мосты-222
МОСТЫ
За сияньем счастья, одержима\Жаждой быть с тобою, там, где ты…\Разрушала все, что нерушимо.\За собою рушила мосты. Нина Королёва ?Нева? 2003, №1
Закатанные рукава \поистрепались, \но новые стоят мосты \и новые вокзалы. Вислава Шимборска. Перевод В.Луцкера Конец и начало
Здесь, на мосту, обыкновенный\остановился путник, чтоб\вся преизбыточность Вселенной\обрушилась ему на лоб. Александр Шапиро Нордхавн Надпись на перилах моста
И безбрежен чернеющий вечер,\Что по склонам, где липнет земля,\Вызывающе очеловечил\Коченеющие тополя.\\н и сам в превращеньях не волен,\Но воистину одушевлен\Облик скользких мостов, колоколен,\Переездов, подъездов, колонн. Сергей Попов
И как художникам-безбожникам\В долг одолжала красоту,\И как потом с вором-острожником\Толк заводила на мосту... Марина Цветаева СТИХИ К СОНЕЧКЕ
И когда через Яузу скрипы моста\Повидавшее сердце догонят до ста,\\Ты с ладони Сокольников вечность бери,\Как намокшую корку клюют сизари. Владимир Елистратов
Виктор Боков (1914-2009) Собрание сочинений в 3 томах (1984)
Том 2. Стихотворения (1960–1980 годов)
* * *
Россия у кого какая,
А у меня она одна:
Вода в овраге ключевая,
Посмотришь — видно все до дна!
Россия у меня с гармонью,
С открытым сердцем нараспах,
С районным городком Рамонью,
Где пчелы тонут в клеверах.
Где греча молоком цветенья
Облита с головы до ног,
Где кланяются мне растенья
И лезет на ноги вьюнок.
Россия у меня стальная —
То мост железный, то труба,
То утренний звонок трамвая,
Такая тоже мне люба!
Индустрия — наш главный тезис,
Велик ее авторитет,
Кусочка хлеба не отрежешь,
Когда железа в доме нет.
Россия размахнулась Обью,
Простором вспененных морей.
Я верен ей в любви до гроба,
И это чувство все сильней.
1977
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
классическая баллада
И одно молчанье сказало другому:
– Давай помолчим.
И долгим-долгим был путь их до дому
под небом чужим.
И серые улицы на полурассвете
замолкли тож.
И адрес их на измятом конверте
попал под дождь.
И расплывались чернила молча
там, под мостом.
И вдруг другое взвыло по-волчьи:
– А где ж он, дом?!
И одно молчанье сказало другому:
– Ничего, помолчи.
Пускай все длиннее наш путь до дому
и пропали ключи.
Пускай огоньком болотным, мороча,
проплывает этаж.
Мы его догоним, но только молча,
и дом этот – наш.
И другое молчанье по-волчьи молчало,
как из-под куста.
А путь перепутал концы и начала,
и сбился, и стал,
и долго по сторонам озирался,
пытаясь найтись,
но все в то же распутье глаз упирался,
все в ту же слизь
болотную, смесь воды и метана
– и огоньков.
И другое подумало: – Я устало, -
но без слов.
И стала река, подернута пленкой
внезапного льда,
словно стол, покрытый клеенкой,
а не вода.
И одно молчанье ничего не сказало,
а другое: – Ах!
Но – уста ему тут же связала
любовь, не страх.
Потресканные губы стянула
тоненьким льдом.
И тут же очко светофора мигнуло,
и рядом был дом.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
Всходит солнце Аустерлица
по дороге в Орлеан.
Выдающиеся лица
едут к деве на поклон.
Журавлиная синица
опустилась в океан.
Тех, кому ничто не снится,
никому не взять в полон.
Всходит алое светило,
рыжий бык, червоный плат,
озарило, осветило
луг, ручей, мостки и плот,
засияло, задымило
в гуще облачных заплат,
ночи тьму собой затмило -
мира свет, войны оплот.
Жар зари над полем битвы,
ветер в клочьях облаков.
Под кустом лежит убитый,
на доспехах сохнет кровь.
Торопливые молитвы,
потемневший лак веков.
Ярым заревом залитый,
уходящий в плен король.
Это снимые картинки.
Это сны, но не мои.
