Вользе, лiхтарыку жыцця

Вольгачцы Бабковай прысвячаецца*

У Менску ёсць адзiны чалавек,
У цемрачы – лiхтарыкам з паперы.
Усё iнакш: размовы, погляд, сьмех,
? нават дождж, такi нудлiва-шэры.

Пасля яе я з па?-гадзiны (больш!),
Вышэй над усiм, як па паветры крочу.
? не астыглы лье на гола? дождж,
Як? да нас аднекуль у снежань збочы?.

? паступова набываюць сэнс
Закрэсленыя неварацi тыдня?.
Што iснуе? Да, безумо?на – Бэз,
Як тонкi водар над усiм, што гiне.

? разуменнi, iншыя зусiм,
Чым тыя, што цьвярозы да ташноты.
Як мой прытулак, як надзеi гiмн,
Як для душы ? непагадзi… боты.

Сябровачка, сустрэчы не часцей,
Чым зъявы тых аблока?, што падобны.
Але ж сцябл?нка скрозь асфальт расце,
Дзе крокi – дзе?, а не грукат дробны.

Ты – лунатызм маёй сьляпой душы,
Спадзе? ад крыку не звалiцца з даху.
Лiхтарык папяровы ? неба ушыт.
Каб не было адчаю, ганьбы, страху…


Благодарю за тонкое слышание и перевод стихотворения на русский язык
автора Евгения Кириченко 2 http://www.stihi.ru/2017/01/21/10434

Есть в Минске очень близкий человек,
Средь темноты – фонарик из бумаги.
Там все иначе: говор, взгляды, смех,
И даже дождь, занудно-серый трагик.

Расставшись с ней, я в странной тишине
Плыву над всем, по воздуху шагаю.
Нестылый дождь за ворот льётся мне,
Вдруг заблудившись в мой декабрь из мая.

И постепенно набирает смысл
Зачёркнутых недель необратимость,
Пока сирени тонкий флёр не смыл
Залётный дождь на всё, что только снилось.

И истины совсем не те, совсем,
На трезвые до тошноты - не схожи.
Как мой приют, и как надежды свет,
И как душе в распутицу … галоши.

Пусть наши встречи все наперечёт,
Как встречи в небе облаков подобных.
Но ведь былинка сквозь асфальт растет,
Где шаг – поступок, а не топот дробный.

Ты – лунатизм моей слепой души,
(От крика не свалиться б с крыши махом!)
Фонарик твой бумажный в небо вшит,
Чтобы не было стыда, позора, страха...