтоб самого себя спасти:
тащить, как репу и морковь
из грядки вон, стирая в кровь
ладони, зря не прекословь.
Мол, я забочусь о стихах
излишне, привлекая крах,
во всех падежных временах,
на всех раздутых парусах,
куда важнее вкус и стиль,
микроскопическая пыль
улыбок, интонаций, книг,
так мир привык…
Поэтом может быть жена,
со всех сторон окружена,
где домочадцами, где нечестью,
она просвечивает вечностью
почти теряя очертанья
под завыванья, шёпот, крик.
Так мрак велик
в своём таинственном молчанье,
так берег дик
всё так же без травы, без солнца
на краткий миг.