Камышиные тростинки
над речною темнотой.
Это духи-невидимки
голосят из темноты.
На поблекшем старом снимке
чей-то профиль, но не мой.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
Далёко за полночь. Разведены мосты.
Готовятся к разводу часовые.
Расходятся последние гуляки.
Нечеловеческой (и верно!) красоты
на лапах сфинксы спят сторожевые,
и веки их сияют в полумраке.
Далёко за полночь. Во всей Европе ночь.
Не холодно в Европе, хоть и верно
в Венеции темно – пора ночная.
В такую ночь через границу уволочь
возлюбленного (бывшего), наверно,
нетрудно. Не тружусь. Не начинаю.
Далёко за полночь. В далеком далеке
другая ночь и бытие другое
покинуты, как выморочный замок,
и нет ключей ни при одном замке,
заброшены Бог весть куда, вот горе.
Чем отомкнешь ты эту ночь, изгнанник
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Замок
Глубокие рвы. Подъемные мосты.
Высокие стены с тяжелыми воротами,
Мрачные покои, где сыро и темно.
Высокие залы, где гулки так шаги.
Стены с портретами предков неприветных.
Пальцы, чтоб ткань все ту же вышивать.
Узкие окна. Внизу — подземелья.
Зубчатые башни, их серый цвет.
Серый их цвет, тяжелые громады.
Что тут делать? Сегодня — как вчера.
Что тут делать? Завтра — как сегодня.
Что тут делать? Завтра — как вчера.
Только и слышишь, как воет ветер.
Только и помнишь, как ноет сердце.
Только взойдешь на вершину башни.
Смотришь на дальнюю даль горизонта.
Там, далеко, страны другие.
Здесь все те же леса и равнины.
Там, далеко, новое что-то.
Здесь все те же долины и горы.
Замок, замок, открой мне ворота —
Сердце больше не может так жить.
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Синий
Пустынями эфирными, эфирными-сапфирными,
Скитается бесчисленность различно-светлых звезд.
Над этими пространствами, то бурными, то мирными,
Душою ощущается в Эдем ведущий мост.
Зовется ли он Радугой, навек тысячецветною,
Зовется ли иначе как, значения в том нет.
Но синий цвет — небесный цвет, и грезою ответною
Просящему сознанию дает он ряд примет.
Примет лазурно-радостных нам в буднях много светится,
И пусть, как Море синее, дороги далеки,
?Дойдешь?, тебе вещает лен, там в Небе все отметится,
?Дойдешь?, твердят глаза детей, и шепчут васильки.
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Вода
6
Но минули детские годы,
Иного хотела мечта.
Хоть все же я в царстве Природы
Любил и цветы и цвета.
Блаженно, всегда и повсюду,
Мне чудились рокоты струн.
Я шел к неизвестному чуду,
Мечтателен, нежен, и юн.
И ночью пленительной Мая,
Да, в первую четверть Луны,
Мне что-то сверкнуло, мелькая,
И вновь я уверовал в сны.
Я помню баюканья бала,
Весь ожил старинный наш дом.
И музыка сладко звучала
В мечтающем сердце моем.
Улыбки, мельканья, узоры,
Желанные сердцу черты.
Мгновенно-слиянные взоры,
Цветы и мечты Красоты.
Все было вот здесь, в настоящем,
В волне нарастающих сил.
С желанною, в зале блестящем,
Я в вальсе старинном скользил.
Чудилось мне, что столетий
Над нами качался полет.
Но мы проносились, как дети,
И пол озарялся, как лед.
И близкое тело скользило,
Я нежно объятие длю.
?Ты любишь?? душа говорила.
Глаза говорили: ?Люблю?.
Друг другу сказали мы взором,
Что тотчас мы спустимся в сад.
И связаны тем договором,
Скользили, как тени скользят.
Лишь несколько быстрых мгновений,
И мы отошли от огней,
Мы в сумраке цветущих сиреней
С знакомых сошли ступеней.
И стройная музыка бала,
И вальса старинного звон,
Как дальняя сказка звучала,
И душу качала, как сон.
Но ближе другое влиянье
Слагало свой властный напев.
Все думы сожгло ожиданье,
И сердце блеснуло сгорев.
В саду, в том старинном, пустынном,
Где праздник цветов был мне дан,
Под светом планет паутинным
Журчал неумолчно фонтан.
О, как был узывчив тот сонный
И вечно живой водоем,
Он полон был мысли бездонной
В журчаньи бессмертном своем.
Из раковин звонких сбегая,
И влагу в лобзаньях дробя,
Вода трепетала, сверкая,
Он лился в себя — из себя.
И снова, как в детстве, светили
Созвездья с немой высоты.
И в сладостно-дышущей силе
Цвели многоцветно цветы.
Но пряности их аромата
Сказали нам, с пением вод,
Что к прошлому нет нам возврата,
Что новое новым живет.
И пели так сладко свирели
В себя убегающих струй,
Что мы колебаться не смели,
И влажный возник поцелуй.
И радостных звезд чарованье
Светилось так странно в тот час,
Что влажное это слиянье
Навек пересоздало нас.
Я видел так ясно узоры,
Сплетенья, гирлянды планет.
И чьи-то бессмертные взоры
Хранили немеркнувший свет.
Лелея цветы мировые,
Меж звезд проходила Весна.
В той ночи прозрачной, впервые,
Я понял, как Влага нежна.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
Боюся – не доберуся
до тутошней Леты до устья
до следующего лета,
и это
глаз застилает влагой,
в ухе шуршит бумагой
скомканной и летящей
с моста в самый долгий ящик.
Ars longa, а vita brevis.
Впадает ли Лета в Нерис
или, приток потёмок,
– в Потомак,
над которым когда-то
я не сводила взгляда
с мелькающей нам на тропинке
беличьей спинки.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
До свиданья, черновик
неудачного романа,
мы простимся без обмана,
мы простимся на мосту,
как вишневый черенок,
не привившийся к рябине,
мы простимся без гордыни,
кротко глядя в пустоту.
До свиданья, милый мой,
без- или многоименный,
первый или миллионный,
на прощанье шаль с каймой
вместо скатерти стели
под холодным горьким чаем
и – прощен, простим, прощаем -
позабудь мое ?Прости?.
За сияньем счастья, одержима\Жаждой быть с тобою, там, где ты…\Разрушала все, что нерушимо.\За собою рушила мосты. Нина Королёва ?Нева? 2003, №1
Закатанные рукава \поистрепались, \но новые стоят мосты \и новые вокзалы. Вислава Шимборска. Перевод В.Луцкера Конец и начало
Здесь, на мосту, обыкновенный\остановился путник, чтоб\вся преизбыточность Вселенной\обрушилась ему на лоб. Александр Шапиро Нордхавн Надпись на перилах моста
И безбрежен чернеющий вечер,\Что по склонам, где липнет земля,\Вызывающе очеловечил\Коченеющие тополя.\\н и сам в превращеньях не волен,\Но воистину одушевлен\Облик скользких мостов, колоколен,\Переездов, подъездов, колонн. Сергей Попов
И как художникам-безбожникам\В долг одолжала красоту,\И как потом с вором-острожником\Толк заводила на мосту... Марина Цветаева СТИХИ К СОНЕЧКЕ
И когда через Яузу скрипы моста\Повидавшее сердце догонят до ста,\\Ты с ладони Сокольников вечность бери,\Как намокшую корку клюют сизари. Владимир Елистратов
Виктор Боков (1914-2009) Собрание сочинений в 3 томах (1984)
Том 2. Стихотворения (1960–1980 годов)
* * *
Россия у кого какая,
А у меня она одна:
Вода в овраге ключевая,
Посмотришь — видно все до дна!
Россия у меня с гармонью,
С открытым сердцем нараспах,
С районным городком Рамонью,
Где пчелы тонут в клеверах.
Где греча молоком цветенья
Облита с головы до ног,
Где кланяются мне растенья
И лезет на ноги вьюнок.
Россия у меня стальная —
То мост железный, то труба,
То утренний звонок трамвая,
Такая тоже мне люба!
Индустрия — наш главный тезис,
Велик ее авторитет,
Кусочка хлеба не отрежешь,
Когда железа в доме нет.
Россия размахнулась Обью,
Простором вспененных морей.
Я верен ей в любви до гроба,
И это чувство все сильней.
1977
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
классическая баллада
И одно молчанье сказало другому:
– Давай помолчим.
И долгим-долгим был путь их до дому
под небом чужим.
И серые улицы на полурассвете
замолкли тож.
И адрес их на измятом конверте
попал под дождь.
И расплывались чернила молча
там, под мостом.
И вдруг другое взвыло по-волчьи:
– А где ж он, дом?!
И одно молчанье сказало другому:
– Ничего, помолчи.
Пускай все длиннее наш путь до дому
и пропали ключи.
Пускай огоньком болотным, мороча,
проплывает этаж.
Мы его догоним, но только молча,
и дом этот – наш.
И другое молчанье по-волчьи молчало,
как из-под куста.
А путь перепутал концы и начала,
и сбился, и стал,
и долго по сторонам озирался,
пытаясь найтись,
но все в то же распутье глаз упирался,
все в ту же слизь
болотную, смесь воды и метана
– и огоньков.
И другое подумало: – Я устало, -
но без слов.
И стала река, подернута пленкой
внезапного льда,
словно стол, покрытый клеенкой,
а не вода.
И одно молчанье ничего не сказало,
а другое: – Ах!
Но – уста ему тут же связала
любовь, не страх.
Потресканные губы стянула
тоненьким льдом.
И тут же очко светофора мигнуло,
и рядом был дом.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
Всходит солнце Аустерлица
по дороге в Орлеан.
Выдающиеся лица
едут к деве на поклон.
Журавлиная синица
опустилась в океан.
Тех, кому ничто не снится,
никому не взять в полон.
Всходит алое светило,
рыжий бык, червоный плат,
озарило, осветило
луг, ручей, мостки и плот,
засияло, задымило
в гуще облачных заплат,
ночи тьму собой затмило -
мира свет, войны оплот.
Жар зари над полем битвы,
ветер в клочьях облаков.
Под кустом лежит убитый,
на доспехах сохнет кровь.
Торопливые молитвы,
потемневший лак веков.
Ярым заревом залитый,
уходящий в плен король.
Это снимые картинки.
Это сны, но не мои.
Камышиные тростинки
над речною темнотой.
Это духи-невидимки
голосят из темноты.
На поблекшем старом снимке
чей-то профиль, но не мой.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
Далёко за полночь. Разведены мосты.
Готовятся к разводу часовые.
Расходятся последние гуляки.
Нечеловеческой (и верно!) красоты
на лапах сфинксы спят сторожевые,
и веки их сияют в полумраке.
Далёко за полночь. Во всей Европе ночь.
Не холодно в Европе, хоть и верно
в Венеции темно – пора ночная.
В такую ночь через границу уволочь
возлюбленного (бывшего), наверно,
нетрудно. Не тружусь. Не начинаю.
Далёко за полночь. В далеком далеке
другая ночь и бытие другое
покинуты, как выморочный замок,
и нет ключей ни при одном замке,
заброшены Бог весть куда, вот горе.
Чем отомкнешь ты эту ночь, изгнанник
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Замок
Глубокие рвы. Подъемные мосты.
Высокие стены с тяжелыми воротами,
Мрачные покои, где сыро и темно.
Высокие залы, где гулки так шаги.
Стены с портретами предков неприветных.
Пальцы, чтоб ткань все ту же вышивать.
Узкие окна. Внизу — подземелья.
Зубчатые башни, их серый цвет.
Серый их цвет, тяжелые громады.
Что тут делать? Сегодня — как вчера.
Что тут делать? Завтра — как сегодня.
Что тут делать? Завтра — как вчера.
Только и слышишь, как воет ветер.
Только и помнишь, как ноет сердце.
Только взойдешь на вершину башни.
Смотришь на дальнюю даль горизонта.
Там, далеко, страны другие.
Здесь все те же леса и равнины.
Там, далеко, новое что-то.
Здесь все те же долины и горы.
Замок, замок, открой мне ворота —
Сердце больше не может так жить.
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Синий
Пустынями эфирными, эфирными-сапфирными,
Скитается бесчисленность различно-светлых звезд.
Над этими пространствами, то бурными, то мирными,
Душою ощущается в Эдем ведущий мост.
Зовется ли он Радугой, навек тысячецветною,
Зовется ли иначе как, значения в том нет.
Но синий цвет — небесный цвет, и грезою ответною
Просящему сознанию дает он ряд примет.
Примет лазурно-радостных нам в буднях много светится,
И пусть, как Море синее, дороги далеки,
?Дойдешь?, тебе вещает лен, там в Небе все отметится,
?Дойдешь?, твердят глаза детей, и шепчут васильки.
Константин Бальмонт (1867-1942) Собрание сочинений в семи томах Том 2.
Вода
6
Но минули детские годы,
Иного хотела мечта.
Хоть все же я в царстве Природы
Любил и цветы и цвета.
Блаженно, всегда и повсюду,
Мне чудились рокоты струн.
Я шел к неизвестному чуду,
Мечтателен, нежен, и юн.
И ночью пленительной Мая,
Да, в первую четверть Луны,
Мне что-то сверкнуло, мелькая,
И вновь я уверовал в сны.
Я помню баюканья бала,
Весь ожил старинный наш дом.
И музыка сладко звучала
В мечтающем сердце моем.
Улыбки, мельканья, узоры,
Желанные сердцу черты.
Мгновенно-слиянные взоры,
Цветы и мечты Красоты.
Все было вот здесь, в настоящем,
В волне нарастающих сил.
С желанною, в зале блестящем,
Я в вальсе старинном скользил.
Чудилось мне, что столетий
Над нами качался полет.
Но мы проносились, как дети,
И пол озарялся, как лед.
И близкое тело скользило,
Я нежно объятие длю.
?Ты любишь?? душа говорила.
Глаза говорили: ?Люблю?.
Друг другу сказали мы взором,
Что тотчас мы спустимся в сад.
И связаны тем договором,
Скользили, как тени скользят.
Лишь несколько быстрых мгновений,
И мы отошли от огней,
Мы в сумраке цветущих сиреней
С знакомых сошли ступеней.
И стройная музыка бала,
И вальса старинного звон,
Как дальняя сказка звучала,
И душу качала, как сон.
Но ближе другое влиянье
Слагало свой властный напев.
Все думы сожгло ожиданье,
И сердце блеснуло сгорев.
В саду, в том старинном, пустынном,
Где праздник цветов был мне дан,
Под светом планет паутинным
Журчал неумолчно фонтан.
О, как был узывчив тот сонный
И вечно живой водоем,
Он полон был мысли бездонной
В журчаньи бессмертном своем.
Из раковин звонких сбегая,
И влагу в лобзаньях дробя,
Вода трепетала, сверкая,
Он лился в себя — из себя.
И снова, как в детстве, светили
Созвездья с немой высоты.
И в сладостно-дышущей силе
Цвели многоцветно цветы.
Но пряности их аромата
Сказали нам, с пением вод,
Что к прошлому нет нам возврата,
Что новое новым живет.
И пели так сладко свирели
В себя убегающих струй,
Что мы колебаться не смели,
И влажный возник поцелуй.
И радостных звезд чарованье
Светилось так странно в тот час,
Что влажное это слиянье
Навек пересоздало нас.
Я видел так ясно узоры,
Сплетенья, гирлянды планет.
И чьи-то бессмертные взоры
Хранили немеркнувший свет.
Лелея цветы мировые,
Меж звезд проходила Весна.
В той ночи прозрачной, впервые,
Я понял, как Влага нежна.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
Боюся – не доберуся
до тутошней Леты до устья
до следующего лета,
и это
глаз застилает влагой,
в ухе шуршит бумагой
скомканной и летящей
с моста в самый долгий ящик.
Ars longa, а vita brevis.
Впадает ли Лета в Нерис
или, приток потёмок,
– в Потомак,
над которым когда-то
я не сводила взгляда
с мелькающей нам на тропинке
беличьей спинки.
* * *
Наталья Горбаневская (1936-2013) Полное собрание стихотворений (1956–1994)
Побережье
До свиданья, черновик
неудачного романа,
мы простимся без обмана,
мы простимся на мосту,
как вишневый черенок,
не привившийся к рябине,
мы простимся без гордыни,
кротко глядя в пустоту.
До свиданья, милый мой,
без- или многоименный,
первый или миллионный,
на прощанье шаль с каймой
вместо скатерти стели
под холодным горьким чаем
и – прощен, простим, прощаем -
позабудь мое ?Прости?.
Метки:
