морщины-15
МОРЩИНЫ
Время избранников метит, рисуя морщины;\ можно придумать часы и другие машины,\ но не обгонишь попутной с тобою минуты -\ что для машины понятия зла и добра?\ С бронзой и золотом юга роднились вчера\ (кстати, сейчас они тоже полезны кому-то),\ но при возможности движемся в край серебра. . Вадим Фадин Из книги ?ЧЕРТА? 1990
Глаз не сомкнувши, над гостьей своей\Целую ночь провозился Андрей.\К утру старухе лицо пораздуло,\Гладко морщины по нем растянуло,\Яркая краска явилась на нем,\Пышет лицо необычным огнем. Константин Случевский 1879 В СНЕГАХ\Поэма\Памяти А. А. Григорьева
Гляжу я на твои глубокие морщины,\ На взор полупотухший твой, -\ И прежних лет твоих забытые кручин\ Невольно оживают предо мной. Александр Пальм 1845 Гляжу я на твои глубокие морщины,
Долой же скорбные морщины,\Отныне весел я и смел.\Через поля, луга, равнины\Свободы ангел пролетел. Павел Орешин 1917 Алый Храм
Если бы только восторженные могли быть вызваны из могил их тел, слова отчетливых слоев опыта смогли бы соединиться над рассветом. Если только морщины на карте дали рождение островкам, точки магмы могли принять форму от этой гравировки. ЛЕОНАРД ШВАРЦ. Перевод А.Уланова Из книги ?Слова перед высказанным? (1998) Speaking In Tongues КАРТА Мэри Маргарет Слоан и Джозефу Донахью
Еще даря ее любовью, Ей сообщают зеркала, Что на щеке или под бровью Морщинка новая легла. Кайсын Кулиев
Здесь хватит на широкие морщины,\ На мягкое, свободное в покрое,\ Объемистое тело. На одежды,\ Пожалуй, царственные...\ Потом она шерстинкой обернется,\ В чужой цветной ковер воткется,\ Которого нам не видать. Елена Шварц 1978 Из сборника ?ЛЕСТНИЦА С ДЫРЯВЫМИ ПЛОЩАДКАМИ? 1996 5 ЭТАЖ\ ВВЕРХ ИЗ СЕРДЦЕВИНЫ
* * *
а все лицо его в морщинах
сражаясь с пишущей машиной
он слышит наверху сосед
наяривает лакримозу
и протекают пот и слезы
сквозь плохо набранный паркет
надежда ставшая гарниром
пирам попойкам и турнирам
гремит как смятый целлофан
ее недавние клевреты
в туман полуночный одеты
в туман полуночный в туман
из влажной искры извлекаем
он в ожидании трамвая
выстаивает кислоту
дождя идущего из душа
настолько прошлому послушен
что это видно за версту
застыв как перст в ночной парадной
он видит вдруг как листопадом
покрыт разрушенный асфальт
а наверху с смешком счастливым
сосед устав и обессилев
о стенку бьет свой старый альт Янислав Вольфсон КРЕЩАТИК 2007 ЦИКЛ Наши мысли не стоят того…
* * *
Субботний день. У мусорного бака,
где вонь ведром духов не перебить,
спит бомж с лицом апостола Иакова.
Пройду. Проснется. Спросит закурить.
И выбросив пакет, с боков дырявый,
в зеленый бак, прогнивший весь до дыр,
отдам ему почти полпачки ?Явы?,
услышу вслед: ?Спасибо, командир!?
Дым полетит сиреневым туманом,
как в песне про полночную звезду…
Соседка с престарелым доберманом
бомжа за километр обойдут.
Пацан с четвертого покроет матом,
а кто-то, может, вынесет хлебца…
В нетрезвом лике, сморщенном, косматом,
лицом к лицу не увидать лица…
Под вечер все зеваки разбредутся,
он ящики построит в длинный ряд,
глаза смежит — морщины разойдутся,
и в полусне к нему придет закат,
придет, морозным полыхнет пожарищем,
как на рублевской фреске ?Страшный суд?…
…Придут апостолы — его товарищи —
и прямо к Богу душу вознесут. Роман РУБАНОВ НЕВА 2013
Сети спутаны. Проснись,
моя душа, вбери силу до последней морщинки
бытия, пусть ни один винтик, ни резина шин
не будут брошены на земле. Пусть даже собственная мать
уйдёт. Пусть воцарится везде рай
Отчаянность в том, что мгновенье,
которое также есть рай (рай —
это счастье) растворяется
в следующем, и сила
утекает, чтобы встретить следующий миг
Разве удивительно,
что возвращается мама?
Не ищет ли эта толпа
весьма справедливо
места, где они могли бы
быть счастливы? Они не жаловались
на жизнь, явно хотели
кино посмотреть, провести
время друг с другом
там, где реальность — даже рекламных щитов,
чтоб вырваться из ада,
Из убожества
ада
Чарльз Олсон (1910—1970). Перевод Ян Пробштейна Prosоdia 2016 ПОКА МЁРТЫЕ НАС ТЕРЗАЮТ
Двор
Собака во дворе не признает,
она слепа и видит только нюхом.
А я кормил и каждый день
смотрел в ее трусливые глаза.
Кирпичный двухэтажный дом
с морщинистым лицом старухи,
я вырос здесь и до сих пор
встречаю сумасшедших проституток.
Забыто памятью пространство,
окоченевший сад, вот воротник листвы
на исцарапанном придурками капоте,
нирвана бесконечной осени.
Алеет на стене в подъезде
помадный след от пышных губ
метафорой написанных стихов —
несбывшейся любви воздушный поцелуй. ЗАИР АСИМ НОВЫЙ МИР 2015 ЦИКЛ Выдох травы
в парикмахерской
откуковал в логу немало лет
морщины как на кителе нашивки
но все-таки тебя на свете нет
в пределах статистической ошибки
из воздуха подпасок слюдяной
над стадом укороченной саженью
припомнить бы которой стороной
тут зеркало подносят к отраженью
вот обрасти хоть форменным ежом
сядь в кресло парикмахера в печали
спроси его в упор кого стрижем
ответом лишь пожатие плечами
по вечерам когда закат багров
и прочие привлечены приметы
снимает мрак волосяной покров
с пупырчатого темени планеты
под слоем шерсти просто шестерни
жизнь обнажает ржавую пружину
там ребрышки творения одни
единственный скелет на всю дружину
ступай себе наутро снова в лог
маскировать пружину и колеса
ты слыл своим скелетом сколько мог
не склеилось и впредь не будет спроса АЛЕКСЕЙ ЦВЕТКОВ НОВЫЙ МИР 2014 ЦИКЛ Точка обзора
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ
Уж давно седина побелила виски,
И бороздки морщин разукрасили лоб,
И хотелось порою завыть от тоски…
Как вдруг сердце рвануло
Прямо с места в галоп.
Застучало, забилось, того и гляди,
Не удержишь, и выпрыгнет вон из груди.
Что случилось? В чем дело?
Волнуется кровь.
А случилась… случилась!.. случилась
любовь!!! Людмила Сенина КОВЧЕГ 2017 ЦИКЛ Счастье
х х х
С неба звёзд не хватая, поймала я всё же одну,
Как чахотку – студент, как повеса – калеку жену. –
Чтобы теплился свет, защищённый бумажной скорлупкой,
И привычная боль – моросящая даль сентября
Становилась душой...
Чтобы, серенький дым серебря,
Зачарованный взгляд повисал, зацепившись на хрупкой
Паутинке, прожилке, морщинке родного лица...
Чтобы лёгким пером и бояться коснуться листа,
И тянуться к нему –
словно та безымянная птица
Над сверкающим озером...
Сжаться в летящий комок...
Холодок глубины...
Это выстрел случайный помог
Между двух плоскостей поневоле от стаи отбиться.
Жить в таком измереньи, дышать в приближеньи таком...
Заводская труба промелькнёт сигаретным дымком,
И листок на воде покачнётся спасательной лодкой...
Эта плоская шутка про воду и про молоко...
И не то что враждебна, но где-то в другом далеко
Суета из-за крошек и гимны цветению – глоткой.
Этот вечный сентябрь, пригибающий тело к земле...
Этот лучик надежды на письменном чёрством столе...
Этот шелест библейский листов, облетающих с древа...
И предчувствие, нет, - предвкушение новой беды,
Разведённые руки – о, тщетные наши труды...
Но и ваши труды – перестругивать древа на древка.
Как в собачке моей под луною взвывает шакал,
Всколыхнётся во мне фиолетовый гений – Шагал,
Но прольются чернила, подсохнут анютины капли...
Кроме ?да“ или ?нет“ есть союзники ?если“ и ?но“.
На экране дождя – силуэты немого кино.
Не робей, воробей – сам собой огорошенный Чаплин...
Как за осенью осень шуршит за бедою беда.
Это лист золотой или жёлтая наша звезда?
Это нимб или дождь над растерянной грустной улыбкой?
Это ливень уже или просто всемирный потоп?
Где-то зонтик забыт. Всё равно не поможет потом.
Так стоять и стоять, как далёкой заслушавшись скрипкой... Ольга Бешенковская СТИХИ РУ 2009 ЦИКЛ Ветка во льду - 1\ Призвание в любви\ (1977 год. Самиздат) Что-то вроде романа в стихах...\
ЗИМА ПАТРИАРХА
Памяти отца
Запоздалые слезы
бегут по морщинкам лица
и срываются вниз,
разбиваясь о траурный бархат.
Вот и кончилось все.
Наступила зима патриарха.
Я не понял еще.
Просто вижу - хоронят отца.
Просто слышу: скрипят
сапоги в гробовой тишине,
и сосед говорит
о заслугах усопшего друга.
И еще не прошло
у меня ощущенье испуга,
и еще не пришло
ощущенье сиротства ко мне.
А кладбищенский снег -
самый чистый и праведный снег.
Он скрывает от нас
всю тщету наших глупых попыток -
залатать эту боль
километрами жизненных ниток
и сбежать от судьбы,
будто этот возможен побег... Андрей Широглазов СТИХИ РУ 2003 ЦИКЛ Сумма жизни
ЗИМА ПАТРИАРХА
Памяти отца
Запоздалые слезы
бегут по морщинкам лица
и срываются вниз,
разбиваясь о траурный бархат.
Вот и кончилось все.
Наступила зима патриарха.
Я не понял еще.
Просто вижу - хоронят отца.
Просто слышу: скрипят
сапоги в гробовой тишине,
и сосед говорит
о заслугах усопшего друга.
И еще не прошло
у меня ощущенье испуга,
и еще не пришло
ощущенье сиротства ко мне.
А кладбищенский снег -
самый чистый и праведный снег.
Он скрывает от нас
всю тщету наших глупых попыток -
залатать эту боль
километрами жизненных ниток
и сбежать от судьбы,
будто этот возможен побег... Андрей Широглазов СТИХИ РУ 2003 ЦИКЛ Сумма жизни
АДА
"Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье."
Габриэль Гарсиа Маркес
Для бывшей красавицы это непросто -
обвисшие щёки, морщины... и хостель.*
Что поезд ушёл, невозможно поверить:
кто будет так выглядеть в семьдесят девять?
Прямая спина и повадки царицы.
Со старостью Ада не хочет смириться.
Не то, что другие - сутулы, убоги.
У Ады фигура и ноги...
вот, ноги...
Вершину у входа в четыре ступени
хоть плачь, покорять не желают колени.
Закончились рыцари, рухнуло царство.
Остались тоска, диабет и лекарства.
По венам таблетки-кораблики мчатся,
лишь нету лекарства с названием "счастье".
Поэтому злится красавица Ада,
бросает сиделке: "Обеда не надо!"
И дочка вторую неделю не едет,
и внук не звонит.
И не любят соседи.
Они - старики, а она не такая!
И Ада сиделку домой отпускает,
одна ковыляет на рынок: "Сама я!",
костыль опостылевший крепко сжимая. Любовь Левитина Старики СТИХИ РУ 2015
* * *
Я знала запах его духов
И форму бритвы “жиллетт”,
Фасон костюмов и башмаков
И галстуков стильных цвет.
Я знала его поцелуев вкус,
Цвет крапинок в светлых зрачках
И как легко взлетать к потолку
На крепких его руках.
Я знала морщинок у глаз игру
И тела каждую пядь,
Но я, наверно, так и умру —
Умру, не сумев разгадать,
Была ли в этом теле душа,
Каков ее вкус и цвет?
Я знала запах его духов
И форму бритвы “жиллетт”. ЕЛЕНА ТАХО-ГОДИ ЗВЕЗДА 2007
ИОСИФ БРОДСКИЙ (1940-1996) Собрание сочинений 2005
Е. Р.
Замерзший кисельный берег. Прячущий в молоке
отражения город. Позвякивают куранты.
Комната с абажуром. Ангелы вдалеке
галдят, точно высыпавшие из кухни официанты.
Я пишу тебе это с другой стороны земли
в день рожденья Христа. Снежное толковище
за окном разражается искренним ?ай-люли?:
белизна размножается. Скоро Ему две тыщи
лет. Осталось четырнадцать. Нынче уже среда,
завтра – четверг. Данную годовщину
нам, боюсь, отмечать не добавляя льда,
избавляя следующую морщину
от еенной щеки; в просторечии – вместе с Ним.
Вот тогда мы и свидимся. Как звезда – селянина,
через стенку пройдя, слух бередит одним
пальцем разбуженное пианино.
Будто кто-то там учится азбуке по складам.
Или нет – астрономии, вглядываясь в начертанья
личных имен там, где нас нету: там,
где сумма зависит от вычитанья.
декабрь 1985
АННА БАРКОВА (1901-1976) Кн. ?Возвращение? 1995
Я
Голос хриплый и грубый,—
Ни сладко шептать, ни петь.
Немножко синие губы,
Морщин причудливых сеть.
А тело? Кожа да кости,
Прижмусь — могу ушибить.
А всё же — сомненья бросьте,
Всё это можно любить.
Как любят острую водку, —
Противно, но жжет огнем,
Сжигает мозги и глотку
И делает смерда царем.
Как любят корку гнилую
В голодный чудовищный год, —
Так любят меня и целуют
Мой синий и черствый рот.
1954, Коми АССР, Абезь
Георг Гейм. Переводы Николая Третьякова
Опубликовано в журнале Арион, номер 1, 2016
ГОСПИТАЛЬ I
В палате госпитальной серы стены.
У полотна постелей тот же тон.
По коридорам, жерди-манекены,
Болезни совершают моцион.
Их несколько на каждого больного.
Записан мелом каждый их набор.
Горячка снова грохает и снова.
Жар жжет больных внутри, как недра гор.
На потолок направлены их взоры,
Где пауки из брюшек нити льют.
Из жарких тел их пот идет сквозь поры,
Сидит, поджав колени, в койках люд.
Они кусают ногти на руках.
На лбах морщины рдеют, блещет пот.
Как будто распахал равнину страх,
А смерть зарю с кровавым светом шлет.
Больные тянут плети бледных рук.
Озноб и страх рождают в каждом дрожь.
Между ушей вершит за кругом круг
Несчастный мозг, на карусель похож.
Вдруг тихо к каждому из-за спины
Худые руки парами скользят
Из черных трещин, рвущих толщь стены,
И горло давит их стальной захват.
ГЕОРГИЙ ГОЛОХВАСТОВ (1882-1963) ГИБЕЛЬ АТЛАНТИДЫ
ГИБЕЛЬ АТЛАНТИДЫ. Поэма (Нью-Йорк, 1938)
Глава девятая
Порою дети, в скитаньях без цели,
Чрез мост висячий взбирались бегом
На остров круглый и долго глядели
На все причуды в Саду Золотом.
Царей Ацтлана далекий прапрадед,
Давно когда-то, столетья назад,
Велел воздвигнуть Бессмертия Сад,
Где осень жизни в природе не крадет,
Где зной бессилен и бури налет
Порывом листьев с деревьев не рвет.
?Уроком мудрым людскому бессилью, —
Сказал властитель, — я чудо создам
И сад нетленный из золота вылью
В усладу сердцу, в утеху глазам.
Пусть помнят люди, что царственный гений —
Родник бессмертья, что творческий дар
Рукой искусства в пылу вдохновений
Наносит смерти смертельный удар!?
И мысль свершилась по слову владыки.
Прошли столетья. Правитель великий
Давно, смежив свой мечтательный взор,
Почил навеки во сне непробудном,
А сад чудесный на острове чудном,
Ущербу чуждый, цветет до сих пор.
Висячий мост золотою дугою
Ведет на остров. Как радостный сон,
Там всё сверкает, и золота звон
Везде протяжно гудит под ногою.
Кора деревьев, ветвей и сучков
В сплошной чеканке до мелкой морщинки,
И, словно трели тончайших звонков,
Звенят листвы золотые пластинки.
Во все концы золотые тропинки
Бегут, змеятся вокруг цветников;
Полны цветов золотые корзинки;
Цветы — из шерлов прозрачных; тычинки
Звенят о грани цветных лепестков;
Дрожат опалы, как будто росинки;
И так финифтью узор мотыльков
Подделан живо, как будто пылинки
Сложились в пестрый развод завитков.
Смарагдов, мелко дробленых, крупинки
Блестят в отделке травы, и таков
Обман искусства, что зелень лужков
Живет, до самой последней травинки;
И ветер тихо колышет былинки,
Качает с ними жемчужных жуков
И чуть звенит на струнах стебельков.
Богатство, роскошь! Но томно и скучно
Душе ребенка в Саду Золотом,
Металл бездушный звенит однозвучно,
И как-то жутко в затишьи пустом.
Милей для сердца Сады Наслажденья,
Где шелест листьев и ропот ручьев,
Где полос жизни, где столько движенья
Букашек, мушек, стрекоз, муравьев;
Где сень живая прозрачной дубравы,
С игрою света в узорной тени,
Давала детям приют для забавы,
Простор привольный для их беготни.
ВИКТОР СОСНОРА (1936-2019) Из кн. ?Cтихотворения? 2011
ПОЭМЫ И РИТМИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ
1963–1964
Зеркало
Перед сменой он побрился.
Он удовлетворенно ощупывал щеки,
от щек веяло прохладой,
как от полированного металла.
Четыре часа назад Пепин побрился,
а в этом зеркале
на лице торчали
крупные,
красные отрезки волос!
Крановщицы выражали недовольство.
При электрическом освещении
вообще-то все женщины
юны и симпатичны,
а в этом зеркале
на лицах женщин
проявилась резкая сеть морщин,
склеротические прожилки,
припудренные тщательно.
На лицах литейщиков
обнаружились крапинки металла,
вгрызшиеся в кожу,
участки гари,
вообще-то никогда не отмывающиеся.
Одна уборщица Кулиш,
поворачивая сына перед зеркалом,
уютно улыбалась,
напевая обрадованно:
— В этом зеркале тебе не годик,
а целых девять лет.
Вот и вырастила!
Вот и вырастила!
После обеденного перерыва
отношение к Дюку изменилось.
Еще все улыбались,
но уже по инерции,
уже с враждебным оттенком.
Странное выражение лица
появилось у Дюка.
Никто не понял выражение лица сталевара,
потому что за последние двадцать семь лет
никто не наблюдал у Дюка
такое выражение.
Одни решили, что Дюк — плачет.
Другие — что приходит в состояние бешенства.
Пока приводили мнения к единому,
Дюк завернул зеркало в кальку и унес.
Назавтра
Дюк принес
27 маленьких зеркалец,
27 — по числу переодевающихся.
Такие зеркальца
носят солдаты и студентки из городов районного значения.
Дюк вручил пакет Кардемскому, проворчав:
— Одари.
Литейщики встретили Кардемского
возгласами одобрения.
Они скоростными методами
приспособили зеркальца внутри шкафчиков для
переодевания.
— Эх, вы! —
обвинял товарищей Кардемский.
Обидно ему было,
паскудно,
заплакать ему хотелось,
кулаки поднять!
— Эх, вы! —
обвинял Винтик.
Дюк считал,
что обвинять никого
нет необходимости.
Именно практичнее, удобнее, привычнее
именно маленькие немудреные зеркальца.
Валерий Пепин
— Если ты не оставишь следа в жизни,
то оставишь хоть след на стене, —
сталевар Дюк наблюдал,
как молодой специалист Пепин красит мартен.
Зачем он красил мартен?
У Дюка размножились клопы.
Порошки не помогали.
Клопы пожирали порошки, как пирожки с повидлом.
К Дюку заявился литературовед.
Он бил фразами в сталевара, будто бил в литавры.
Он праздновал победу в борьбе с поэмой о Дюке.
После ухода литературоведа клопы подохли.
Они падали на пол, как зрелые вишни.
Зачем люди, прирожденное значение которых
борьба с клопами,
борются с поэмами?
Зачем Пепин красил раскаленный мартен?
Он исчерпал краску.
ВЕРА ПОЛОЗКОВА Стихи из онлайн (2013-2017)
Стихи — 2017
Из цикла ?Открытки из Венеции?
Джудекка
вот кофе, и не думай ни о чем.
тот молод здесь, кто лучше освещен.
официант насвистывает Верди.
вот бровь моста, вот колокольни клюв.
вот сваи троеперстием сомкнув,
вода поет преодоленье смерти.
белье пестрит. глициния цветет.
соединяя этот мир и тот,
свет за монетку щелкает над фреской.
пасхальная Венеция, цинга
твои фасады жрет и берега
и всякую морщинку чертит резкой,
но погляди: ведь ты затмила всех.
в проулках тишь, на набережной смех,
а к белому приносят сыр скаморца.
и пена яркая обходит катер вдоль,
как седина лукавая, как соль
в кудрях тяжелых средиземноморца
Борис Рыжий. Стихи. 1995
От самого сердца
Заозерский прииск. Вся власть — один
презапойный мусор. Зовут Махмуд.
По количеству на лице морщин
от детей мужчин отличаешь тут.
Назови кого-нибудь днем ?кретин? —
промолчит. А ночью тебя убьют.
А обилие поселковых шглюх?
?Молодой, молоденький. О, чего
покажу?. — ?Мужик-то ее опух —
с тестем что-то выпили, и того?.
Мне товарищ так говорит: ?Я двух
сразу ух?. Ну как не понять его?
Опуститься, что ли? Забыть совсем
обо всем? Кто я вообще таков?
Сочинитель мелких своих проблем,
бесполезный деятель тихих слов.
?Я — писатель?. Смотрит, как будто съем,
а потом хохочет. Какой улов.
Константиныч, едем же, черт возьми!
Одиссея помните? Ах, — домой!
Сутки ехать. Смех. По любой грязи.
Чепуха. Толкай ?шестьдесят шестой?.
Не бестактность это, но с чем в связи,
уезжая, — нет — не махну рукой?
1995, август
п. Кытлым
Картина 5: Дворец Ирода. Ирод. Черт.
ИРОД
Я всех убил!
Повсюду стон
и кровью залитые зыбки!
Но в месиве убит и Он –
грядущий Царь…
Не скрыть улыбки
сквозь шерсть и гарь,
сквозь резь морщин,
я – вечный царь
и – господин!
ЧЕРТ
Теперь пора исполнить скреп!
Обмоем нашу оборону:
сцедим вина,
преломим хлеб,
и выпьем за твою корону!
Теперь твоя душа в ладу
с дыханием золы
и гари!
…хоть ждут ее давно в аду
отвергнутые Богом
твари. Книга стихов ?Красный уголь? Стихи РУ 2020 Александр Макаров-Век ДЕРЕВЯННАЯ ТРОИЦА. \(Сцены из вертепа)
Когда все стихи друг другу будут прочитаны, -
Не прячь глаза в монитор - помолчи со мной.
Молчание обрамляет прищур морщинок лучинками
И оверлует тело мурашками, как каймой.
К чему там синдромы Аспергера и Туретта,
Мы и без них не здоровы - крушение /до озноба/
Уже в нас обоих случилось. И два поэта
Сегодня для этой кухни так чрезвычайно много.
Я снова смотрю на тебя, как на свет, со дна пропасти.
Я, оглушенная собственной немотой.
Когда все слова забудутся и закончатся -
Мне будет достаточно, чтоб ты помолчал со мной. Анастасия Кириченко Личное Стихи РУ 2016
Мартовский рассол.
На тротуаре немолотый перец
липовых семян;
размокшие листья горчат
в снежной кашице.
Прошлогодние празднества
наплыли на сетчатку памяти:
душистые соцветия у твоих губ –
под цвет серёжек (подумал я),
а стебельки –
тонкие, как морщинки (подумала ты). Арабский Алфавит Прошлогодние празднества Стихи РУ (2014, 2020)\/Вторая редакция/
Дед Игнат - морщинистый и древний -
Так и прожил на краю деревни,
Взяв сполна от радостей и бед.
Но его вихрастому соседу
Рассказали дети по секрету,
Что "убивец" - этот хлипкий дед.
Третий день крадётся Пашка следом
За своим загадочным соседом,
Проверяя страшные слова:
- Так и есть - он ходит как преступник,
Так и есть - он смотрит как преступник".
И горит у Паши голова.
Баба Нюра ставит гренки к чаю,
В Пашке-сорванце души не чает, -
Улыбнется краешками губ:
- Ты, дружок, за дедом не ходи-то,
Он и мухи в жизни не обидел.
Не таким бывает душегуб.
И опять крадётся Пашка следом
За своим загадочным соседом,
Проверяя бабкины слова:
- Так и есть - идёт не как преступник,
Так и есть - глядит не как преступник...
И горит у Паши голова. Людмила Орагвелидзе У ЗАЛИВА \Дед Игнат и Пашка Стихи РУ 2021
Время избранников метит, рисуя морщины;\ можно придумать часы и другие машины,\ но не обгонишь попутной с тобою минуты -\ что для машины понятия зла и добра?\ С бронзой и золотом юга роднились вчера\ (кстати, сейчас они тоже полезны кому-то),\ но при возможности движемся в край серебра. . Вадим Фадин Из книги ?ЧЕРТА? 1990
Глаз не сомкнувши, над гостьей своей\Целую ночь провозился Андрей.\К утру старухе лицо пораздуло,\Гладко морщины по нем растянуло,\Яркая краска явилась на нем,\Пышет лицо необычным огнем. Константин Случевский 1879 В СНЕГАХ\Поэма\Памяти А. А. Григорьева
Гляжу я на твои глубокие морщины,\ На взор полупотухший твой, -\ И прежних лет твоих забытые кручин\ Невольно оживают предо мной. Александр Пальм 1845 Гляжу я на твои глубокие морщины,
Долой же скорбные морщины,\Отныне весел я и смел.\Через поля, луга, равнины\Свободы ангел пролетел. Павел Орешин 1917 Алый Храм
Если бы только восторженные могли быть вызваны из могил их тел, слова отчетливых слоев опыта смогли бы соединиться над рассветом. Если только морщины на карте дали рождение островкам, точки магмы могли принять форму от этой гравировки. ЛЕОНАРД ШВАРЦ. Перевод А.Уланова Из книги ?Слова перед высказанным? (1998) Speaking In Tongues КАРТА Мэри Маргарет Слоан и Джозефу Донахью
Еще даря ее любовью, Ей сообщают зеркала, Что на щеке или под бровью Морщинка новая легла. Кайсын Кулиев
Здесь хватит на широкие морщины,\ На мягкое, свободное в покрое,\ Объемистое тело. На одежды,\ Пожалуй, царственные...\ Потом она шерстинкой обернется,\ В чужой цветной ковер воткется,\ Которого нам не видать. Елена Шварц 1978 Из сборника ?ЛЕСТНИЦА С ДЫРЯВЫМИ ПЛОЩАДКАМИ? 1996 5 ЭТАЖ\ ВВЕРХ ИЗ СЕРДЦЕВИНЫ
* * *
а все лицо его в морщинах
сражаясь с пишущей машиной
он слышит наверху сосед
наяривает лакримозу
и протекают пот и слезы
сквозь плохо набранный паркет
надежда ставшая гарниром
пирам попойкам и турнирам
гремит как смятый целлофан
ее недавние клевреты
в туман полуночный одеты
в туман полуночный в туман
из влажной искры извлекаем
он в ожидании трамвая
выстаивает кислоту
дождя идущего из душа
настолько прошлому послушен
что это видно за версту
застыв как перст в ночной парадной
он видит вдруг как листопадом
покрыт разрушенный асфальт
а наверху с смешком счастливым
сосед устав и обессилев
о стенку бьет свой старый альт Янислав Вольфсон КРЕЩАТИК 2007 ЦИКЛ Наши мысли не стоят того…
* * *
Субботний день. У мусорного бака,
где вонь ведром духов не перебить,
спит бомж с лицом апостола Иакова.
Пройду. Проснется. Спросит закурить.
И выбросив пакет, с боков дырявый,
в зеленый бак, прогнивший весь до дыр,
отдам ему почти полпачки ?Явы?,
услышу вслед: ?Спасибо, командир!?
Дым полетит сиреневым туманом,
как в песне про полночную звезду…
Соседка с престарелым доберманом
бомжа за километр обойдут.
Пацан с четвертого покроет матом,
а кто-то, может, вынесет хлебца…
В нетрезвом лике, сморщенном, косматом,
лицом к лицу не увидать лица…
Под вечер все зеваки разбредутся,
он ящики построит в длинный ряд,
глаза смежит — морщины разойдутся,
и в полусне к нему придет закат,
придет, морозным полыхнет пожарищем,
как на рублевской фреске ?Страшный суд?…
…Придут апостолы — его товарищи —
и прямо к Богу душу вознесут. Роман РУБАНОВ НЕВА 2013
Сети спутаны. Проснись,
моя душа, вбери силу до последней морщинки
бытия, пусть ни один винтик, ни резина шин
не будут брошены на земле. Пусть даже собственная мать
уйдёт. Пусть воцарится везде рай
Отчаянность в том, что мгновенье,
которое также есть рай (рай —
это счастье) растворяется
в следующем, и сила
утекает, чтобы встретить следующий миг
Разве удивительно,
что возвращается мама?
Не ищет ли эта толпа
весьма справедливо
места, где они могли бы
быть счастливы? Они не жаловались
на жизнь, явно хотели
кино посмотреть, провести
время друг с другом
там, где реальность — даже рекламных щитов,
чтоб вырваться из ада,
Из убожества
ада
Чарльз Олсон (1910—1970). Перевод Ян Пробштейна Prosоdia 2016 ПОКА МЁРТЫЕ НАС ТЕРЗАЮТ
Двор
Собака во дворе не признает,
она слепа и видит только нюхом.
А я кормил и каждый день
смотрел в ее трусливые глаза.
Кирпичный двухэтажный дом
с морщинистым лицом старухи,
я вырос здесь и до сих пор
встречаю сумасшедших проституток.
Забыто памятью пространство,
окоченевший сад, вот воротник листвы
на исцарапанном придурками капоте,
нирвана бесконечной осени.
Алеет на стене в подъезде
помадный след от пышных губ
метафорой написанных стихов —
несбывшейся любви воздушный поцелуй. ЗАИР АСИМ НОВЫЙ МИР 2015 ЦИКЛ Выдох травы
в парикмахерской
откуковал в логу немало лет
морщины как на кителе нашивки
но все-таки тебя на свете нет
в пределах статистической ошибки
из воздуха подпасок слюдяной
над стадом укороченной саженью
припомнить бы которой стороной
тут зеркало подносят к отраженью
вот обрасти хоть форменным ежом
сядь в кресло парикмахера в печали
спроси его в упор кого стрижем
ответом лишь пожатие плечами
по вечерам когда закат багров
и прочие привлечены приметы
снимает мрак волосяной покров
с пупырчатого темени планеты
под слоем шерсти просто шестерни
жизнь обнажает ржавую пружину
там ребрышки творения одни
единственный скелет на всю дружину
ступай себе наутро снова в лог
маскировать пружину и колеса
ты слыл своим скелетом сколько мог
не склеилось и впредь не будет спроса АЛЕКСЕЙ ЦВЕТКОВ НОВЫЙ МИР 2014 ЦИКЛ Точка обзора
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ
Уж давно седина побелила виски,
И бороздки морщин разукрасили лоб,
И хотелось порою завыть от тоски…
Как вдруг сердце рвануло
Прямо с места в галоп.
Застучало, забилось, того и гляди,
Не удержишь, и выпрыгнет вон из груди.
Что случилось? В чем дело?
Волнуется кровь.
А случилась… случилась!.. случилась
любовь!!! Людмила Сенина КОВЧЕГ 2017 ЦИКЛ Счастье
х х х
С неба звёзд не хватая, поймала я всё же одну,
Как чахотку – студент, как повеса – калеку жену. –
Чтобы теплился свет, защищённый бумажной скорлупкой,
И привычная боль – моросящая даль сентября
Становилась душой...
Чтобы, серенький дым серебря,
Зачарованный взгляд повисал, зацепившись на хрупкой
Паутинке, прожилке, морщинке родного лица...
Чтобы лёгким пером и бояться коснуться листа,
И тянуться к нему –
словно та безымянная птица
Над сверкающим озером...
Сжаться в летящий комок...
Холодок глубины...
Это выстрел случайный помог
Между двух плоскостей поневоле от стаи отбиться.
Жить в таком измереньи, дышать в приближеньи таком...
Заводская труба промелькнёт сигаретным дымком,
И листок на воде покачнётся спасательной лодкой...
Эта плоская шутка про воду и про молоко...
И не то что враждебна, но где-то в другом далеко
Суета из-за крошек и гимны цветению – глоткой.
Этот вечный сентябрь, пригибающий тело к земле...
Этот лучик надежды на письменном чёрством столе...
Этот шелест библейский листов, облетающих с древа...
И предчувствие, нет, - предвкушение новой беды,
Разведённые руки – о, тщетные наши труды...
Но и ваши труды – перестругивать древа на древка.
Как в собачке моей под луною взвывает шакал,
Всколыхнётся во мне фиолетовый гений – Шагал,
Но прольются чернила, подсохнут анютины капли...
Кроме ?да“ или ?нет“ есть союзники ?если“ и ?но“.
На экране дождя – силуэты немого кино.
Не робей, воробей – сам собой огорошенный Чаплин...
Как за осенью осень шуршит за бедою беда.
Это лист золотой или жёлтая наша звезда?
Это нимб или дождь над растерянной грустной улыбкой?
Это ливень уже или просто всемирный потоп?
Где-то зонтик забыт. Всё равно не поможет потом.
Так стоять и стоять, как далёкой заслушавшись скрипкой... Ольга Бешенковская СТИХИ РУ 2009 ЦИКЛ Ветка во льду - 1\ Призвание в любви\ (1977 год. Самиздат) Что-то вроде романа в стихах...\
ЗИМА ПАТРИАРХА
Памяти отца
Запоздалые слезы
бегут по морщинкам лица
и срываются вниз,
разбиваясь о траурный бархат.
Вот и кончилось все.
Наступила зима патриарха.
Я не понял еще.
Просто вижу - хоронят отца.
Просто слышу: скрипят
сапоги в гробовой тишине,
и сосед говорит
о заслугах усопшего друга.
И еще не прошло
у меня ощущенье испуга,
и еще не пришло
ощущенье сиротства ко мне.
А кладбищенский снег -
самый чистый и праведный снег.
Он скрывает от нас
всю тщету наших глупых попыток -
залатать эту боль
километрами жизненных ниток
и сбежать от судьбы,
будто этот возможен побег... Андрей Широглазов СТИХИ РУ 2003 ЦИКЛ Сумма жизни
ЗИМА ПАТРИАРХА
Памяти отца
Запоздалые слезы
бегут по морщинкам лица
и срываются вниз,
разбиваясь о траурный бархат.
Вот и кончилось все.
Наступила зима патриарха.
Я не понял еще.
Просто вижу - хоронят отца.
Просто слышу: скрипят
сапоги в гробовой тишине,
и сосед говорит
о заслугах усопшего друга.
И еще не прошло
у меня ощущенье испуга,
и еще не пришло
ощущенье сиротства ко мне.
А кладбищенский снег -
самый чистый и праведный снег.
Он скрывает от нас
всю тщету наших глупых попыток -
залатать эту боль
километрами жизненных ниток
и сбежать от судьбы,
будто этот возможен побег... Андрей Широглазов СТИХИ РУ 2003 ЦИКЛ Сумма жизни
АДА
"Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье."
Габриэль Гарсиа Маркес
Для бывшей красавицы это непросто -
обвисшие щёки, морщины... и хостель.*
Что поезд ушёл, невозможно поверить:
кто будет так выглядеть в семьдесят девять?
Прямая спина и повадки царицы.
Со старостью Ада не хочет смириться.
Не то, что другие - сутулы, убоги.
У Ады фигура и ноги...
вот, ноги...
Вершину у входа в четыре ступени
хоть плачь, покорять не желают колени.
Закончились рыцари, рухнуло царство.
Остались тоска, диабет и лекарства.
По венам таблетки-кораблики мчатся,
лишь нету лекарства с названием "счастье".
Поэтому злится красавица Ада,
бросает сиделке: "Обеда не надо!"
И дочка вторую неделю не едет,
и внук не звонит.
И не любят соседи.
Они - старики, а она не такая!
И Ада сиделку домой отпускает,
одна ковыляет на рынок: "Сама я!",
костыль опостылевший крепко сжимая. Любовь Левитина Старики СТИХИ РУ 2015
* * *
Я знала запах его духов
И форму бритвы “жиллетт”,
Фасон костюмов и башмаков
И галстуков стильных цвет.
Я знала его поцелуев вкус,
Цвет крапинок в светлых зрачках
И как легко взлетать к потолку
На крепких его руках.
Я знала морщинок у глаз игру
И тела каждую пядь,
Но я, наверно, так и умру —
Умру, не сумев разгадать,
Была ли в этом теле душа,
Каков ее вкус и цвет?
Я знала запах его духов
И форму бритвы “жиллетт”. ЕЛЕНА ТАХО-ГОДИ ЗВЕЗДА 2007
ИОСИФ БРОДСКИЙ (1940-1996) Собрание сочинений 2005
Е. Р.
Замерзший кисельный берег. Прячущий в молоке
отражения город. Позвякивают куранты.
Комната с абажуром. Ангелы вдалеке
галдят, точно высыпавшие из кухни официанты.
Я пишу тебе это с другой стороны земли
в день рожденья Христа. Снежное толковище
за окном разражается искренним ?ай-люли?:
белизна размножается. Скоро Ему две тыщи
лет. Осталось четырнадцать. Нынче уже среда,
завтра – четверг. Данную годовщину
нам, боюсь, отмечать не добавляя льда,
избавляя следующую морщину
от еенной щеки; в просторечии – вместе с Ним.
Вот тогда мы и свидимся. Как звезда – селянина,
через стенку пройдя, слух бередит одним
пальцем разбуженное пианино.
Будто кто-то там учится азбуке по складам.
Или нет – астрономии, вглядываясь в начертанья
личных имен там, где нас нету: там,
где сумма зависит от вычитанья.
декабрь 1985
АННА БАРКОВА (1901-1976) Кн. ?Возвращение? 1995
Я
Голос хриплый и грубый,—
Ни сладко шептать, ни петь.
Немножко синие губы,
Морщин причудливых сеть.
А тело? Кожа да кости,
Прижмусь — могу ушибить.
А всё же — сомненья бросьте,
Всё это можно любить.
Как любят острую водку, —
Противно, но жжет огнем,
Сжигает мозги и глотку
И делает смерда царем.
Как любят корку гнилую
В голодный чудовищный год, —
Так любят меня и целуют
Мой синий и черствый рот.
1954, Коми АССР, Абезь
Георг Гейм. Переводы Николая Третьякова
Опубликовано в журнале Арион, номер 1, 2016
ГОСПИТАЛЬ I
В палате госпитальной серы стены.
У полотна постелей тот же тон.
По коридорам, жерди-манекены,
Болезни совершают моцион.
Их несколько на каждого больного.
Записан мелом каждый их набор.
Горячка снова грохает и снова.
Жар жжет больных внутри, как недра гор.
На потолок направлены их взоры,
Где пауки из брюшек нити льют.
Из жарких тел их пот идет сквозь поры,
Сидит, поджав колени, в койках люд.
Они кусают ногти на руках.
На лбах морщины рдеют, блещет пот.
Как будто распахал равнину страх,
А смерть зарю с кровавым светом шлет.
Больные тянут плети бледных рук.
Озноб и страх рождают в каждом дрожь.
Между ушей вершит за кругом круг
Несчастный мозг, на карусель похож.
Вдруг тихо к каждому из-за спины
Худые руки парами скользят
Из черных трещин, рвущих толщь стены,
И горло давит их стальной захват.
ГЕОРГИЙ ГОЛОХВАСТОВ (1882-1963) ГИБЕЛЬ АТЛАНТИДЫ
ГИБЕЛЬ АТЛАНТИДЫ. Поэма (Нью-Йорк, 1938)
Глава девятая
Порою дети, в скитаньях без цели,
Чрез мост висячий взбирались бегом
На остров круглый и долго глядели
На все причуды в Саду Золотом.
Царей Ацтлана далекий прапрадед,
Давно когда-то, столетья назад,
Велел воздвигнуть Бессмертия Сад,
Где осень жизни в природе не крадет,
Где зной бессилен и бури налет
Порывом листьев с деревьев не рвет.
?Уроком мудрым людскому бессилью, —
Сказал властитель, — я чудо создам
И сад нетленный из золота вылью
В усладу сердцу, в утеху глазам.
Пусть помнят люди, что царственный гений —
Родник бессмертья, что творческий дар
Рукой искусства в пылу вдохновений
Наносит смерти смертельный удар!?
И мысль свершилась по слову владыки.
Прошли столетья. Правитель великий
Давно, смежив свой мечтательный взор,
Почил навеки во сне непробудном,
А сад чудесный на острове чудном,
Ущербу чуждый, цветет до сих пор.
Висячий мост золотою дугою
Ведет на остров. Как радостный сон,
Там всё сверкает, и золота звон
Везде протяжно гудит под ногою.
Кора деревьев, ветвей и сучков
В сплошной чеканке до мелкой морщинки,
И, словно трели тончайших звонков,
Звенят листвы золотые пластинки.
Во все концы золотые тропинки
Бегут, змеятся вокруг цветников;
Полны цветов золотые корзинки;
Цветы — из шерлов прозрачных; тычинки
Звенят о грани цветных лепестков;
Дрожат опалы, как будто росинки;
И так финифтью узор мотыльков
Подделан живо, как будто пылинки
Сложились в пестрый развод завитков.
Смарагдов, мелко дробленых, крупинки
Блестят в отделке травы, и таков
Обман искусства, что зелень лужков
Живет, до самой последней травинки;
И ветер тихо колышет былинки,
Качает с ними жемчужных жуков
И чуть звенит на струнах стебельков.
Богатство, роскошь! Но томно и скучно
Душе ребенка в Саду Золотом,
Металл бездушный звенит однозвучно,
И как-то жутко в затишьи пустом.
Милей для сердца Сады Наслажденья,
Где шелест листьев и ропот ручьев,
Где полос жизни, где столько движенья
Букашек, мушек, стрекоз, муравьев;
Где сень живая прозрачной дубравы,
С игрою света в узорной тени,
Давала детям приют для забавы,
Простор привольный для их беготни.
ВИКТОР СОСНОРА (1936-2019) Из кн. ?Cтихотворения? 2011
ПОЭМЫ И РИТМИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ
1963–1964
Зеркало
Перед сменой он побрился.
Он удовлетворенно ощупывал щеки,
от щек веяло прохладой,
как от полированного металла.
Четыре часа назад Пепин побрился,
а в этом зеркале
на лице торчали
крупные,
красные отрезки волос!
Крановщицы выражали недовольство.
При электрическом освещении
вообще-то все женщины
юны и симпатичны,
а в этом зеркале
на лицах женщин
проявилась резкая сеть морщин,
склеротические прожилки,
припудренные тщательно.
На лицах литейщиков
обнаружились крапинки металла,
вгрызшиеся в кожу,
участки гари,
вообще-то никогда не отмывающиеся.
Одна уборщица Кулиш,
поворачивая сына перед зеркалом,
уютно улыбалась,
напевая обрадованно:
— В этом зеркале тебе не годик,
а целых девять лет.
Вот и вырастила!
Вот и вырастила!
После обеденного перерыва
отношение к Дюку изменилось.
Еще все улыбались,
но уже по инерции,
уже с враждебным оттенком.
Странное выражение лица
появилось у Дюка.
Никто не понял выражение лица сталевара,
потому что за последние двадцать семь лет
никто не наблюдал у Дюка
такое выражение.
Одни решили, что Дюк — плачет.
Другие — что приходит в состояние бешенства.
Пока приводили мнения к единому,
Дюк завернул зеркало в кальку и унес.
Назавтра
Дюк принес
27 маленьких зеркалец,
27 — по числу переодевающихся.
Такие зеркальца
носят солдаты и студентки из городов районного значения.
Дюк вручил пакет Кардемскому, проворчав:
— Одари.
Литейщики встретили Кардемского
возгласами одобрения.
Они скоростными методами
приспособили зеркальца внутри шкафчиков для
переодевания.
— Эх, вы! —
обвинял товарищей Кардемский.
Обидно ему было,
паскудно,
заплакать ему хотелось,
кулаки поднять!
— Эх, вы! —
обвинял Винтик.
Дюк считал,
что обвинять никого
нет необходимости.
Именно практичнее, удобнее, привычнее
именно маленькие немудреные зеркальца.
Валерий Пепин
— Если ты не оставишь следа в жизни,
то оставишь хоть след на стене, —
сталевар Дюк наблюдал,
как молодой специалист Пепин красит мартен.
Зачем он красил мартен?
У Дюка размножились клопы.
Порошки не помогали.
Клопы пожирали порошки, как пирожки с повидлом.
К Дюку заявился литературовед.
Он бил фразами в сталевара, будто бил в литавры.
Он праздновал победу в борьбе с поэмой о Дюке.
После ухода литературоведа клопы подохли.
Они падали на пол, как зрелые вишни.
Зачем люди, прирожденное значение которых
борьба с клопами,
борются с поэмами?
Зачем Пепин красил раскаленный мартен?
Он исчерпал краску.
ВЕРА ПОЛОЗКОВА Стихи из онлайн (2013-2017)
Стихи — 2017
Из цикла ?Открытки из Венеции?
Джудекка
вот кофе, и не думай ни о чем.
тот молод здесь, кто лучше освещен.
официант насвистывает Верди.
вот бровь моста, вот колокольни клюв.
вот сваи троеперстием сомкнув,
вода поет преодоленье смерти.
белье пестрит. глициния цветет.
соединяя этот мир и тот,
свет за монетку щелкает над фреской.
пасхальная Венеция, цинга
твои фасады жрет и берега
и всякую морщинку чертит резкой,
но погляди: ведь ты затмила всех.
в проулках тишь, на набережной смех,
а к белому приносят сыр скаморца.
и пена яркая обходит катер вдоль,
как седина лукавая, как соль
в кудрях тяжелых средиземноморца
Борис Рыжий. Стихи. 1995
От самого сердца
Заозерский прииск. Вся власть — один
презапойный мусор. Зовут Махмуд.
По количеству на лице морщин
от детей мужчин отличаешь тут.
Назови кого-нибудь днем ?кретин? —
промолчит. А ночью тебя убьют.
А обилие поселковых шглюх?
?Молодой, молоденький. О, чего
покажу?. — ?Мужик-то ее опух —
с тестем что-то выпили, и того?.
Мне товарищ так говорит: ?Я двух
сразу ух?. Ну как не понять его?
Опуститься, что ли? Забыть совсем
обо всем? Кто я вообще таков?
Сочинитель мелких своих проблем,
бесполезный деятель тихих слов.
?Я — писатель?. Смотрит, как будто съем,
а потом хохочет. Какой улов.
Константиныч, едем же, черт возьми!
Одиссея помните? Ах, — домой!
Сутки ехать. Смех. По любой грязи.
Чепуха. Толкай ?шестьдесят шестой?.
Не бестактность это, но с чем в связи,
уезжая, — нет — не махну рукой?
1995, август
п. Кытлым
Картина 5: Дворец Ирода. Ирод. Черт.
ИРОД
Я всех убил!
Повсюду стон
и кровью залитые зыбки!
Но в месиве убит и Он –
грядущий Царь…
Не скрыть улыбки
сквозь шерсть и гарь,
сквозь резь морщин,
я – вечный царь
и – господин!
ЧЕРТ
Теперь пора исполнить скреп!
Обмоем нашу оборону:
сцедим вина,
преломим хлеб,
и выпьем за твою корону!
Теперь твоя душа в ладу
с дыханием золы
и гари!
…хоть ждут ее давно в аду
отвергнутые Богом
твари. Книга стихов ?Красный уголь? Стихи РУ 2020 Александр Макаров-Век ДЕРЕВЯННАЯ ТРОИЦА. \(Сцены из вертепа)
Когда все стихи друг другу будут прочитаны, -
Не прячь глаза в монитор - помолчи со мной.
Молчание обрамляет прищур морщинок лучинками
И оверлует тело мурашками, как каймой.
К чему там синдромы Аспергера и Туретта,
Мы и без них не здоровы - крушение /до озноба/
Уже в нас обоих случилось. И два поэта
Сегодня для этой кухни так чрезвычайно много.
Я снова смотрю на тебя, как на свет, со дна пропасти.
Я, оглушенная собственной немотой.
Когда все слова забудутся и закончатся -
Мне будет достаточно, чтоб ты помолчал со мной. Анастасия Кириченко Личное Стихи РУ 2016
Мартовский рассол.
На тротуаре немолотый перец
липовых семян;
размокшие листья горчат
в снежной кашице.
Прошлогодние празднества
наплыли на сетчатку памяти:
душистые соцветия у твоих губ –
под цвет серёжек (подумал я),
а стебельки –
тонкие, как морщинки (подумала ты). Арабский Алфавит Прошлогодние празднества Стихи РУ (2014, 2020)\/Вторая редакция/
Дед Игнат - морщинистый и древний -
Так и прожил на краю деревни,
Взяв сполна от радостей и бед.
Но его вихрастому соседу
Рассказали дети по секрету,
Что "убивец" - этот хлипкий дед.
Третий день крадётся Пашка следом
За своим загадочным соседом,
Проверяя страшные слова:
- Так и есть - он ходит как преступник,
Так и есть - он смотрит как преступник".
И горит у Паши голова.
Баба Нюра ставит гренки к чаю,
В Пашке-сорванце души не чает, -
Улыбнется краешками губ:
- Ты, дружок, за дедом не ходи-то,
Он и мухи в жизни не обидел.
Не таким бывает душегуб.
И опять крадётся Пашка следом
За своим загадочным соседом,
Проверяя бабкины слова:
- Так и есть - идёт не как преступник,
Так и есть - глядит не как преступник...
И горит у Паши голова. Людмила Орагвелидзе У ЗАЛИВА \Дед Игнат и Пашка Стихи РУ 2021
Метки:
